Эльфийский бык 2 (СИ) - Демина Карина - Страница 65

Темно.

Фары светят, но куда-то в сторону леса… и главное, свет такой зыбкий, будто здесь, за городом, тьма темнее и гуще.

— Эй, — тихонько произнесла Анна. — Есть тут кто?

Потянулась к телефону, но вспомнила, что тот выключен. Включила… и вышла-таки…

— Эй…

Темная гора лежала поперек дороги.

Всё-таки медведь.

Настоящий.

Анна моргнула… и что делать? Зверь был жив. Это она чувствовала, как и его боль. Стало стыдно. Он, может, домой шёл, а тут она со своей машиной… и смотреть на дорогу надо было. Внимательнее смотреть, а не думать о косметике и душевных страданиях.

Анна закусила губу.

Подходить к раненому зверю опасно, тем более такому… и надо бы позвонить, вызвать… кого? Спасателей? Ветеринара? А где здесь ветеринары. И телефон-то ожил, но связи нет. Да, Бер что-то такое говорил, и выходит, что вызвать никого не получится?

А медведь?

Умрёт?

— Ты… ты меня слышишь? — Анна сглотнула слюну. Может, она не такая сильная, как мама, но… что-то да умеет. — Я тебя не обижу…

Она сжала артефакт, выставив щит. Если зверь всё-таки нападёт…

Но медведь лежал, не пытаясь пошевелиться.

Бедненький…

Крепко его приложило.

Анна специально пикап взяла, папин рабочий, чтоб, если бездорожье, не застрять. Но дышит… хорошо, что дышит. Она сделала осторожный шаг.

И второй.

От зверя пахло… не зверем. Не так, как от тех, что в зоосаду. Он всё-таки зашевелился, поднял огромную голову и уставился на Анну.

И глаза у него не звериные.

— Оборотень, — выдохнула Анна с преогромным облегчением. — Ты… меня понимаешь?

Медведь кивнул, как показалось, осторожно. И пасть открыл, пытаясь что-то сказать, но из горла донеслись хрип и бульканье.

Так… если не оборачивается обратно, значит, дело не очень хорошо.

— Погоди, — Анна решительно подошла ближе. — Я сейчас… я кое-что могу… маме помогала. Она у меня известный ветеринар… не обижайся только. Но врачей здесь нет.

Медведь вздохнул, тяжко-тяжко, и замер.

Так… ребра сломаны… нехорошо, но не смертельно. Оборотни куда более живучи… мама говорила. А так-то Анне оборотней встречать не приходилось.

Пока.

Сердце… бьется. Такое огромное. И сам зверь… наверное, она всё-таки слегка ненормальная, если её ничуть не пугает нависающая над головой медвежья пасть.

А вот силой поделиться не жалко.

— Так… ты обернуться не можешь?

Кивок.

И ворчание, такое виноватое…

— Тогда… смотри, мне в Подкозельск надо.

И снова кивок. Он даже оскалился. Ну, то есть улыбнулся, это Анна сразу поняла. А медведь спохватился, что может не понять и клыки убрал.

— Могу подвезти, если сумеешь забраться.

Всё же хорошо, что она на папиной поехала. В собственного Анны жука медведь точно не влез бы. А тут… пикап. И грузоподъемность хорошая.

— Встанешь?

Медведь аккуратно поднялся и двинулся к машине, прихрамывая на правые лапы.

— Хотя… погоди… надо на дорогу вернуться.

Пикап от столкновения тоже получил внушительную вмятину, а главное, с дороги съехал. Хорошо, не перевернулся, но…

Медведь фыркнул и, обойдя машину, слегка опёрся на неё, выталкивая обратно на дорогу.

— Спасибо! — искренне сказала Анна. — А ты не оборачиваешься, потому что стесняешься, да?

Ворчание.

И медведь поспешно, словно опасаясь дальнейших расспросов, забрался в машину. Пикап под его весом отчетливо просел, но… почему-то стало спокойнее.

Теперь даже если Витюша в погоню бросится, то…

Анна хихикнула.

— Так, тут прямо, да?

Нет, ну у кого она спрашивает-то? А главное, что будет делать, если машина пострадала сильнее, чем кажется? Если не заведется… на ночной дороге.

Одна.

В компании постороннего медведя.

