Эльфийский бык 2 (СИ) - Демина Карина - Страница 41

И кольцо они вместе выбирали.

Она бы, конечно, предпочла сюрпризом, но Виктор сказал, что лучше вместе, чтоб и с размером, и со стилем… и контракт заодно можно подписать с ювелирным магазином, он договорился… сценарий тоже сам набросал, даже почти править не пришлось. А он… с Катькой… в квартире Анны… на их кровати… еще и виноватой сделал… наговорил…

Вспомнив обидные слова, Анна не удержалась и разревелась.

Она не толстая!

Просто тип фигуры такой!

И грудь у нее красивая… а если Виктору нравится маленькая, то надо было не обзываться, а сразу с Катькой отношения и строить. Тогда бы все по-честному… тогда бы… а он… слезы закончились, сменившись икотой, мелкой и частой.

Вот за что…

Звякнул телефон.

Виктор?

«Не будь дурой. Не ломай все».

Она дура?

Она…

Обида сменилась яростью.

«У всех случаются ошибки. Просто разумные люди к этому относятся спокойно»

Интересно, кто тут ошибка? Анна или Катька? И если Катька, то она знает, что ошибка?

«Предварительные договоренности достигнуты. Так что подбери сопли…»

Дальше Анна читать не стала. Кинула номер в черный список, даже удивилась, почему раньше этого не сделала. И снова на себя в зеркало посмотрела. Да уж… красавица. Лицо круглое. Волосы дыбом… глаза заплыли, в две щелки… и нос красный, картошкой.

Глаз не отвесть.

Она снова плеснула холодной воды. Как ни странно, злость успокоила. Точнее плакать больше не хотелось совершенно. А вот сделать гадость — очень даже… стало быть, Виктор думает, что Анна никуда не денется? Пожалеет канал? Договоренности опять же, рекламные контракты… плевать. Это Виктору брак нужен, он о нем давно заговаривал, а мама просила Анну не торопиться.

Не зря, выходит, просила…

— Вот где были мои мозги-то? — спросила Анна у отражения, но ответить не успела — зазвонил телефон.

Она бросила взгляд, потому что сердце предательски заколотилось, но тут же выдохнула.

— Бер? — спросила она осторожно и не удержалась, всхиплнула.

— Привет, Ань!

Береслав звонил не то, чтобы часто… раньше случалось. Потом как-то вот развела жизнь.

— Привет, — Анна поспешно вытерла глаза и обрадовалась, что звонок такой, обычный, и её не видно.

— Что делаешь?

Наверное, кому другому она бы не сказала правды, но…

— Реву, — вырвалось вдруг.

— Что-то случилось?

— Да… так… ерунда… или нет… не знаю… вот скажи, почему мужики — такие сволочи?

Бер был… своим.

Наверное, когда-то давно, когда она еще ничего в жизни не понимала, Анна даже влюбилась в него. Дня на три или на четыре. А потом передумала, потому что влюбляться в того, кто тебе почти как брат, глупо.

— Твой Витюша — не все мужики. И рад, что вы, наконец, разбежались, — ответил Бер и как-то на диво весело.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю, как ты его самодовольную рожу столько терпела.

— Мне канал закрыть придется… там же все… на личной жизни построено… советы… какие я могу советы давать, если меня парень бросил⁈

— Жизненные. Очень даже жизненные… можно сказать, на себе опробованные. Дивная, не тупи.

— Я не туплю… у меня договора на рекламу. Неустойки… и вообще… план… у нас любовь, а он… он с… — Анька не смогла выговорить это вслух. — И представляешь, заявил, что деваться мне некуда… и что я толстая.

— А он придурок. У всех свои недостатки.

— Я не толстая!

— Ты не толстая, Ань. Ты… фигуристая. И поверь, многим это очень нравится… слушай, у меня к тебе предложение.

— Надеюсь, не руки и сердца?

Анна даже сплюнула. Трижды.

И по дереву постучала на всякий случай.

Бера мама бы одобрила. Сама говорила, что Анне нужно присмотреться, что он, конечно, шалопай, но это исключительно от недостатка ответственности в жизни. А папа добавлял, что жена в жизнь приносит и ответственность, и трудности, которые закаляют.

Но…

— Не… ты в деревню приехать не хочешь?

