Не закрывай глаза (ЛП) - Дэвис Ли - Страница 2

В ответ Райан хлопает ладонью по крыше машины, а затем поворачивается к ней спиной. Заходит обратно в ворота и оглядывается как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ирокез проводит пальцем по горлу.

Я ощущаю дрожь, наблюдая, как брат идет ко мне.

Слава Богу, Райан с ними не уедет.

Когда Райан проходит уже полпути, ночной воздух разрезает резкий звук.

Райан оседает на землю, словно в замедленной съемке. Я даже не видела, как Ирокез вытащил пистолет.

Мой крик тонет в реве автомобильного двигателя, когда «Тойота» съезжает с обочины и с визгом покрышек уносится прочь. Когда она исчезает в ночи, я подбегаю к брату. Все во мне рушится в тот момент, как я падаю рядом с ним, не обращая внимания на маленькие камешки, впивающиеся в колени через тонкую ткань пижамы.

Вокруг моего брата расползается лужа крови. Ее поверхность блестит под лунным светом, похожая на ослепительный бирманский рубин. Но уродливее этого момента нет ничего.

Часть первая

Глава 1

В два часа дня мои ученики собирают вещи и вскакивают из-за парт. Рюкзаки застегиваются, стулья царапают пол, кроссовки скрипят в спешке и желании вырваться из класса. В коридоре их голоса перемежаются звуками захлопывающихся дверей шкафчиков.

Охваченные волной радости, сопровождающей окончание школьного дня, они не дожидаются, когда я пожелаю им удачного дня. Все, что остается после них и подтверждает, что они здесь были — исчезающие запахи грязной обуви, сладкого блеска для губ и лака для волос.

Как обычно, я прогуливаюсь по проходу между столами, собираю скомканные бумаги и брошенные канцелярские принадлежности, задвигаю стулья и поправляю столы. Беру брошенный учебник по алгебре и какое-то время смотрю на него. Разум уносится в прошлое.

Моя любовь к математике началась еще в детстве. В редких случаях, когда отец не был под кайфом или пьян, мы часами решали задачи и разгадывали головоломки судоку.

Кто бы мог подумать, что моя любовь к числам будет поддерживать меня, когда дела пойдут плохо, что она станет щитом, который я буду использовать, чтобы защититься от боли, разочарования, одиночества и чувства потери? Математика — единственная константа в моей жизни, единственная вещь, которая, я могу рассчитывать, останется неизменной.

Острые ощущения от решения сложных уравнений всегда приводят меня в восторг. Я стараюсь привить такое же отношение своим ученикам. Хочу, чтобы они не боялись математики.

Вернувшись к своему столу, сажусь на мягкий стул и обхватываю голову руками, отчего мои распущенные локоны волнами спадают вперед.

Основная масса преподавательского состава покинет территорию школы к четырем. Но не я. Я часто ухожу последней, в большинстве случаев не раньше шести вечера.

При одной мысли о том, что я поеду домой и увижу Райана, у меня сдавливает горло. Работа — это мой побег, мой шанс снова дышать, ведь атмосфера в доме слишком тяжела.

Я вскидываю голову, когда дверь в класс открывается и входит Талия Норман. Ее длинные блестящие косы качаются из стороны в сторону, когда она подходит к моему столу. Как обычно, она приносит с собой аромат спелых персиков и бергамота.

Она на два года старше меня — учительница истории — и мой друг с первого дня моей работы в средней школе Бакстера или BJHS, как ее называет большинство.

Меня никогда не перестает удивлять, как она продолжает быть моей подругой, даже когда я не в состоянии быть подругой, которую она заслуживает, а это почти всегда. Но она всегда рядом, всегда готова выслушать, даже когда я не говорю ни слова.

Талия садится на край моего стола, скрещивает длинные ноги в джинсах и какое-то время наблюдает за мной, сузив глаза.

— Ты выглядишь ужасно.

— Ну, спасибо.

Я улыбаюсь, хоть мне и не весело.

— Я серьезно, Пейдж. Тебе нужно немного побаловать себя.

