Гроза над Бомарзундом (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 45

Получить всю славу, причитающуюся победителю? Но она и без того досталась бы мне целиком как командующему. Утолить жажду деятельности, потешить самолюбие? Недоверие к сухопутным генералам? Даже не знаю! Скорее, сказалась давняя привычка. Если хочешь, чтобы было сделано хорошо, займись этим сам!

К тому же, если сам великий князь Константин, пройдя хоть и в ускоренном порядке все ступени службы, хорошо знал устройство военной машины Российской империи, то у меня подобного опыта явно недоставало. Вероятно поэтому я сразу же ухватился за возможность потренироваться в командовании.

Еще вечером, когда только что высаженные на острова войска были разведены по позициям и получили только что сваренную кашу, я стоял подле расстеленной на грубо сколоченном столе карты и напряженно всматривался в нее, силясь понять, все ли сделано правильно? Не упущена ли какая-нибудь мелочь, из-за которой завтра все может пойти прахом? И никак не мог найти ответа.

— Ваше императорское высочество, — сочувственно посмотрел на меня Вендт. — Вам надобно отдохнуть перед сражением.

— Да-да, непременно, — не сообразив сразу, о ком идет речь, подхватил я. — Солдаты должны выспаться…

— Нервничаете, Константин Николаевич? — понимающе усмехнулся генерал.

— Да нет, с чего бы… Очень!

— Бывает.

— Да не в том дело. Приходилось ведь еще в Венгрии в бой идти и под обстрелом быть. Потом у Кронштадта и в Або сам командовал, а все не то. На корабле оно по-другому. Все рядом, перед глазами. А тут батальон три версты прошел, и его уж за лесом или косогором не видно! Как все учесть, предусмотреть?

— Никак! Как говорил Наполеон ­– любой план хорош только до первого выстрела. Так что не принимайте близко к сердцу, ложитесь спать и отдохните. Завтра, а возможно уже сегодня силы нам понадобятся. Я же с вашего позволения отправляюсь к своим.

— Ступай! — кивнул я и неожиданно для самого себя обнял генерала на прощание. — Береги себя!

— Вы тоже, — после короткой паузы растроганно ответил тот.

Послушав доброго совета, я снял сапоги и, не раздеваясь, завалился на походную койку. Думал полежу немного, успокоюсь и незаметно для себя заснул.

— Ваше императорское высочество! — вырвал меня из объятий морфея шепот Рогова. — Извольте проснуться!

— А, что? Я не сплю! Что случилось?

— Ординарец от Вендта примчался с пакетом.

— Что там?

— Да мне ж почем знать? Только казак толкует, что к берегу лодки идут. Должно, скоро начнется!

— А кто идет, англичане или французы?

— Да пес их разберет! Константин Николаевич, давайте я вам водички умыться солью, а?

Обжигающе холодная колодезная быстро привела меня в чувство. Пока ваш покорный слуга приводил себя в порядок, пришло еще одно донесение, от моряков. Канонерки Левицкого вступили в бой. Отряд Мейснера ждет своего часа. Между тем, доносящаяся со стороны мыса Транвик канонада и без того ясно показала, что сражение началось.

Прочитав послание генерала, я подумал, что теперь знаю направление главного удара. Но тут пришли известия от Грунта, а затем и от Котена. Единственным, кто молчал, оставался Мясоедов на севере. Первым моим побуждением было немедленно снять оттуда войска и отправить на помощь Вендту. Но сколько они будут идти? И что если союзники организуют нападение и там?

Может, отдать приказ Лихачеву? А вдруг подмога понадобится в другом месте? Господи, вразуми…

— Передайте генералу Вендту, — тихо выдохнул я, — мой приказ держаться до последней крайности!

— Слушаюсь, ваше высочество! — гаркнул усатый казачина и вышел из штабной палатки прочь.

Глава 21

Потянулись томительные минуты ожидания, никак не желавшие складываться в часы. Наконец, не выдержав, я приказал седлать лошадей, чтобы выехать на передовую и ознакомиться с ситуацией на месте. Не один, разумеется, а с офицерами штаба и десятком донцов конвоя. Ну и Роговым, конечно, куда ж без него. К слову сказать, ездить верхом мой вестовой, как и многие из русских крестьян, умеет. Правда, что называется, без шика. Казаки это сразу подметили, но для них любой, кто не родился в станице, все равно что «кобель на плетне».

