Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 48

— Не волнуйся, — до жути странно рассмеялся Ян. — Ты ничем мне не обязана.

— Ян…

Она почти выдохнула его имя. Как молитву. И замолчала, даже близко не представляя, что собиралась сказать. Все мысли из головы одним махом вышибло. Стася притихла, напряженно наблюдая за бывшем мужем.

— Не смотри на меня! — прохрипел он вдруг, прерывая их зрительный контакт. — Так не смотри!

— Как, так? — растерянно шепнула она, ощущая как нестерпимый жар расползается по всему ее телу. Но Ян не проронил ни звука. Сосредоточился на дороге. Чем лишь сильнее выводил Стасю из эмоционального равновесия. Не выдержав напряжения, терзающего все нутро, она задиристо бросила:

— Ладно. Игнорируй дальше. Тебе ведь привычнее молчать? Вот и молчи!

— Я не игнорирую тебя.

— А что ты делаешь?

— Пытаюсь защитить, глупая!

— От кого?

— От себя! — выплюнул Ян, тяжело дыша.

Ничего уже не понимая, Стася нервно рассмеялась:

— От тебя… я прекрасно защищу себя… сама!

— Ой, ли? — задумчиво протянул Ян. — Сможешь?

И вновь их общение сошло на нет. И вновь воцарилась удушливая тишина.

А Стасе хотелось говорить с ним. Каждую минуту. Не умолкая.

Хотелось во всех подробностях обсудить вопросы, ответы на которые мог дать ей лишь он. Вот только, с чего начать этот самый разговор, она не знала. Несколько раз порывалась просто поболтать с ним, но в итоге молчала.

Тогда не выдержал сам Ян. Шумно вздохнув, он сухо буркнул:

— Если есть, что сказать — говори!

— Да, есть! — прочистив горло, Стася буквально заставила себя произнести следующее. — То, что я услышала сегодня… твой рассказ о нашем прошлом — ты правильно сделал, что не стал мне ничего объяснять. И не стал ничего доказывать. Это все звучит, как бред. Я все равно не поверила бы тебе тогда.

— Да ты и сейчас не веришь, — горько усмехнулся Ян, вновь посмотрев на нее через зеркало. — А еще боишься меня! И думаешь, я этого не чувствую, да?

— Чушь не неси! — огрызнулась Стася. — С чего бы мне тебя…

— А это ТЫ мне поведай, милая! — сильнее распалялся Ян. — Какого черта ты меня боишься? И от страха трясешься? А, малышка? С каких таких пор?

— Не боюсь, — увлажнила пересохшие губы Стася. — Скорее, немного остерегаюсь. А на счет твоей версии случившегося — да, поверить в это очень сложно. Но… я допускаю, что ты сказал правду Сергею Алексеевичу.

— Вот, спасибо! — сурово отчеканил Ян, поставив в диалоге жирную точку.

Но Стася намеренно проигнорировала его интонацию.

Собрав в кулак все свое мужество, она выпалила на выдохе:

— Я верю, Ян! Пусть это ничего и не меняет, но я… я верю, что все произошло именно так! Нелепо. Неправдоподобно. Глупо и слишком по-дурацки. И… мне очень интересно узнать, чем все закончилось в итоге.

— Разводом, Стася! — не то устало, не то обреченно отмахнулся Костров.

— Да нет, же. Я о другом. Чем закончилась та твоя история… с Илоной.

Глава 47

Ян ответил не сразу. И кажется, все еще раздумывал над тем, стоит ли им вообще поднимать эту тему. Потому и уточнил немного настороженно:

— Зачем тебе это знать?

— Интересно…

— Зачем, Стася? — прозвучало более настойчиво.

Собравшись с духом, она тихо призналась:

— Долгое время я жила с мыслью, что… вы с ней теперь вместе. Что ты привел ее в наш дом и вы счастливы. Что ваша любовь все преодолела, и у вас все сложилось. Ведь… я ушла, и преград между вами больше не осталось.

Напряженно стиснув руль, Ян плавно сбросил скорость и остановился прямо на проезжей части, включив аварийки. Некоторое время сидел молча, уронив голову на руль. Затем повернулся к Стасе и посмотрев не нее в упор, велел:

— Пересядь!

И кивком указал на пассажирское кресло рядом с собой.

Волнение и сомнения захлестнули Стасю с головой. Она колебалась.

Но прекрасно понимала, что иначе Ян может попросту замкнуться в себе.

В конечном итоге она выполнила его просьбу. И едва оказалась на соседнем кресле, ощутила обжигающе-мягкое прикосновение к щеке. Ян провел по ней подушечкой большого пальца, и уставился на ее губы заторможенным немигающим взглядом. Стася же задрожала, ощущая себя так, словно сквозь нее электричество пропустили. Внутренности стянуло в тугой клубок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ян?.. — едва различимо произнесла она, утопая в его чернющих глазах.

