Глэрд VIII: Базис 2 (СИ) - Владимиров Денис - Страница 30

Пахло лесом, разнотравьем и полевыми цветами. Где-то далеко-далеко ухал филин, ближе раздавались мелодичные трели ночных птиц, звучала ария цикад, в которую врывались иногда сверчки. Прислушавшись, можно было расслышать женский и мужской смех, веселые выкрики, пение и музыку — молодежь в поселении гуляла.

Искры от небольшого костра взмывали высоко вверх…

Именно в такие моменты, после тренировок на грани возможностей, обжигающе-горячий прилл обретал удивительный вкус, сама жизнь чувствовалась иначе — четче, ярче. А немного грусти от скорого расставания практически с персональным Эдемом вносило некую перчинку в любование настоящей гармонией и торжества жизни. Остроту.

Я сидел по-турецки на коврике в небольшом парке при гарнизоне, в левой руке держал чашку, от которой поднимался пар, в правой четки Гринваля. Дышал глубоко, старался запомнить и запечатлеть эти чувства в памяти, выжечь их, а еще наслаждался.

Что такое две тысячи часов? Почти два месяца на Аргассе, точнее, чуть больше семидесяти одних суток. И это время можно обозначить, как лучшее не только здесь, но и с момента гибели нашего подразделения «Сумеречных призраков».

Наконец-то я занимался любимым делом — совершенствовался, никуда не спеша, без лишней суеты и приключений. Из основного, обучался староимперской школе владения полуторным мечом и щитом, работал с копьем, булавой, секирой и клевцом, осваивал вновь стрельбу из лука, совершенствовался с арбалетом. А ножевой бой и бой без оружия рассматривал в первую очередь, как возможность познакомиться с местными наработками. И да, где-то меня они впечатлили, где-то разочаровали. Слишком много лишних движений существовало для красоты и изящества для неких зрителей, а не для фатального членовредительства оппонента. Но в любом случае, опыт стал очень полезным.

Результаты же от тренировок с наставниками были на порядок выше, чем от самостоятельных. И мастер Десс всегда находил ту границу, умел до нее довести, чтобы мастерство и физические показатели планомерно возрастали. Чему немало способствовали зелья Амелии и местного алхимика-целителя, курировавшего гарнизон, мэтра Трэвола, но все же одним из главных элементов в этом уравнении являлось драконье мясо. Его теперь готовил иначе, благо два десятка специй в местной лавке нашлись и были успешно обменяны на прилл, а грангов, небольших неядовитых змей, в лесу кишмя-кишело. Морковь, лук и жугжун — уродливый клубень, по вкусу напоминавший сладкий картофель, закупил на все время пребывания за золотую монету. Вообще, теперь голова хранила не одну тысячу различных рецептов, где в зависимости от района пребывания можно было второстепенные ингредиенты менять, достигая необходимого результата.

Получавшееся рагу в разы эффективней снимало усталость, чем другие мои кулинарные изыски а-ля «шашлык обыкновенный», походная похлебка или каша. Оно влияло не только на рост мышц и улучшение их работы, но и повышало мозговую активность, как и скорость восстановления праны, увеличивался объем внутреннего хранилища. По чуть-чуть, но каждый день. Плохо, что к концу срока пребывания у Оринуса придется отыскивать другие средства для усиления. Мэтр Трэвол посоветовал прекратить прием драконьего мяса в любом виде, как и зелий от Амелии, а возобновить его через два месяца, начав употреблять сразу вместе с роской. Но и тогда на такой же стремительный прирост всех характеристик не стоило рассчитывать.

Второй наставник, занимавшийся со мной постоянно, — серый орк мастер Уолл, отвечал за духовные практики, учил правильной медитации, во время которой заполнение внутреннего сосуда возрастало пусть не на порядок, но в два-три раза точно. Показывал, как правильно воздействовать на предметы телекинезом, чтобы тратить гораздо меньше праны, а еще как с ее помощью лечиться или усиливать удары рук, ног, а также смягчать прилетающие от противника. Далеко не сразу получалось, хотя прогресс имелся.

