Долг чести - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 24

Разбудил меня дежурный по бараку. Ему доходяга сообщил о моей просьбе. Встав, поблагодарив дежурного, его плохо видно было, в бараке темень, на ощупь направился к выходу. Тут бак с водой, дежурный еще и подавальщиком дежурным был, тот налил двести граммов воды в кружку, и я, выпив воды (пустой желудок обмануть сложно, но надеюсь, на какое-то время мне это удастся), покинул барак, сообщив, что в туалет, тут были классические скворечники.

Снаружи сразу бросилось в глаза хорошее освещение лагеря, незаметно к ограде не подойдешь. Щурясь, я не привык к свету, осмотрелся. Британцы не экономили. Освещено было все, сбежать ночью не то что невозможно, но достаточно трудно. От ворот барака я уверенным шагом направился к туалетам, действительно посетить надо. Уже оттуда двинул к воротам, где прохаживался часовой. Между нами были внутренние и внешние ворота. Под напряжением.

– Господин рядовой, я хочу сообщить начальству лагеря о готовящемся побеге, – коверкая свою речь, сообщил я часовому на английском.

– Стойте на месте, – приказал он и, сняв трубку телефона, вызвал дежурного, сообщив обо мне.

Вскоре появился сержант, видимо разводящий, и двое солдат. Те отключили питание, открыли ворота и выпустили меня с территории лагеря. Один из солдат, брезгливо морщась, стал меня обыскивать. Ну да, пах я неприятно, немного измазался в содержимом туалета. Еще к тому же неприятность, похоже Вершинин страдал дизентерией. Я оценил иронию судьбы, попав в засранца. Я не случайно испачкался, а вполне себе специально, так что обыскал он меня откровенно плохо. На что и был расчет.

– Идем, – приказал сержант.

Это был второй мой план по побегу, что англичане сами выведут меня с территории. Дальше придется собраться с силами и действовать. Первый план: в темноте, замирая, покинуть его своими силами, преодолев охрану и ограду. Она тут из колючей проволоки. А бежать надо сейчас, пока хоть какие-то силы есть, с этой кормежкой быстро ослабну, да так что вставать не смогу, как многие в лагере. Какой уж тут побег?

Направлялись мы не к ближнему, а к дальнему зданию. Там, подойдя, меня усадили на скамейку, оба солдата остались охранять, а сержант ушел в здание, видимо, начальству докладывать. Я же, сидя, поглядывая на охрану, размышлял. На самом деле второй план я и собирался использовать, он пусть кровавее, но просто быстрее.

Стоит описать, как прошли мои три года в будущем. Что я могу сказать, я описывал ученым все свои приключения, с подробностями, как все это повлияло на историю, в ответ мне выдавали то, что я просил. А именно, знания. Ничего больше ценного я тут не видел. Кстати, интеллект у меня, как показало оборудование, в сто шестьдесят семь единиц, а у моего донора, бывшего хозяина этого тела, было восемьдесят три. Тупой качок.

Нейросеть мне действительно поставить нельзя, тело бракованное досталось, да еще больное лучевой болезнью, то-то я себя так плохо чувствовал и лысым был. То, что травмировано колено, из-за чего хромал, это мелочи. Хорошо еще, согласились отправить меня обратно, когда наше сотрудничество закончится, так что учился я активно.

Да, нейросеть мне не поставить, но было гипнообучение. После прохождения голова раскалывалась, использовать оборудование можно было не чаще, чем один раз в неделю, ну и чем выше и крупнее база знаний в рангах, те сильнее боли. Можно учить до шестого ранга, первое обучение, три первые ранга базы за раз, потом каждое обучение по рангу, и так до шестого. Одеваешь обруч, садишься в кресло и учишь. Около семи, а то и восьми часов сеанс, потом колют обезболивающие. Медкапсулы тут тоже были, я в ней лежал, но их мало и используют их не для всех. Мне вот не дали. Был я в ней во время перемещения, лабораторное оборудование. Так вот, я выучил двенадцать баз знаний шестого ранга и пять пятого. Шестые ранги были:

Планетарная разведка.

Диверсант.

Рукопашный бой. Бой с подручными средствами.

Спецкурс для выживания на дикой планете.

Тактика спецподразделений.

Клинковый бой. Боевое фехтование.

Колонист.

Выживание.

Инженер. Конструирование.

Техник. Ремонт атмосферной техники.

Оружейник. С базой кузнец.

Боевое пилотирование атмосферной техники. Спецбаза по расчетам боевого пилотирования.

Пять баз пятого ранга:

Тактика малых групп.

Земная навигация. Штурман и шкипер.

Спецкурс подрывника-минера.

Спецкурс шифрования и дешифрования.

Спецкурс взломщика. Медвежатник.

