Развод. Мой неверный миллионер (СИ) - "CaseyLiss" - Страница 24

Пытаюсь пошевелить пальцами, но даже это простое движение вызывает у меня сильную боль в запястьях и коленях. Кажется, мои конечности как будто утонули в свинцовой тяжести. Как и голова. Вспышки света, отражающиеся от белоснежных стен, заставляют меня снова закрыть глаза, и я стараюсь сконцентрироваться на своих ощущениях здесь и сейчас.

Что произошло? В голове всплывают мимолетные образы — лестница, шум, нечто, предпринятое в спешке. Я подавляю страх, пытаясь найти в этом хаосе хоть какое-то объяснение, но мысли как будто разлетаются, не успевая сложиться в цельную картину.

Состояние легкой паники забивает мне грудь, и я открываю глаза. Сначала все кажется расплывчатым и неясным, но постепенно образы начинают проясняться. Белые стены, медицинское оборудование и яркий свет над головой. Я в больнице. Время будто остановилось, и с этим осознанием паника охватывает меня вновь.

«Где я?» — спрашиваю себя, но голос не выходит, только треснувшие губы шевелятся в тишине. Я пытаюсь сесть, но волны боли сносят меня назад на подушку.

Черт…

И вдруг я чувствую тепло рядом, и краем глаза улавливаю знакомую фигуру. Мой муж. Его лицо искажает тревога, а глаза полны заботы. Я вижу, как он встает, наклоняется ко мне, силуэт сливается, расплывается, но его голос отчетливо звучит в моей голове.

— Ты в порядке, дорогая? Я здесь, — говорит он, и от его слов боль как будто немного отступает, оставляя за собой тепло поддержки.

С его помощью я раскрываю уста и произношу, едва шевеля языком:

— Что случилось?

Я слушаю его объяснение, как он рассказывает о том, как я упала с лестницы. Как ему позвонила Настя и рассказала обо всем, как приехал в больницу... Его голос успокаивает, и я поражаюсь тому, как крепко он держит мою руку.

— Я волновался за тебя, — произносит он с нежностью, и в этот момент я понимаю, что хотя бы в этом хаосе, среди боли есть свет — свет его любви.

Я пробую улыбнуться, хотя это требует усилий, и чувствую, как его рука крепче сжимает мою. Мы вместе. И в этот момент я понимаю, что даже среди самых темных дней, поддержка любимых делает нас сильнее, чем мы сами.

Хотя сам муж моего счастья не понимает. Последний раз, когда мы виделись, все было плохо. Я и Вова почти не разговаривали из-за ситуации с Алиной, но теперь… я знаю правду. И должна рассказать ее мужу. Толково вот…

— Ты уверена, что не нужно позвать врача? — спрашивает он, наклоняясь ближе, его голос полон тревоги, но и нежности. Я замечаю, как хмурятся его брови, а глаза искрятся заботой.

— Я… я не знаю, как я себя чувствую», — отвечаю я, внутренне сжимая сердце от волнения. Мой голос дрожит, и я сама едва понимаю, о чем говорю. Я хочу честно поделиться своими мыслями, но горы эмоций перекрывали слова.

Затем, нахмурившись, я продолжаю:

— Но я так сильно переживаю из-за… — я остановлюсь, смотря ему в глаза.

— Из-за беременности? — тихо произносит он.

— Нет… стой, что?!

Меня словно окатило холодной водой. Беременность? Я же делала тест и… так и не взглянула на него. Неужели все эти приступы тошноты и остальное и правда были признаками беременности?! Но я боюсь в это верить. Это словно сон, о котором я так давно мечтала.

— Почему ты не сказала мне? — Взволнованно говорит Вова, поджимая губы. — Я… это все из-за Алины и ребенка? Я придумаю, как поступить лучше… чтобы это не помешало нам, ведь наш ребенок и ты — это все, что мне нужно. Ты чуть не потеряла его, я так переживал. Думал, что ты не придешь в себя, а тут еще и малыш… Маш…

У меня слёзы наворачиваются на глаза. Он так переживает. В его голове и сердце сейчас полный хаос. Ему тяжело. Но сейчас это все кончится.

Хочу сказать ему все, что знаю, как вдруг в палату влетает Алина и начинает быстро говорить:

— Боже, Маш, мы так волновались! — следом за ней заходит Гена, весь скованный и также взволнованный. — Ты упала с лестницы, и я думала… Как хорошо, что все обошлось. Еще и твоя беременность… я не знала.

Она бросается к моей постели и пытается взять меня за руку, но я отдергиваю ее, что дается с болью. Не хочу. Я больше не верю ей.

