Короли анархии (ЛП) - Пекхам Кэролайн - Страница 28

— О да, я хорош в глубоком. Просто спроси Татум. Девушке нравится по-настоящему глубоко. Но я полагаю, ты уже и сам понял это, да? — насмехался он, и я точно вспомнил, почему я считал его мудаком в девяноста девяти процентах случаев, когда во мне поднималась ревность, разжигая затаенный гнев из-за моей ссоры с девушкой, о которой шла речь. — Ты не хочешь рассказать мне, почему она ворвалась обратно с этой маленькой тренировки, которую вы двое провели, выглядя такой возбужденной и совершенно неуместно озабоченной? Мне пришлось довести ее до четырех оргазмов, прежде чем она хотя бы начала успокаиваться…

Я ударил его в живот голым кулаком, и он шумно выдохнул, смеясь сквозь боль.

— Это из-за того, что ты не смог попасть в точку? — он попятился, задыхаясь, явно подначивая меня, но я позволил ему сделать это, потому что хотел выплеснуть часть своего собственного гнева, и я знал, что именно этого он и добивался.

— Значит, все, что у нее с тобой есть, — это секс? — Усмехнулся я, преследуя его. — Потому что я ни за что на свете не поверю, что ей нравится быть рядом с тобой из-за твоих захватывающих навыков общения.

— Ты пытаешься разозлить меня, предполагая, что моя девушка хочет меня только из-за моего члена? — он рассмеялся. — Потому что в таком случае ты бы не услышал от меня много жалоб.

Киан замахнулся на меня, но мне удалось блокировать удар, прежде чем я ударил его кулаком по ребрам, попав этому ворону прямо в его самодовольную мордашку.

— Это нехорошо, идиот, — проворчал я, когда он ударил меня коленом в бок, и боль рикошетом пронзила мою плоть.

— Что ж, к твоему сожалению, ей нравится во мне все. Но я признаю, что мой член занимает довольно высокое место в списке. Хотя не могу сказать, что был бы против посмотреть, как ты перегибаешь ее через свой стол и шлепаешь ее своей указкой. Держу пари, ей бы понравилось, если бы мы попросили.

— Прекрати отпускать шутки про учеников и учителей, — рявкнул я, выбивая из-под него ноги с торжествующим лаем. — Это не имеет никакого отношения к тому, что у нас с ней есть.

Мы вступили в яростную битву кулаков и силы, катаясь по твердому полу, и я застонал, когда он ударил меня с силой гребаной кувалды. Нам не следовало делать это без перчаток, и я знал, что завтра мы оба будем в синяках, но сейчас было слишком поздно что-либо предпринимать.

Получив гораздо больше ударов, чем хотелось, мне удалось перевернуть его под себя и заломить его руку за спину, ударив коленом в позвоночник, чтобы удержать его там.

Я громко сосчитал до трех, зная, что он слишком упрямый ублюдок, чтобы сдаться самому, затем поднялся на ноги. Киан перекатился на спину, тяжело дыша и смеясь, его грудь блестела от пота.

— Ты обидчивый из-за отношений между ученицей и учителем, потому что не хочешь, чтобы я подумал, что ты тоже хочешь меня поколотить? — пошутил он, потому что, очевидно, искал еще одного пинка.

— Отвали, — беззлобно прорычал я и потянулся за полотенцем из своей сумки в углу комнаты, чтобы вытереть лоб.

— Итак… Сэйнт заявил о своих правах на нашу девушку, потому что у него крошечная дырочка в плече, и оставил нас на скамейке запасных до дальнейших распоряжений, — сказал он, вставая и следуя за мной через комнату. — Это оставляет нам два варианта — мы либо отсасываем друг у друга, чтобы помочь нам пережить этот засушливый период…

— Или? — Спросил я, решив не удостаивать это ответом, потому что я определенно не собирался трахать еще одного из своих учеников. Особенно того, у кого щетина, бесчисленные татуировки, широкие плечи и член.

— Или мы идем к тебе домой планировать способы отомстить Повелителю Тьмы за нарушение его собственных драгоценных правил. — Глаза Киана озорно блеснули при этой идее, и я не смог удержаться от ухмылки.