— Практика, практика и еще раз практика. Научишься, станешь сильнее, тогда даже копье не сможет поцарапать твою кожу! Ударами кулаков будешь крушить скалы, ребром ладони рассекать мечи из лучшей стали, — вещал о перспективах Уолл, — От страшнейших ран в минуты не будет оставаться и следа. Древние аджи могли даже отращивать конечности…

В целом, и сейчас царапины и глубокие порезы без всякой «Ауры Ихора» и специального стимулирования поврежденного участка жизненной энергией, зарастали в считанные секунды. Если смотреть на эффективность регенерации, то дотянул до Амелии, по крайней мере, финт с пробитием ладони клинком мог повторить с такими же последствиями.

Настоящим открытием и праздником стала Арена. Доступ к ней появился только в это посещение. Там при помощи магии моделировалась самая разнообразная местность от джигурдийских болот до плотной городской застройки, размеры локации тоже настраивались, подозревал, что ограничений не имелось, и все могло быть заселено помимо врагов коренными обитателями тех земель.

Болевые ощущения полностью соответствовали наносимым ранам, а те не отличались от реальных. Так, мне довелось не один раз и даже не сотню умирать от кровопотери, терять голову, конечности, испытывать незабываемые ощущения от клинка в сердце или в живот. Я постоянно лишался глаз, ушей, зубов, пальцев. У взрослого человека приблизительно двести шесть костей, казалось, не имелось ни одной, которую я не сломал минимум пяток раз. Погибал от кислотных ожогов, задыхался от ядовитых испарений, умирал от ударов молнии, от проявлений огненной и ледяной стихии, от ядов не только на зубах и когтях разных тварей, но ими часто обрабатывали клинки темные эльфы. Множество раз был сожран заживо. Всего не перечислить. Потому что сражался я с представителями десятков рас, с сотнями разнообразных чудовищ.

При этом не использовал ни одно из своих умений, о которых было неизвестно Оринусу, как и ускорение от кинжалов, на магические артефакты наложил запрет мастер Десс. Лечебные зелья на данном этапе тоже пролетали мимо. Сражался я и в доспехах, и практически полностью обнаженным, вооруженным до зубов и безоружным. Вид, количество и качество противников, как и условия победы, задавал наставник. А затем он поднимался на трибуну, садился на скамью и смаковал прилл, наблюдая. Порой курил трубку.

Свой первый поединок я проиграл фактически сразу. А когда пришел в себя на песке, подняв руку, которую ранее отрубил хитрый гном Ругрур Стальной Гром, а затем повернул голову, слетевшую с плеч после его молниеносной атаки в прыжке, то оценил такой тренажер по достоинству.

— Как ощущения? — насмешливо спросил мастер Десс, когда я поднялся, начал разминаться, проверяя работу тела, — Достаточно на сегодня?

— Это было… поучительно и великолепно! — облек я восторг в слова, — Нет, не достаточно!

— Ну? Проиграли? — повернулся наставник к небольшой толпе из гарнизонных вояк, смотря в первую очередь на гнома. Кстати, именно тот первый представитель этой расы, к которому можно было относиться с уважением — да, ворчливый, но добряк, каких поискать. А не типичный злобный карапуз, ненавидящий все живое, у меня даже мысленно не поворачивался язык его так обозвать.

Оказалось тогда большинство из зрителей поставили деньги или дежурства на то, что я не стану продолжать издеваться над собой. И загонять меня затем на Арену будут палками. Не угадали. А мастера нашли еще один кнут и пряник — растешь, получаешь дополнительные часы там, нет — только по графику.

Первую декаду я выигрывал хорошо, если один поединок из пятнадцати-двадцати. Затем тенденция стала меняться. Пользовался особенностями местности, заводил врага в неудобные позиции, не гнушался никакими средствами, впрочем, противники тоже.

Да, приходилось скрывать другие способности, больше всего хотелось выступить даже без боевых артефактов, но в полную силу, однако сдерживался. Впрочем, минимум полчаса перед сном во время чаепития посвящал обдумыванию, как вплетать и в какой последовательности имеющиеся навыки и магию в общую тактику. Мысленно отрабатывал последовательности, прокручивал перед глазами бои.