— Зачем?

— Так… обстановку там сменить… залечить разбитое сердце.

— У меня не убрано! — раздалось на заднем фоне.

— Это кто?

— Поклонник, — отозвался Бер как ни в чем не бывало.

— Твой?

— Бог миловал… твой, Ань.

У неё поклонник? Это… странно.

— А с каналом…

— С каналом… ну дерьма, конечно, хлебанешь. Но тут надо все по уму… напиши ролик. Объясни, что ты хотела строить любовь там и семью, и все такое… но к сожалению, хотела только ты. Ошиблась. И все ошибаются. А этот козел не оценил твою прекрасную душу.

— Погоди, я запишу, — слезы окончательно высохли.

Может, получится.

Действительно… хейтеров хватит. И популярность канала точно упадет. И волна поднимется… но если так-то… все лучше, чем до конца дней играть в счастливую семью, когда…

— Спасибо, — Анна окончательно успокоилась.

— Не за что… а ты и вправду к нам приезжай.

— Куда?

— В Подкозельск… у нас тут хорошо. Красиво… молоко, коровы… конопля опять же.

— Конопля?

— Синяя. Эльфийская. И дом тоже… эльфийский, но про цвет точно не скажу. Ванька пошел смотреть.

— Серьезно? — Анна встала и нос потерла. Вовсе он даже не карошкой у нее. Обычный нос. И щеки обычные, а не подушки… и вообще.

— Серьезней некуда.

— Бер… я про коноплю. Не буду спрашивать, откуда ты её взял. Ваньке передали?

— Вроде того…

— А у тебя её много?

Анна мысленно прикинула, сколько у нее на карте осталось. Если что, мама добросит, но…

— Ну… как сказать…

— Грамм двадцать сушеной я сразу забираю. И нормальную цену дам, не сомневайся. Если сырец, то и больше возьму. Больше — только если подождешь с оплатой…

— Ань?

— Только не предлагай пока…

— Ань…

— Я у мамы займу, и еще папа… если с полкило найдется, то… вы наш род знаете, выкупим…

— Ань! У нас поле её.

— Что? — Анне показалось, что она ослышалось. — Какое поле?

— Ну… Сашка говорит, что гектар семь уже. Она расползается слегка… в общем, от пяти до десяти по прикидкам. Точнее — это уже мерить надо… и то — какой смысл? Она ж растет.

Анна сделала вдох.

Выдохнула.

Это невозможно… невозможно, потому что невозможно! Но если возможно…

— Ань, ты там чего?

…целое поле эльфийской голубой конопли…

— Я… ничего, — Анна решительно отвернулась от зеркала. — Вещи собираю. Встречайте… к утру буду.

— … совсем не убрано!

— И Бер, — Анна выдохнула. — Если это твоя очередная шутка… я тебя на том поле закопаю. Ты мое слово знаешь…

…а если не ошибка, то…

И подумать страшно.

Глава 21

Почти посторонняя и к делам Подкозельским относящаяся весьма опосредованно

Глава 21 Почти посторонняя и к делам Подкозельским относящаяся весьма опосредованно

«Всегда слегка нервничаю, когда узнаю, что к общему наркозу прилагается местный хирург».

Откровения бывалого пациента, высказанные за стаканом вечернего кефира в маленькой понимающей компании

Мила знала, что за ней следят.

Присматривают, как выразился Кешка, впрочем, объяснить, кому и для чего понадобилось за Милой присматривать, не удосужился. Сказал, что ей лучше не знать.

И маме то же повторил.

Правда, наплел что-то про фирму, на которую работает, службу безопасности, заботу о сотрудниках… ага, три раза. Мама, может, и поверила, но Мила точно знала, что Кешка вляпался.

Даже знала, когда.

И из-за кого.

Вот только что ей с этим знанием делать-то? В полицию пойти? Как бы хуже не было… и Кешке в том числе. Что дела его незаконные, это Мила понимала прекрасно. Мама могла верить про зарплаты с премиями, которых хватает, чтобы справить новую квартиру в столице и оплатить учебу.

И в целом жить безбедно.

А что Кешка появляется редко и с каждым разом выглядит хуже, так это от усталости. Работы много, а жены нет. Мужчине же без жены никак неможно, он себя не прокормит и вообще одичает.