В объятии Зверя. Том 2 (СИ) - Тирс Зена - Страница 16

Воевода фыркнул. Злой воздух его дыхания коснулся лица Ингрид.

— Ри, он убить тебя пришёл! — сказал Лютый. — Ты пожалеешь ещё, что не добила его.

Ингрид нехорошо прищурилась, поглядев на воеводу. Он прилюдно упрекнул её, поставил под сомнение её приказ.

— Если ты не доверяешь своему вождю, то иди! — воскликнула она. — Ты слышал от Рейвана недовольство? Нет? — Ингрид повернулась к кзоргу. — Во время расправы он не пожаловался. Он хотел поговорить со мной — и теперь мы можем поговорить…

Лютый присмирел и сомкнул губы.

— Кзорг более полезен живой, чем мёртвый, — добавила Ингрид. — Потому несите его в дом!

Воевода глухим голосом отдал приказ соратникам снять Рейвана со столбов. Ингрид отвернулась и зашагала под крышу. Она знала, что поступила с Лютым жестоко и он вправе не любить её больше.

***

Комнату медленно наполнял серый холодный свет утра. В сумерках очертания тела Рейвана, лежавшего на животе, казались ещё более неживыми.

Ингрид провела рукой по его бледному лицу, погрузилась пальцами в тёплую бороду. «На вид жёсткая, но на самом деле мягкая — как у отца», — подумала она.

Родной, близкий запах рождал воспоминания о тех редких моментах, когда отец брал её на руки и терпеливо позволял себя обнимать, тянуть за волосы и терзать его воинскую косу.

Ингрид поглядела на медленно вздымающиеся рёбра Рейвана, перетянутые повязками. Линия плеч из-за рассечения спины искривилась — она оставила его калекой. Взяв Рейвана за руку, Ингрид уткнулась лицом в его ладонь. Слёзы стекали по его запястью, и он проснулся от их солёного жара, бегущего по коже.

— Маррей… — простонал он едва слышно, касаясь губами подушки.

Ингрид поднялась в недоумении.

— Маррей⁈ Ты до сих пор о ней думаешь? — фыркнула она.

Замутнённый взгляд Рейвана искал кого-то рядом с собой.

— Здесь только я — Ри, — сказала она.

Рейван стиснул руку Ингрид. Сделав несколько поверхностных вдохов, сглотнул.

— Ри, зачем ты стала Верховным ваном?

Голос Рейвана прозвучал со скрежетом. Он сдвинул брови, и Ингрид стало неуютно под его сердитым взглядом.

— У меня не было выбора — ты ушёл. Меня хотели отдать замуж!

Они поглядели друг на друга. Ингрид покосилась на его спину.

— Я наказала тебя и теперь могу простить. А ты? Ты можешь простить меня?

— Я же учил тебя, как надо бить. Ты могла замахнуться лучше: я заслужил удара посильнее! — прищурился Рейван.

— Не смейся надо мной, ты ведь и так еле живой!

— Ладно. А что воины твои? Не разбежались, когда ты кзорга в дом приволокла?

— Они знают, кто ты. Все в Нордхейме знают, кто ты и какое у тебя право. Но ты этим правом не воспользовался, хотя за этим ведь пришёл?

Ингрид внимательно поглядела на брата. Рейван вздохнул.

— Ты сама отдашь мне гривну — мне незачем драться с тобой, — сказал он. — Скоро набулы придут в рисские земли и будут править здесь. Но я укрою тебя, спрячу.

Слова Рейвана поразили Ингрид. Она выпрямилась и нахохлилась.

— Это приказ, с которым прислали тебя⁈

— Да.

— Ты не получишь гривну, Рейван! Я не хочу и не могу бороться с тобой. Скоро я передам власть вану Стейнвульфу, он не позволит набулам погубить рисский народ.

— Ри… — в бессилии прошептал кзорг. — Ты не понимаешь. Всё слишком сложно.

— Нет, всё просто! Со Стейнвульфом у нас назначен поединок.

— Я пойду с тобой, — произнёс Рейван. — Если Стейнвульф будет Верховным ваном, то у меня есть к нему разговор.

— Как ты пойдёшь? Ты сможешь вообще теперь ходить? Я же покалечила тебя.

Рейван закашлялся. Ингрид заволновалась и подала ему воды. Глотнув, кзорг опустился на подушку.

— Что за разговор у тебя к Стейнвульфу?

— О войне, Ри, — ответил Рейван.

Ингрид поглядела на брата. Он выглядел измученным и жалким. И потому грозные слова, что он говорил, звучали нестрашно.