Талия само воплощение женственности. Она ходит на маникюр, на педикюр, на массаж и процедуры для лица как минимум раз в месяц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Не то, чтобы мне такое не нравилось, просто у меня нет на это денег, и даже если бы были, я не смогу пережить чувство вины, позволив себе такие излишества.

С другой стороны, на Талии не лежит такая ответственность, как на мне. Она может позволить себя побаловать, насладиться деньгами, которые зарабатывает, заниматься тем, чем хочет. Она не замужем, у нее нет детей и горы долгов, то, что она зарабатывает — ее, и она может тратить это на то, что хочет.

— Ты права. Мне, наверное, это пошло бы на пользу, но я не могу себе такое позволить.

Я занимаю себя уборкой стола, беру ручки и бросаю их в черную кружку, забираю содержимое пластикового контейнера для домашней работы.

Тема денег меня нервирует. Она мучает меня изо дня в день.

— Кто сказал, что тебе придется за это платить?

Талия спрыгивает со стола и достает кремовый конверт из заднего кармана. Она машет им.

— Смотри, что я принесла.

— Что это?

Она прижимает ладонь к своему гладкому, шоколадному лбу.

— Только не говори, что снова забыла про свой день рождения.

— Ах, это. ― Пожимаю плечами. — Я не забывала. Просто не такое это уж и большое событие.

— А, ну, прекращай.

Она пригвождает меня упрямым взглядом.

— Начни думать и о себе. Я понимаю, что Райан нуждается в тебе, но это нормально и даже полезно когда-нибудь думать и о себе.

— Знаешь, мой день рождения не такое уж и событие, ― говорю я. — Какой смысл отмечать тот день, когда мне досталась эта дерьмовая жизнь?― Взмахиваю руками. — Послушай, прости. Не хочу тебя грузить.

Я беру у нее конверт — один из многих, которые она дарила мне за последние пять лет.

— Спасибо. Я очень благодарна.

— Надеюсь, твоя жизнь наладится, милая. ― Талия кладет ладонь на мое плечо. — Если тебе слишком тяжело заботиться о Райане, то стоит подумать о поиске специализированной помощи.

— Я не могу так поступить.

Расправляю напряженные плечи.

— Он мой брат. Я не могу просто бросить его.

— Все совсем не так.

Талия скрещивает руки, образуя складки на своей фиолетовой шелковой блузке.

— По правде говоря, я думаю, что он был бы намного более самостоятелен, если бы пил меньше.

— Он пьет из-за того, что несчастен, в этом есть моя вина.

— Но он пил еще до того, как угодил в инвалидную коляску.

Я кладу конверт, который она только что дала мне в один из ящиков стола и запираю его. Откидываюсь на спинку стула.

— Он чувствует себя так, будто я пытаюсь отгородиться от него, а я не хочу, чтобы он вечно чувствовал себя брошенным. Я сама на это подписалась, Талия.

— Но есть много прикованных к инвалидному креслу людей, которые живут полноценной жизнью и счастливы. Райан тоже так может, если захочет. Вопрос хочет ли он?

— Просто я не хочу потерять его. Я чуть не потеряла, когда пуля попала ему в голову.

Прошло два года, но я до сих пор помню звук выстрела, изменившего наши с Райаном жизни. По-прежнему вижу, как мой брат падает на землю как тряпичная кукла. На несколько страшных секунд в больнице тем вечером его сердце перестало биться. Врачи сказали, ему повезло выжить. Вот только Райан так не думает.

Не важно, что он выжил с травмой позвоночника. Я просто рада, что он у меня есть. И я пообещала себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться о нем, сделать его жизнь лучше. Я бы никогда не простила себя, если бы он умер.

— Я знаю, это было страшно, ―Талия умолкает. — Ты одна из самых сильных людей, которых я знаю.

— Если бы только и я в это верила.

— Серьезно, Пейдж. Я не уверена, что смогла бы сделать для Райана тоже, что и ты. Он не только парализован, он еще и пьет и неуважительно к тебе относится. Он воспринимает твою помощь как должное.

Я ощущаю укол в груди.

— Он переживает сложные времена. Не знаю, как бы я вела себя, окажись на его месте.