Ворожей Горин – Зов крови (СИ) - Ильичев Евгений - Страница 40

Мы добрались до первого этажа. Двери медленно отворились, а кот как стоял на задних лапах, вещая мне о метафизических материях, так и начал выходить из кабинки. И благо я первым увидел свою соседку, ту самую тетю Зину из 280-й квартиры, стоявшую с тяжелыми пакетами из местного супермаркета.

— Господи, Григорий, ты это кого завел-то? — воскликнула она, когда я кота с пола на руки поднял.

Мне крепко повезло — не успела соседка узреть выходящее на задних лапах из лифта животное. И слава богу, объясняйся потом с ней. Тетка она, в целом, неплохая, пользы от нее куда больше, чем вреда. Да и не отказывала она нам с сестрой никогда в помощи. Особенно ценна была ее поддержка в первые годы после смерти родителей. Сама вдовая лет пятнадцать уж как, тетя Зина как-то сильно прониклась нашим с Веркой горем. То ли их с мамой дружба сыграла свою роль, то ли просто материнский инстинкт в ней проснулся, не знаю. Но вот факт — взяла она тогда над нами шефство. С соцработниками ругалась, когда те Верку несовершеннолетнюю в приют пытались забрать, потом нашла для нас адвоката дельного.

Представляете наше состояние тогда? Я, можно сказать, только оперился, только из подросткового возраста выбрался, да Верка сопля соплею. Тут родители наши гибнут, и понеслось. На нас тогда со всех сторон, словно коршуны какие, чуть ли не все государственные органы напали. Опека, префектура, газовая служба, мосэнергосбыт, мосводоканал — как сговорились все! Верите, нет, а руки опускались. Я тогда думал, что рехнусь! Вот тетя Зина нас под свое крыло и взяла. А после и лучший друг отца, дядя Саша, адвокат со стажем, подключился.

Как выяснилось позже, не просто так на нас все эти гады набросились. Была у них конкретная цель — заграбастать нашу квартиру. У отца при жизни немало недоброжелателей было, а после его смерти многим было просто в кайф поднасрать его отпрыскам. И это при том, что ни на какой отцовский бизнес мы с Веркой и не претендовали вовсе, отдали все до последней копеечки. Так и того мало оказалось, решили эти твари у нас последнее оттяпать — квартирку эту малометражную.

В общем, было и было, не хочу я тот ад вспоминать. Главное, что тетя Зина тогда от нас не отвернулась и оказалась почти единственной, кто реально, делом помогал. Так, на словах помогать — родственников у нас много. А вот тетя Зина — одна. Всегда поможет, всегда отзовется, если что нужно. Сама тоже за помощью не стесняется обращаться, особенно если что по мужской части — прикрутить, там, приколотить, мебель переставить, wi-fiнастроить. В общем, живем мы с ней, как говорится, душа в душу, по-соседски. Но иногда она бывает больно уж въедливой, хотя с возрастом у нас у всех характер не сахар становится. Она у нас за старосту подъезда, так что везде свой нос сует и все обо всех знает.

— Здрасте, теть Зин. Да вот, кот приблудился, — виновато улыбнувшись, пояснил я и пропустил соседку в лифт.

— Кот? А я думала, собака! — женщина подслеповато сощурилась, разглядывая кота. — Чего ж он здоровый-то такой!

— Тебя (непечатно) не спросили, — ворчливо огрызнулся Василий и отвернулся от соседки.

— Ой, мурлычет. Дрессированный, что ли? А он мне тут ссать под дверьми не будет? — насторожилась соседка, но ответа моего не дождалась, поскольку двери лифта закрылись, а нужный ей этаж я нажал заранее.

— Вот видишь! — назидательно произнес я коту, выходя из подъезда на морозный воздух.

— Знаешь, — задумчиво отозвался тот, — ее квартиру я, наверное, тоже от зла вселенского огражу.

— Я те огражу! — пригрозил я коту, хотя и понимал, что, по сути, сделать ему ничего не смогу. — Да не лезь ты на голову, не видишь, я шапку забыл!

— А ты мне на бубенцы не дави! Ты сам-то видишь что? — вопросом на вопрос ответил мне кот, вглядываясь в заснеженные кусты-сугробы перед домом.

Я посмотрел в ту сторону, куда смотрел Василий. С моих рук он, кстати, слезать не спешил, только вывернулся так, чтобы сидеть было удобнее и по сторонам глядеть. Ну и здоровенный же он был, никак не меньше двадцати кило!