— А потом? — спросила она. — Что мне делать с тобой потом?

— Что со мной делать потом — уже не тебе решать, если ты передашь гривну Стейнвульфу.

— Он не отпустит тебя, что бы ты ему ни сказал. Он убьёт тебя!

— Или он убьёт… или кто другой… или Причастие, Ри!

Глаза Рейвана налились гневом. Ингрид ощутила жар, волной взметнувшийся от его тела. Она поняла, терзания какой силы горели в душе брата. Они томились, словно лава в жерле вулкана, и того и гляди готовы были вырваться наружу.

Рейван тяжело вздохнул и прикрыл глаза, стараясь совладать с собой. Ингрид услышала, как в тишине заскрежетали его зубы.

— Ладно, я возьму тебя с собой, — сказала Ингрид. — Если сумеешь подняться.

6 Соратник

На землю тихо опускался снег. Лютый ждал Ингрид у крыльца главного дома с лошадьми. До Зимнего Солнцестояния оставалось совсем немного времени, и Волчица собиралась выступить в Лидинхейм, к вану Стейнвульфу.

Воевода оглянулся на Тирно, стоявшего невдалеке, и ему показалось, что морщины на лице друга за последние месяцы стали глубже. Под глазами чернели не только рисские руны, но и старческие синяки. Тирно потерял жену и детей много лет назад при нападении набулов, как и Лютый.

«Войны никогда не перестанут бушевать. Покоя нам не будет, — Лютый нащупал в поясной сумке брачные браслеты и улыбнулся. — Пусть отдаст гривну Стейнвульфу, и тогда я увезу её подальше. Будем жить в глухом хуторе: я буду охотиться, а Ингрид — растить детей».

— Ты сегодня слишком радостный, — проговорил Тирно. — Будто убил ночью кого-то!

— Если бы убил, то сейчас бы сплясал! — буркнул Лютый. — Ты снаряжение всё собрал?

— Обижаешь старого походника, Дэрон!

— Верно, Тирно, извини: привык молодых учить.

Лютый поглядел на двоих воинов, которых решил взять с собой в дальний путь: Тори и Эрвульфа. Большее число людей, считал воевода, только замедлит передвижение и может оказаться непрошеными свидетелями его случайной, несдержанной нежности к своей предводительнице.

Ингрид показалась на дворе вместе с Рейваном. Кзорг, с перекосившимися плечами, брёл рядом с ней. В Лютом вскипела ревность. Ингрид проводила у постели Рейвана слишком много времени и вела себя с ним слишком доверительно.

«Собака ты, Рейван, — выругался про себя Лютый, сплюнув на снег, и заиграл желваками. — Ничто тебя не берёт!»

Все прошедшие после ранения дни кзорг изнурял себя тренировками, рыча сквозь зубы от боли и немоготы. И у Лютого леденела кровь, когда он видел, как Рейван заставлял себя, с изувеченной спиной, сидеть в седле, готовясь в дальнюю дорогу.

«Вот что значит, когда у человека нет мирских страстей. У этого зверя есть цель, и он стремится лишь к ней одной. Я должен защитить от него Ингрид!»

Воевода подвёл предводительнице коня и заметил на её лице едва сдерживаемую улыбку. Озлобленность слетела с его лица, и он улыбнулся в ответ. Когда их руки соприкоснулись, Лютый вспомнил минувшую ночь, её дыхание на своей шее… Он чуть не сгрёб её в объятия на глазах у всех, но сдержался. Открыто показать чувства перед соратниками значило опозорить Ингрид. И особенно не стоило выдавать этих чувств Рейвану — кзорг был хитёр, и ждать от него можно было чего угодно.

Тори протянул Рейвану поводья.

— Обыщи его, — кивнул Лютый соратнику.

Воин приблизился и ощупал Рейвана вокруг пояса, а затем присел проверить сапоги.

— Безоружен, — сказал Тори.

Кзорг стоял смирно, молча.

— Тори будет ходить за тобой тенью, — сказал воевода, смерив взглядом Рейвана. — Оружия я тебе не дам. А если увижу, что притронешься к чужому, — прикончу.

Кзорг вновь не ответил. Лицо его было бесстрастным, дыхание ровным. Лютого бесило его спокойствие, и он протяжно рыкнул, садясь в седло. Обернувшись, воевода встретился взглядом с Ингрид. Она сощурилась, укоряя его в излишней грубости. Лютый сделал вид, что ничего не заметил, хотя сердце у него похолодело.

«Я ведь не ван, не ровня ей. Готова ли она отрешиться от власти, чтобы быть со мной?»