Второй шанс для предателя. Понять? Простить? Начать сначала? (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka" - Страница 30

Бросила затравленный взгляд на дверь съемной квартиры. Там ее ждала Настюша. Там Стася была под защитой Ульяны Семеновны. Там царил мир и покой. Но… до этой самой двери ей еще предстояло добраться. А ноги, сделавшись ватными, ее уже совсем не держали. Сокрушенно вздохнув, Стася медленно сползла по стене. Вниз. Прямо на свой пуховик, бесхозно брошенный на бетонном полу. Ян несколько секунд смотрел на нее с высоты своего роста, а потом… последовал ее примеру. Устроился на своей куртке прямо напротив Стаси. Порывался что-то сказать, но в итоге молчал.

Однако, спустя пару минут гнетущего молчания, она все же услышала:

— Ты извини. Не знаю, что на меня нашло.

— Угу, — с губ сорвался нервный смешок.

— Я серьезно, — зачем-то пояснил Ян, подбирая с пола свой джемпер. — Это не входило в мои планы. Я не собирался. Просто… нахлынуло что-то.

— Я так и поняла.

— Я действительно не…

— Говорят, из бывших мужей получаются отличные любовники, — перебила она его, пряча за грустной улыбкой свои истинные эмоции. — Но, знаешь, я не собираюсь проверять эту теорию опытным путем. Не прикасайся ко мне больше. Не нужно. Не заставляй меня, вспоминать причину нашего развода.

Он ничего не ответил. Молча натянул на себя джемпер, скрывая за ним цепочку и их обручальные кольца. И данный жест взбесил ее окончательно.

— К чему этот фарс? — будто со стороны Стася услышала свой осипший голос. — К чему это показное лицемерие? Зачем ты их носишь? Зачем хранишь?

— Я ведь уже говорил тебе! — холодно отчеканил Ян. — Это ты у нас в разводе!

— Да-да, — в тон ему огрызнулась и она. — Знаем мы эту песню. Слышали.

— Стася…

— Лучше другую мне спой!

— Какую? — он недоуменно нахмурился. Хрустнул позвонками затекшей шеи.

И ей потребовалась немалая выдержка, чтобы спокойно произнести:

— Ты хотел поговорить со мной. Помнишь? В тот день, когда я… застукала тебя с твоей… несравненной возлюбленной, ты хотел поговорить со мной о чем-то важном. Просил выслушать тебя. Так что ты хотел сказать мне тогда?

Глава 32

И почти в ту же секунду Стася пожалела о сказанном. У нее возникло жгучее желание хорошенько приложиться головой о стену. Чтобы мозги на место встали. Чтобы чувства и эмоции не брали верх над разумом. Чтобы… не творить всякую дичь. Вот, кто? Кто, спрашивается, тянул ее за язык?

«Зачем?» — до боли стиснула зубы. — «Мне все равно! Я не хочу этого знать!»

К слову, и Ян к ее расспросам оказался не готов. Таким подавленным и напряженным она видела его крайне редко. Он выглядел так, словно не верил собственным ушам. Так, словно сомневался в реальности происходящего.

— Стася, я… — прокаркал он сипло, с надрывом и горечью в голосе.

Но она остановила его жестом. Спасовала в последний момент. Струсила.

«Нет! Я не собираюсь вновь и вновь ходить босиком по горящим углям!»

Защищая спокойствие близких людей и саму себя от своей же несусветной глупости, она стремительно вскочила на ноги. Взмыла вверх, словно тугая внезапно распрямившаяся пружина и сбивчиво затараторила:

— Нет! По… пожалуйста, нет! Ничего не говори. Это все — дела прошлые. Они мне давно неинтересны. Я не знаю, зачем вообще об этом спросила!

Дрожащими, почти онемевшими пальцами схватив пуховик, продолжила:

— Спасибо за помощь. И за сопровождение. Я очень благодарна тебе за то, что ты привез меня к дочери. Очень! Но теперь мне пора. И тебе тоже.

— Постой! — Ян поднялся следом. Удерживая Стасю на месте, мертвой хваткой вцепился… не в нее. В пуховик, зажатый в ее руках.

Тот аж громко захрустел, сминаемый его сильными пальцами.

— Постой, — повторил тихим зомбирующим шепотом. — Давай просто пого…

Он осекся, когда их прервали соседи по площадке, дверь которых с грохотом распахнулась. На пороге показался мужчина, которого пыталась вытолкать из квартиры в подъезд разъяренная женщина со сковородкой в руках.