Вижу, что она вроде как и волнуется за меня, но… не думаю, что это все не наиграно.

— Маш, я понимаю, что это сложно принять, но ничего не поделать. Будем вдвоем растить детей. — Говорит она гордо, даже смущаясь Гены, который сжимает тем временем кулаки. — Тем более, еще не ясно, кто родит наследника…

Боже, какая же она стерва! Как она могла стать такой? Я чуть не умерла, беременна нашим с Владимиром ребенком, о котором так мы так мечтали, а она смеет продолжать ловить его на живот? У нее нет совести.

— Алина, выйди. — Требует муж, даже несмотря на мою сестру. — Поговорим потом.

— Нет-нет… пусть останется. Наверняка ей есть еще, что сказать. — Мне тяжело говорить, но ради такого я готова потерпеть. — Правда, дорогая сестра?

Вижу, как холодеет ее взгляд и она нервно сглатывает. Боится.

Я даю ей шанс признаться самой. Раскаяться. Но она решает идти до последнего.

— Не понимаю. О чем ты. — Молвит она сухо, сжимая ладони в кулаки. — Ты наверняка сильно ударилась головой, тебе повезло, что ты не так уж сильно и пострадала…

— Она беременна от Гены. — Выпаливаю я, прервав ее. — Вова, это не твой ребенок. Она трахалась с вами обоими и решила повесить ребенка на тебя, так как Гена никчемный ублюдок, что с самого начала был в заговоре с Алиной. Они специально подставили меня с фотографией и рассорили нас.

Вижу, как расширяются глаза сестры, как прифигел Гена. Смотрю, как меняются быстро эмоции на их лицах, и становлюсь еще счастливее. Наконец, я поставила ее на место! Все ее планы рухнули, оставив ее ни с чем.

— Это все ложь, я…

Алина пытается оправдаться, но ее быстро прерывает Гена, неожиданно обретающий голос.

— Да это правда. Этот ребенок — мой. — Он с раскаянием смотрит на своего брата, который пребывает в ярости. — Я не хотел, чтобы все так вышло… но Алина не давала мне сказать тебе. Но раз уже теперь ты все знаешь. Прости. Я никудышный брат.

— Слабо сказано. — Ухмыляюсь я, довольная собой.

— Ты! Ненавижу! Ты все испортила! Снова! — Алина и ее вопли — классика жанра.

Она как всегда в своем репертуаре. Ничего нового. Иначе она отреагировать не могла.

— На выход. Живо. — Голос мужа груб и беспрекословен, что заставляет Алину мгновенно заткнуться. — Пока я даю вам уйти без последствий, иначе… Вы пожалеете. Вон!

— Но Владимир, я…

— Сказал вон!

В следующую секунду Гена хватает сестру за руку и утаскивает из палаты. Он что-то говорит ей, но я не слушаю. Я так рада, что все это, наконец, кончилось. Не могу поверить своему счастью.

Только вот, что теперь делать нам? Я совершенно не ожидала, что тест окажется положительным.

— Вова, я…

— Тш… — Муж берет мои руки в свои широкие ладони и упирается в них лбом, крепко сжимая. — Маш, прости меня… я такой дурак. Как я сразу не понял ничего… мне так жаль. Я сделал тебе больно. Предал. Никогда не смогу искупить свою вину. — Владимир начинает целовать мои ладони, со слезами на глазах смотря на меня. — Прости меня… Как мне получить ваше с малышом прощения? Не знаю…

Мой взгляд скользит по лицу мужа — он сидит у края моей постели, его лицо искажено горем и раскаянием.

Глаза, полные искренности, смотрят на меня, отражая все те чувства, которые он не может выразить словами. В них я вижу не только его мучения, но и недавние постигшие нас события — его измену, ту боль, которую он принёс в нашу семью.

Но сейчас, когда я смотрю на него и понимаю — я не хочу оставлять этот свет нашей любви позади.

— Мне очень жаль, — шепчет он снова.

Его искренность пробивает прочную защиту, которую я построила вокруг себя. Не могу не вспомнить обо всех тех прекрасных моментах, что были между нами, о том, как мечтали о будущем, о нашем ребенке. Они были частью нас, частью нашей истории.

— Я знаю, что разрушил наше доверие, и это моя вина. Но я готов сделать все, чтобы его восстановить. Чтобы исправить свои ошибки. Хочу быть с тобой и ребенком. — Его слова звучат, как обет, и чем больше я смотрю в его глаза, тем больше понимаю, что все еще люблю его.