Разведенка с прицепом (СИ) - Ареева Дина - Страница 23

— Нет, ты полетишь самолетом, так быстрее. Я сейчас отправлю тебе деньги на билет до Стамбула.

— Не стоит, эфендим, у меня есть деньги, — отключаю связь и поднимаю глаза.

— Какой еще Эмир-бей? Ты с кем говорила, дочка? — переспрашивает Омер. И тут же исправляется. — Прости. Ясемин.

— Вы можете решить, что я вас троллю, — отвечаю медленно, — и это действительно звучит не очень реалистично. Но я говорила с Эмиром Денизом. Умерла его жена Нурай, и мы с Лале должны ехать на похорон.

Омер неверяще моргает, в это время в его руках оживает телефон. Омер на автомате подносит телефон к уху.

— Да, — говорит сухо и отрывисто, некоторое время молча слушает, затем отвечает чуть мягче: — Пусть твоя голова будет здоровой[2], Эмир, я приеду. Нет, сыновья не успеют. Я буду не один, с дочкой. Да, та самая. Да, нашлась, машшала… и не одна нашлась, а с внучкой. Пусть будут здоровы, да… Благодарю, Эмир.

Откладывает телефон в сторону и поднимает на меня глаза.

— Мы полетим вместе, Ясемин.

— Нам обязательно лететь? Мы можем поехать на машине. Можно на моей, у меня есть автомобиль…

— До Стамбула от Бодрума по прямой четыреста тридцать километров, но по трассе выходит почти семьсот. У нас на дорогу уйдет целый день, а самолетом мы через час будем в Стамбуле.

На такой аргумент я не нахожу возражений. Это тот случай, когда стоит поторопиться. Я не так близко общалась с Нурай, но она была очень доброй и милой женщиной. Я хочу почтить ее память, а еще сердце сжимается при мысли об Атеше.

Младший сын Эмира был слишком привязан к матери, представляю как ему сейчас тяжело. Я просто обязана его поддержать.

Но следом приходит гадкая, недостойная мысль, что Атеш оказывается вовсе не младший сын. У Эмира есть еще двое, близнецы-восемнадцатилетки. Мои сводные братья, если я когда-нибудь решу признать Омера отцом.

— Наверное, мы уже сюда не вернемся? — спрашиваю господина Оздена, а сама с грустью смотрю на безмятежных отдыхающих. Не так я себе представляла свой отпуск, не так…

— Сколько ты заплатила за отдых? — вместо ответа задает он вопрос. — Я все тебе верну. И не спорь!

Я и сама понимаю, что сейчас не время спорить. Спрашиваю только про машину.

— Здесь мой автомобиль на стоянке…

— С ним ничего не случится. Скажи лучше, откуда ты знаешь Эмира?

— Это… — запинаюсь, — это долгая история. Мы познакомились пять лет назад.

— Значит, в самолете расскажешь. Собирайся, Ясемин, я пришлю работников, они помогут с чемоданами. Я тоже пойду собираться, — Омер поднимается и разворачивается к выходу, я его окликаю.

— Господин Озден! — он оборачивается, и взгляд обжигает меня как сноп света из лазерной пушки. Уговариваю себя, что ко всему можно привыкнуть. — Сколько у нас времени? У меня нет подходящей одежды, нужно что-то купить. Я не могу заявиться на похорон к тете Нурай в открытом сарафане.

— Купи, Ясемин, — кивает головой Омер, — часа три у тебя точно есть. Мы летим вечерним рейсом.

При отеле нашлось достаточно магазинов, так что купить темное сдержанное платье не оказалось проблемой. Для Лале я тоже купила платьице.

Малышка так расстроилась из-за отъезда, что мне пришлось ее успокаивать. И пообещать, что мы потом обязательно приедем, и именно в этот отель.

— А как же Дамил? — спросила она, когда немного успокоилась. — Он плиедет, а нас нет.

Пришлось дать ребенку обещание.

— Я ему позвоню, Лале. Или напишу.

В назначенный час на нами приходят двое молодых людей из числа персонала. Они помогают вынести вещи и загружают их в электрокар, который довозит нас с Лале до выезда. Там уже ждут Омер с водителем.

До аэропорта доезжаем за двадцать минут, регистрация на внутренние рейсы как и везде проходит вдвое быстрее. В самолете я усаживаю Лале возле иллюминатора.