— Угомонись, Варька! — верещал «несчастный». — Ты с ума сошла?

— Я сказала, убирайся! — ничуть не сдерживая эмоций, со слезами на глазах, вопила «Варька». — Предатель! Иуда! Видеть тебя больше не желаю!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, Варюша…

— Пошел вон, кобель проклятый! Уходи, пока не покалечила!

— Ну, чего ты так разнервничалась? — искренне возмущался мужчина. — Было бы из-за чего, Варя! Ерунда. Люблю-то я тебя! Она ничего для меня не…

— Замолчи! — взревела женщина от душевной боли. — О какой любви ты смеешь мне говорить, если раз за разом сердце мое на куски разрываешь? Сколько еще это будет продолжаться? Сколько еще ты будешь меня тряпкой считать и ноги об меня вытирать? Сколько я должна твои похождения терпеть? До самой смерти? И ради чего? Ради семьи? Ради детей? Пф! Ради них я тебя однажды уже простила! Поверила твоим словам лживым, когда ты за нами в другой город приперся, под дверью нашей спал и стоя на коленях второй шанс для нас вымаливал! Я. Тебе. Поверила! Решила, ладно. Пьяный был. Сам не понимал, что творит. Оступился. С кем не бывает? Не казнить же его теперь? У нас семья. Детки. Да и вместе мы считай со школы. Я дала тебе шанс, о котором ты так просил. Я дала его нам! И что ты сделал, добившись своего? Решил, что тебе все сойдет с рук? Что теперь вообще свой огрызок можно в кого угодно запихивать? Ты обнаглел до такой степени, что шалаву свою начал прямо к нам домой приводить! Как ты мог трахать ее на нашей постели, зная, что в этот момент… наши дети… играют в своей комнате? В соседней, сука, комнате! Думаешь, они маленькие и ничего не понимают? Может и так! Но рассказать мне о том, что их папуля приводит в гости тетю, которая так сильно кричит, когда он играет с ней в спальне… вполне в состоянии! Ублюдок проклятый! Зачем? Зачем я простила тебя в прошлый раз? Зачем поверила? Знала же прекрасно истину прописную — прощать изменников нельзя! Кто предал однажды, тот предаст и дважды! А простишь хоть раз и все… ходить тебе рогатой до конца твоих дней! Но, нет же! Дернул черт, чувствам поддаться. Я так сильно любила тебя. Во многом была слепа. Но, знаешь… с меня хватит. Я подаю на развод!

Она швырнула ему верхнюю одежду, обувь и какую-то сумку.

— Убирайся! — повторила стальным голосом.

— Варя… — начал было ее муженек. — Варенька, я виноват! Я так страшно виноват перед тобой, любимая! Прости меня! Прости, дурака! Сам не знаю, какой бес меня попутал! Я умру без тебя, Варь! И без детей…

— Даже не заикайся о детях! Заразу к ним в дом не принес, и на том спасибо!

— Давай успокоимся и все спокойно обсудим? Давай просто поговорим?

На что женщина лишь горько усмехнулась, вытолкала его в подъезд вместе с вещами и захлопнула дверь прямо перед носом предателя. И мужичку не оставалось ничего, кроме как… смириться с текущим положением вещей.

Собрав все свои пожитки, он скрылся за дверью, ведущей к лестнице.

И только сейчас Стася осознала, что не дышала все это время. Что онемела. Заледенела всем телом. Ее прошиб холодный озноб. В горле образовался болезненный ком. А глаза резало так… словно в них горсть песка швырнули.

«Ничего нового!» — истерически смеялся кто-то в ее мыслях, загибаясь от боли. — «Одна на всех история! Причины разные, но итог… итог один!»

Ян тоже хранил молчание. Напряженный и взвинченный, он был мрачнее тучи. Склонив голову. Ссутулившись. Нахмурившись столь сильно, что на лбу залегли глубокие морщинки. Сам того не замечая, он продолжал удерживать Стасю за пуховик. Но медленно разжал пальцы, когда она (прокашлявшись) попятилась назад, увеличивая расстояние между ними. Встрепенулся. Поднял с пола свою куртку. Встряхнул. Оделся. Не проронив ни слова, направился к той же двери, за которой скрылся муж соседки. На лестницу. Но у самой двери Ян остановился. Не оборачиваясь, тихо бросил:

— Доброй ночи, Стася. Тебе и… твоей малышке.

— Доброй, — отозвалась она растерянно, провожая его взглядом.