Это все, что я выучил. Остальное знаю и так, и захламлять свою память лишними знаниями просто не хотел. Каждую базу я изучил и даже частично освоил на практике. Мне обещали, что базы «Инженер» и «Техник» помогут мгновенно понять и разобраться в конструкции любого двигателя и механизма. Не только отремонтировать, но при нужде смогу улучшить и усовершенствовать. Остальное понятно и так.

Даже с поврежденным коленом я ходил в спортзал и все отрабатывал до автоматизма. Так что в рукопашном бое я был неплох, из-за ноги даже немного изменился стиль, стал моим личным, но все довел до рефлексов.

Так же и с фехтованием разным клинковым оружием. Я внимательно изучил все базы. Старался брать с минимумом информации по технике будущего, все равно ее тут нет, а лишние знания мне не нужно. Это не касалось «Техника» и «Инженера», но они действительно помогали во всем, я уже убедился. Тот же колонист, по сути, строитель и фермер. Я могу на необитаемом острове построить особняк, развести фермерское хозяйство и жить. Правда, неги не будет, только работа, работа и работа. Не то что бы мне надо, но знания полностью вошли в память, теперь многое знаю, пусть будут. К «Колонисту» полагались дополнительные базы по управлению разной строительной и фермерской техникой, но вот они как раз и не нужны в прошлом, основные, скажем так, базовые знания получил, и хватит. Я вообще не фермер, просто на всякий случай. Остальные брал осознанно, подбирая. По медицине. Но память не резиновая, и свой максимум я изучил, больше некуда заливать базы. Так что ею я осознанно пожертвовал. Да и медицина – это не мое, вообще желания нет этим заниматься.

Пока было время, я сидел и медитировал, это из спецбазы по рукопашному бою, гонял энергию, подготавливал, чтобы тело не подвело. Очень слабое, может и подвести, так что совсем перенапрягать не стоит, иначе вырубит.

Босые ноги начали подмерзать, быстро остывали эти земли ночами, так что я поджал ноги. Вообще я был одет в гимнастерку и армейские брюки цвета хаки. Не шаровары. Обуви и головного убора нет, ремня тоже. Даже нательного белья не полный комплект, рубаха есть, а кальсон нет.

Минут десять сержанта не было, пока не появился и, морщась от запаха, не приказал следовать за ним. Оба солдата конвоировали, двигаясь сзади. Мы вошли в здание, прошли короткий коридор до лестницы и вошли в кабинет. Офицер был явно дежурным, форма сидела как надо, но вид имел сонный и след на щеке: видимо, прикорнул, пока тихо. Звание лейтенанта, если я знаки различия не путаю, как-то раньше не учил их специально. К счастью, оба солдата по взмаху руки офицера вышли, не придется перенапрягаться, а вот сержант остался, встал у меня за спиной.

– Что вы хотели сообщить? – спросил лейтенант.

– Я слышал, что готовят побег. Я готов все рассказать за еду.

Офицер бросил на меня насмешливый взгляд с толикой презрения: сдаю своих за пайку. Но пусть его, главное – сблизиться, а дальше будем работать.

– Что ж, – откинувшись на спинку стула, сказал тот, – по важности информации будет и величина пайка. Говори.

Ни офицер, ни сержант меня не боялись: что я могу, доходяга, со мной в таком состоянии и подросток справится. Что уж говорить о двух матерых солдатах, коими те себя считали.

Офицер открыл блокнот, готовясь записывать, и вопросительно посмотрел на меня. А мне и говорить нечего, я никого в лагере не знаю. Поэтому стал действовать немедля. Разогнувшись как пружина, вскакивая, я с разворота, не глядя ударил сержанта по шее. Тень выдавала его, и просчитать траекторию удара было не сложно, спасибо базе «клинковый бой». В туалете я оторвал часть доски и, разломав ее, сделал две щепки-клинка, спрятав в рукавах гимнастерки. Вот такое острие, пахнущее дерьмом, и вошло в шею сержанта, задев горло, так что тот стал падать, хрипя, а я уже прыгнул к лейтенанту. Тот отшатнулся к спинке стула, но я вогнал вторую щепу ему в глаз. Эта длинная и тонкая, а значит, хрупкая. Для удара в глаз подходила, а вот в шею – сомневаюсь, поэтому и не рискнул, боялся, что обломится. До мозга я достал, умер тот мгновенно. Сержант же повалился на пол, все забрызгивая кровью, он вырвал щепу из раны, и жизнь стремительно покидала его. Из-за поврежденного горла он не мог кричать, только булькал и сипел. Проверив офицера (мертв), я отстегнул клапан кобуры и достал пистолет. Это был классический браунинг. Модель усовершенствованная, их выпускать начали в тридцать пятом. Десятизарядный, патроны у модели, что я держал в руке, были от парабеллума.