Чтобы добраться до Эствика, пришлось обогнуть небольшой узкий заливчик, глубоко вдающийся вглубь острова. Но чем больше мы приближались, тем громче и отчётливее доносились до нас звуки боя. Наконец, мы оказались рядом с небольшой возвышенностью, на которой нашли Вендта и несколько офицеров его штаба.

— Ваше императорское высочество! — встрепенулся генерал.

— Докладывай!

— Противник беспрерывно атакует, пытаясь оттеснить нас вглубь острова!

— Какими силами?

— Не менее трех тысяч штыков. Впрочем, к ним постоянно подходят подкрепления. Если бы не финские стрелки и местные ополченцы, занявшие возвышенности, нас наверняка бы смяли. Ну и пушки помогают…

— Погоди, у союзников, что, нет артиллерии?

— Нет, Константин Николаевич. Поначалу их поддерживали шлюпочные и корабельные орудия, но, когда бой переместился вглубь острова, они замолчали.

— Странно. Я был уверен, что направление главного удара именно тут. Но зачем идти в атаку без пушек?

— Рискну предположить, что французы не рассчитывали вести полевые сражения. А для осады крепости понадобились бы орудия покрупнее. Лучше всего, снятые с кораблей.

— Пожалуй, что так, — кивнул я и еще раз приложился к подзорной трубе.

С занятой нами возвышенности было видно, как союзники, насколько я могу судить, во французских мундирах сосредотачиваются для атаки, потом следует команда, и они делают бросок, пытаясь сбить с позиции по-скандинавски невозмутимых финнов. Те отвечают им слаженными залпами, отбивая наскок за наскоком, охотно пуская в случае надобности в ход штыки и приклады.

— Много ли солдат союзников вооружены штуцерами? — поинтересовался у Вендта.

— Не более чем у нас, — пожал плечами тот. — Егеря и застрельщики в линейных батальонах. [1]

— Хорошо. Значит….

— Ваше превосходительство! — закричал срывающимся голосом ополченец, подбегая к нам.

— Что еще⁈

С трудом переведя дух, охотник снял шапку с жестяным крестом и принялся о чем-то говорить генералу по-шведски. Тот время от времени задавал наводящие вопросы, на которые местный обстоятельно отвечал.

— Ваше высочество, — с переменившимся лицом обратился ко мне Вендт. — Вам надо немедленно покинуть нас!

— С какой радости?

— К нам приближаются союзники. Густав не разбирается в форме, но судя по некоторым деталям это моряки. Наверняка они высадились у Хогсбольта и, сбив батальон Грунта, идут сюда. Еще полчаса, самое большее час, и мы окажемся в окружении!

— Что думаете предпринять?

— Оттяну батальоны на север, к деревне Транвик. А там уже встану крепко. Без подмоги другого выхода нет. Но главное обезопасить вас. Я прикажу сопроводить вас казакам и…

— К черту! Имеющегося со мной конвоя более чем достаточно! Через десять минут мы доберемся до Финби и…. Будет вам помощь!

Вскочив на коня, я пустил его крупной рысью. Можно было, конечно, остаться ободрять своим бравым видом солдат и даже повести их в атаку… только боюсь, толку от меня в сухопутном сражении немного. А вот личное присутствие отправку подкреплений однозначно ускорит. К тому же приближение моряков окончательно убедило меня в том, что направление главного удара именно здесь. Все остальные атаки нужны лишь для отвлечения нашего внимания. А на Севере, по всей вероятности, не будет и того. Ибо силы союзников далеко не бесконечны.

Доскакав до деревни в центре острова, я едва не налетел на передовой дозор из вооруженных «Шарпсами» матросов во главе с звероватого вида унтером.

— Стой кто идет!

— Свои!

— Какие еще свои.

— Братцы, так это ж его императорское высочество! — закричал один из моряков, в котором я хоть и не сразу, но признал своего спасителя.

— Воробьев! Ты что тут делаешь?

— Воюю!