— Вариант Б очень привлекателен, — согласился я, хватая свои вещи и поворачиваясь спиной к спортзалу, выключая свет и выходя вслед за Кианом.

— Отлично. Потому что я уже предполагал, что ты скажешь да, и у меня уже есть отличная идея, как проникнуть ему под кожу.

— О да? Как? — Спросил я, когда мы направились к выходу.

— Я нарисовал эскиз новой татуировки, которая будет сводить его с ума каждый раз, когда я буду показывать ее. И я принес все необходимое, чтобы добавить ее в свою коллекцию. После этого давай прокрадемся обратно в Храм и переполошим еду, которую он припас в катакомбах.

— Я могу войти в школьную базу данных и снизить его средний балл до 3,7? — предложил я с ухмылкой.

— Черт возьми, да. Его голова действительно может взорваться, если это произойдет. — Киан обнял меня и завыл от смеха, и я поймал себя на том, что присоединился к нему.

Возможно, он был прав насчет того, что я впустил его. Это определенно лучше, чем сидеть и хандрить в одиночестве. И если при этом голова Сэйнта Мемфиса взорвется, то тем и лучше.

Я встретила Милу в нескольких сотнях ярдов от Храма и пошла с ней на английский, в то время как Ночные Стражи следовали за нами, как три темные тени. Я отстранилась от них на некоторое расстояние, чтобы поболтать со своей подругой наедине, но она все время оглядывалась на них через плечо, как будто их присутствие выбивало из колеи.

— Итак, какова реальная история травм Сэйнта? — спросила она, и у меня скрутило живот, когда я придерживалась истории, которую мы все придумали.

— Другой истории нет. Он упал с байка Киана, — сказала я, пожимая плечами.

Сэйнт тоже скормил ложь своему отцу, и об этом была напечатана короткая статья в Sequoia Tribune, чтобы студенты, увидев его руку в перевязи, не распускали собственные слухи. Но на этой неделе их уже было много, так что статья не была эффективной.

Некоторые люди верили, что он был избит Кианом, а другие придумали более сложную историю о том, что на него напал медведь на горе Тахома, прежде чем он убил его голыми руками.

— Я никогда не видела этого парня на мотоцикле, — она слегка рассмеялась, но я даже не смогла выдавить улыбку.

— Это был вызов, — ответила я, уже хорошо запомнив эту историю.

— Боже, держу пари, жить с ним сплошной кошмар.

— Он хорош, когда я рядом, чтобы обработать его раны, — размышляла я.

— Он что, теперь делает из тебя не только рабыню, но и сиделку? — прошипела она.

— Нет… это не так, — сказала я, желая объяснить, но как я могла? Я даже не могла рассказать Миле о своем отце, пока не появится официальная информация о его смерти. Иначе как я могла объяснить, что знала? И это означало, что я и близко не могла подойти к правде о том, что Сэйнт чуть не умер из-за меня.

— Тогда на что это похоже? — Она прищурилась, глядя на меня. — Пожалуйста, девочка, скажи мне, что ты не поехала на поезде Стокгольмский синдром, на станцию Ночные Стражи.

— Нет, — быстро ответила я, жалея, что не могу объяснить. И, возможно, я могла бы немного. Я никогда не обещала держать свои чувства в секрете. И Мила была моей подругой. И было так приятно снова быть рядом с ней. У меня сейчас столько всего произошло, что я всерьез собиралась сойти с ума, если не выплесну часть этого наружу. И, может быть, это достаточно отвлекло бы меня от папы и всего того плохого дерьма, которому я пыталась не позволить выплеснуться наружу в моей груди. Тот факт, что мы с Монро не разговаривали после нашей ссоры, также давил мне на нервы. Но каждый раз, когда я подумывала о том, чтобы попытаться преодолеть пропасть между нами, я вспоминала, что он сказал мне, и от этого моя кровь снова закипала. — Но они не те, за кого я их принимала.

Мила приподняла бровь, но в ее взгляде не было осуждения, просто любопытство.

Я тяжело вздохнула и потащила ее по тропинке в более быстром темпе, хотя парни теперь были намного дальше позади нас.

— Ты знала обо всем том ужасном дерьме, которое натворили Невыразимые? Я имею в виду, действительно ужасное дерьмо.