Но машина дернулась и… поехала. Потихонечку. Не забывая про медведя… вот так… уже должно быть недалеко… и Бер встретить обещался.

Или нет?

Или это она уже придумала?

Или встречать-то он будет утром, она ведь думала, что пока соберётся и всё такое. А тут и собралась быстро, и гнала, что ненормальная… и вообще даже не уверена, что договор имел место. Анна попыталась вспомнить, но к стыду своему осознала, что понятия не имеет, будут её встречать или не очень. Ладно, не маленькая… разберется. Если что, у медведя спросит. Он из местных…

Шлагбаум, преградивший дорогу, сиял огоньками, и потому Анна притормозила заблаговременно. А потом выглянула.

Знак ремонта.

Машины какие-то… и люди. Наверное, строители. Правда, без касок, что нарушение техники безопасности. И без жилетов светоотражающих, что ещё большее нарушение. Папа бы не одобрил. С другой стороны, ночь на дворе, а должны ли строители соблюдать технику безопасности в нерабочее время, Анна точно не знала.

— Добрый день, — сказала она типу в кожанке, который приближался к машине, но как-то так, с опаской. — А тут что, дорогу ремонтируют?

Тип почему-то обернулся и ответил:

— Да…

— Это мне, если в Подкозельск, то объезжать? — она уже прикидывала, получится ли развернуться. И вообще куда ехать… телефон по-прежнему показывал отсутствие связи.

— Да… — рядом с типом появился другой и широко оскалился. — Только зачем? Зачем такой красавице Подкозельск⁈ Тут оставайся, посидим…

Грозный звериный рык заставил строителей отпрыгнуть. А потом они одновременно вытащили откуда-то пистолеты…

— Стоять! — вот теперь уже возмутилась Анна и вышла из машины. — Что за…

— Девка, отойди… — велел правый.

А левый кивнул и добавил:

— Пока и тебе мозги не…

Договорить он не успел. Всё же накипело у Анны в душе. Многое накипело… вот со вчерашнего дня, можно сказать, оно кипело-кипело… готовилось.

Потому и выплеснулось.

Обидой.

На всех.

Они сперва в доверие втираются, потом обманывают, а потом ещё и дурой выставить пытаются в глазах окружающих. И медведя почти спасенного дырявить! Нет, где-то Анна осознавала, что медведь со строителями к делам её сердечным отношения не имеют, но…

Обидно же!

Просто обидно!

И сила ударила по земле, заставив ту покрыться мелкими трещинами, а из них, откликаясь на зов Анны, полезли корни.

Ну и не только корни.

Завопил и запрыгал тип с пистолетом, пытаясь стряхнуть с одежды медведок, тоже разъяренных, потому как находиться по другую сторону земли им категорически не нравилось. Затрясся, отбиваясь от тучи мошкары, другой… огромный корень пробил машину, какую-то низкую, точно вросшую в землю…

— Сядь, — рявкнула Анна, когда медведь сделал попытку выбраться из машины. — Ещё тебя тут не хватало…

Эхо её зова тянуло мелкую живность волна за волной.

Серым облаком шелестели ночные бабочки, спеша облепить людей, гудело комарье, рычали, выбираясь из ближайшей лужи, жабы…

Как-то…

Слишком, что ли?

И Анна сосредоточилась, отдавая другую команду… передавят же… а так… корни, ну с ними ничего не сделаешь. Сами виноваты, сами пусть и распутывают свою технику.

Она же забралась в машину и медленно тронулась, объезжая препятствия, только у лужи, рядом с которой плясал, вытряхивая из одежды полёвок, очередной рабочий — странные тут рабочие всё-таки и про технику безопасности надо будет папе сказать, пусть сделает внушение — спросила:

— Если прямо поеду, в Подкозельск попаду?

Ответили невежливо…

Ладно, у Анны карта есть.

И медведь.

К счастью, медведь сидел очень тихо. Всё-таки права мама, говоря, что с животными взаимопонимания достигнуть куда легче, чем с людьми.

Ты ему говоришь, и он понимает, а не это вот всё…

Глава 34

Где ведутся ночные разговоры и почти делается предложение

Глава 34 Где ведутся ночные разговоры и почти делается предложение

Не так сложно завоевать мужчину, как потом постоянно кормить его в плену.