— Да? — столь же тихий ответ.

— Ты ведь… расскажешь мне? Расскажешь, что было после моего отъезда?

Костров встрепенулся. Посуровел. И головой мотнул, словно пытаясь сбросить с себя внезапное наваждение. Наконец, Стася услышала:

— Хреново.

— М-м-м?

— После твоего отъезда было… хреново.

— Очень?

В глазах Яна сверкнула сталь. А с губ, скривившихся в ухмылке, сорвалось:

— Хреновее не придумаешь! Мои самые жуткие страхи стали реальностью. Я лишился тебя. Лишился нашей семьи. Я всего лишился в один миг! Мой мир рухнул. Иллюзий по поводу твоего прощения-возвращения я не питал. Все, что чувствовал тогда — пустоту, отчаяние и злость. Меня ничего больше не пугало. Не тормозило. Не сдерживало. Мне больше нечего было терять. И я решил… во что бы то ни стало… отомстить Илоне. Мне стало откровенно плевать, опозорюсь я или нет, если моя история всплывет в СМИ. Я поставил себе цель, уничтожить эту суку в суде. И ни о каких «полюбовных» соглашениях речи больше не шло. Не после того, как она в очередной раз подставила меня. О! Твой визит с друзьями произвел на Илону неизгладимое впечатление! — приглушенный хриплый смех. — Огрести от тебя по полной программе она никак не ожидала. Отпора не ожидала. Думала, наверное, что ты у меня… соплежуйка бесхарактерная, а в итоге… зубки об тебя обломала!

— Говоришь так, словно восхищаешься! — нервно хихикнула Стася.

— Угадала, — кивнул Ян, изучая ее странным взглядом. Цепким. Обжигающим. Продирающим до мурашек. С трудом понимая, что творит, Стася часто-часто задышала и обмахнула себя ладонями. Слишком уж жарко было рядом с ним.

И данный жест подействовал на Яна, как красная тряпка на быка. Издав приглушенный утробный звук, он подался вперед. К ней. К ее губам. Но в последний момент, когда их разделяли жалкие сантиметры, остановился. Резко отпрянул и отвернулся, намертво вцепившись в руль обеими руками. Больше не глядя в ее сторону, Ян выжал педаль газа. Автомобиль плавно тронулся с места. Лишь вклинившись в основной поток, он продолжил:

— В общем… деньги, которыми я планировал откупиться от Илоны, ушли на адвокатов и юристов. Больше я не тормозил процесс. Напротив, подал встречный иск. Нужно отдать должное моей команде — они работали на совесть. Много чего важного раскопали. Собственно, благодаря им я и узнал, каким образом Илона смогла попасть в мой номер. И как потом следы своего проникновения заметала. Ее сообщницу вычислили и к стенке приперли. Отвечать перед законом по всей строгости девчонка не хотела, и с радостью согласилась сотрудничать. Дело приобрело серьезный оборот, но благодаря отцу Илоны, широкой огласки оно все же не получило. В качестве свидетелей на суде появились даже некоторые мои коллеги. Те, кто лично видел, как эта сумасшедшая публично вешалась на меня и прохода не давала. Процесс я выиграл. Посадить ее не вышло — опять же, папашка подсуетился и раздобыл Илоне какую-то чудо-справочку, но… денежную компенсацию я у нее отсудил. Причем, довольно внушительную. Ну, как у нее? Платить по счетам дочурки наверняка пришлось ее отцу. Но это уже не мои проблемы. Деньги я получил и открыл на них свое дело. Занялся грузоперевозками. А спустя некоторое время, от одного из бывших коллег узнал, что Илона… нашла себе другую жертву. И в случае с новым объектом своего обожания действовала она уже куда наглее и опаснее. В какой-то момент ей совсем башню сорвало, и она напала на невесту того парня. Толи дом ее подожгла, толи саму девушку — неизвестно. Но бедняга потом ни один месяц в ожоговом центре провела. Восстанавливалась. Сама понимаешь, на этот раз без серьезного переполоха не обошлось. Выяснилось, что у Илоны и впрямь не все в порядке с головой. У нее вполне реальный диагноз — какое-то там расстройство личности. И болезнь ее прогрессировала из-за отсутствия лечения. А богатенькие родители… предпочитали этого не замечать. Все о имидже своем беспокоились. О мнении чужих людей. Наотрез отказывались признавать тот факт, что их кровиночка — опасная для общества психопатка. Насколько мне известно, Илона сейчас в столице нашей необъятной родины. На принудительном лечении. В психушку ее, наконец-то, упекли. Вот и все...