— Нет, — честно признался я, — ничего я не вижу. А ты о чем, собственно?

Видели, как коты глаза закатывают? Нет? А вот этот так умеет. Василий тяжело вздохнул, закатил оба глаза, что на человеческом языке означало что-то вроде «Ой, идиот!», и пояснил:

— Окно, через которое Радмила выпрыгнула, на эту сторону выходит?

Точно! Слона-то я и не приметил. На улице было полно битого стекла — хорошо еще никого не задело, а вот трупа ведьмы не наблюдалось. Ни трупа, ни отпечатка на снегу. Стало быть, она вообще не приземлялась тут.

— Живая, значит… — сделал я единственный логический вывод.

— Агась, — кивнул мне кот, — живая и, должно быть, злая теперь, как собака!

Тут я решился задать вопрос, волновавший меня последние минуты:

— Василий, а ты меня там, в подъезде, выходит, специально до крови цапнул? Знал, что моя кровь ведьме вред причинит?

— Не ведьме, а ворожее, — поправил меня кот. — Мы, кстати, так и будем у подъезда торчать? Пошли хотя бы в парк, что ли, прогуляемся, а то тебя сейчас кто-нибудь с говорящим с котом застукает и вызовет специальных санитаров.

И то верно, хотя насчет последнего я был не уверен. Москва — город больших контрастов, чего тут только не увидишь порой. Человек, разговаривающий со своим домашним питомцем, вряд ли кого-нибудь насторожить может. Другое дело, кот у меня был не совсем обычный, вон, тетя Зина его даже за собаку поначалу приняла. В общем, я решил последовать совету Василия, накинул на голову капюшон и двинулся в обход дома по направлению к парку «Тропарево».

Ближе к входу Василий все же спрыгнул на снег и пошел сам, на этот раз на четырех лапах пошел.

— Ведьма и ворожея, — сказал он, — существа разные. И да, я знал, что Радмиле твоя кровь сейчас все равно, что огонь живой. Так уж себя моя хозяйка уберегла, к ней-то они вообще на пушечный выстрел подойти не могли. В тебе же ее сила не так разошлась, но кровь твоя для них все одно губительна.

— Ты сказал «сейчас кровь губительна». А что, есть варианты обхода этой защиты?

Кот как-то совсем по-человечески пожал плечами.

— Кто их знает? Рано или поздно они найдут способы противодействия защите Варвары. Моя хозяйка была очень сильной ворожеей, ее многие соплеменницы побаивались, а ведьмы так вообще третьей дорогой обходили. Но, как видишь, даже она не убереглась.

— А в чем, собственно, разница? Я имею в виду ворожея, ведьма, колдунья — не все ли равно?

— Ведьма — от слова веды, ведать — то есть знать, понимать, видеть, слышать… А ворожея — от слова ворог, то есть ведьмин враг. Они зачастую промеж собою воюют, ведьмы с ворожеями. Хотя и общего у них много.

— Я так и не понял, в чем принципиальная разница, — признался я коту.

— Ну, как бы тебе объяснить? — кот на секунду задумался. — Ведьма, особенно природная, она чувствует силу и понимает, как ею пользоваться. Ведьма может объяснить природу своей силы и, следовательно, умеет ею управлять по своему усмотрению. Но для этого ей нужны разные обряды, артефакты, заклинания, вибрации. А ворожеи — они больше по части спонтанной работы с силой. Ворожее необязательно прибегать к артефактам, для того чтобы силой управлять. То есть ворожея может делать все то, что делает ведьма, а вот ведьма работать с силой так, как работает ворожея, не способна. Но есть тьма нюансов разных. Тебе, полагаю, не о том сейчас думать нужно.

— А о чем же мне думать надо?

Мы свернули на еле заметную тропинку, протоптанную местными любителями зимних прогулок и лыжниками.

— Думать тебе сейчас нужно о том, кому бы свою силу передать перед смертью.

— Воу-воу, — я встал как вкопанный, — полегче! С чего это мне о смерти своей думать? Я еще молод и здоров. Я жить хочу! И на жизнь у меня большие планы, между прочим.

— Ладно, не так выразился, — кинул мне через плечо кот. — Не о смерти ты должен подумать, а о посмертии своем. Смерть твоя, как мне видится, дело уже почти решенное, а вот куда ты после попадешь — уже вопрос.