Малышка в восторге, она еще ни разу никуда не летала. Омер следит за ней грустным задумчивым взглядом, и я стараюсь пока не думать, что мне делать дальше. Все встало с ног на голову.

Мама не стала отрицать, что он искал встречи. И что помогал все мое детство и юность тоже признала. А я злилась на него и обижалась.

Так и моя девочка будет обижаться на Дамира и страдать, а ведь он даже не подозревает, что у него есть дочь. И чем я тогда лучше своей матери?

— Мамуля, Омел-бей, мы летим, летим! — захлебывается от восторга Лале. Омер смотрит на нее затуманенным взглядом, в котором умиление слишком приправлено болью. И я не могу выносить этот взгляд.

— Так откуда ты знаешь Эмира, Ясемин? — спрашивает он негромко.

Делаю глазами знак, что при Лале говорить об Эмире я не буду. Достаю планшет и наушники, предлагаю дочке посмотреть мультик.

— А вы с эфендим не хотите посмотлеть? — удивляется моя малышка.

— Нет, доченька, мы с эфендим хотим поговорить.

Лале надевает наушники, выбирает любимый мульфильм, который видела уже несчетное количество раз. И я пересказываю Омеру лайтовую версию наших взаимоотношений.

Ничего не говорю о Дамире, о своем фиктивном браке. Я пока не разобралась, насколько могу доверять этому человеку, поэтому просто упоминаю про ДТП, в котором пострадал Атеш. И еще о том, что я в тот момент была в больнице и случайно услышала разговор Эмира с врачом. Не уточняю только, почему я там была.

В благодарность Эмир помог мне поступить в университет в Измире и поддерживал финансово когда родилась Лале.

Омер видимо тоже чувствует границы дозволенного. Он не задает лишних вопросов, не допытывается по поводу отца Лале. И я понемногу расслабляюсь.

В Стамбуле мы планировали остановиться в гостинице, но в аэропорту нас уже ждет вместительный автомобиль. Вспоминаю, что Омер практически родственник Денизов, поэтому не удивляюсь.

Нас встречает Эмир с обоими сыновьями. Я намеренно притормаживаю и придерживаю за руку Лале, чтобы первым в холл особняка вошел Омер.

— Так где же твоя дочь, брат? — спрашивает Эмир после того, как мужчины обмениваются приветствиями. Омер поворачивается в сторону двери.

— Ясемин, ну где же ты, дочка?

Вдыхаю, крепче сжимаю руку Лале и ступаю в холл.

Глава 15

— Атеш! — малышка в одну секунду расставляет приоритеты и бросается к Атешу.

Я бы сама к нему бросилась, тут наши с ней приоритеты полностью совпадают. Догана после его странного предложения я теперь еще больше побаиваюсь.

Эмир после рассказа Оздена предстал для меня в совершенно ином свете. Я не смею его осуждать, не хочу быть неблагодарной. Но и не думать о том, что он соблазнил, а потом бросил троюродную сестру, я тоже не могу.

Так что наши с дочкой симпатии в этой комнате безоговорочно отданы Атешу. Он ловит Лале, поднимает на руки, но его взгляд точно так же как взгляд старших Денизов близок к шокированному.

— Ясемин? — Эмир первым приходит в себя. — При чем здесь наша Ясемин?

«Наша»?

— Это моя Ясемин, — вскидывается Омер, — она моя дочь!

«Перестаньте! — хочется крикнуть. — Я не ваша собственность! Ни Денизов, ни Озденов!»

Робкий голос внутри шепчет, что всех этих мужчин, которые так вольно распоряжаются моей принадлежностью, я бы с радостью поменяла на одного единственного…

Но Дамир с тех пор, как уехал на фабрику, больше на связь не выходил. Он в сети, я же вижу. Но мое сообщение так и висит непрочитанным.

Я старалась, чтобы оно выглядело максимально незаинтересованно, просто, сухо и официально. Что мы с Лале вынуждены прервать отдых и уезжаем в Стамбул на похорон Нурай Дениз. И ни ответа, ни привета.

— Ясемин! Ты меня не слушаешь! — строгий голос Эмира вырывает из плена размышлений. Вскидываюсь и отвечаю максимально уважительно.

— Простите, эфендим, — покаянно бормочу, — не могли бы вы повторить свой вопрос?

— Я спросил, почему ты не сказала, что Омер твой отец? — его глаза странно горят.