Золушка. Испытание босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 7

— Вы считаете… — Катя, понятное дело, чуть не задохнулась от возмущения. — Вы считаете, что я была с ней в сговоре?!

— Была такая мысль. Но сейчас ее уже нет.

Я шагнул вперед, заключая девушку в западню между подоконником и собой. Она занервничала, но все еще старалась не подавать виду. Даже спросила быстро:

— Почему нет?

Я вкрадчиво коснулся ее волос и заправил выбившуюся прядь за ухо. Жест, который мне уже давно хотелось повторить после нашей встречи в вип-зале. И Катя снова мило смутилась.

— Ты слишком… импульсивная и чувствительная, чтобы скрыть свою реакцию, — тихо сказал ей, глядя в ясные серые глаза. А потом неожиданно для себя добавил: — Я проверял тебя. И мне нравится то, что я увидел.

Но мои слова девушку ничуть не порадовали. Она уставилась на меня широко распахнутыми глазами, взволнованно дыша.

— Артëм Александрович! Честное слово, я никак не замешана в похищении вашего сына. Если вы хотели меня проверить…

Я нетерпеливо прервал ее:

— Хотел проверить и проверил, — и продолжил, наклоняясь к ней ближе: — А теперь я хочу… тебя.

Глава 8. Новая няня

— Не надо. Пожалуйста, — вот и всë, что сказала Катя в ответ на моë «хочу». И решительно, без малейших намеков на польщенные колебания, уперлась рукой в мою грудную клетку, не давая приблизиться.

Гордая девочка.

Еë отпор ничуть меня не расстроил, а наоборот, порадовал. Девушка, которую нельзя добиться примитивным наскоком, куда более достойный объект для мужской охоты, чем стесняшка с транспарантом на лбу: «Просто уговори меня. Просто поднажми».

При этом прямой взгляд затуманенных серых глаз, порозовевшее личико и сбившееся дыхание однозначно свидетельствовали: равнодушной Катя не осталась… но твердая рука, оттолкнувшая меня, четко транслировала: «…только это ничего не значит».

Я отошел от нее и, присев на край столешницы, спокойно сообщил:

— У тебя есть и более надежный свидетель.

Ее лицо приняло удивленное выражение, а нежные губки мило приоткрылись, так и напрашиваясь на поцелуй. Но какие бы эмоции не бушевали в ней, ничего озвучивать она не стала. Только хрипловато уточнила:

— Какой свидетель?

— Мой сын. Он рассказал мне все в подробностях сразу же, и теперь я склонен ему поверить.

— Насчёт того, что такая маленькая я сумела справиться с мощной высокой алкоголичкой? — с иронией передразнила мои недавние слова Катя. — Если хотите знать, то не очень-то она и боролась. У нее похмелье было сильное. А оно отнимает много сил у таких людей.

— А ты так хорошо знакома с пьющими людьми? Интересно.

— Нет, это совсем не интересно, — резко отозвалась она. — Это всего-навсего отвратительно.

В ее словах звучала усталая и какая-то застарелая горечь. Я припомнил, что в предварительном отчете частного детектива упоминалось о том, что папаша девушки, какой-то неформатный художник, бухает по-черному. Неудивительно, что Катя так отреагировала. С родителями-алкашами детям жить, мягко говоря, несладко.

Впервые я взглянул на нее совсем другими глазами. Не через фокус чертовски сильного вожделения, а как-то… по-человечески, что ли. Хотя, чего уж обманывать себя, на стремление лично облагодетельствовать дочку алкаша серьезно повлияли ее милое строгое личико, соблазнительная фигурка и достойный характер.

— Вот что, Катя… — мягко начал я. — У меня есть к тебе предложение.

Она подозрительно уставилась на меня.

— Какое?

— Мне нужна временная няня для моего сына. И я хочу, чтобы ею стала ты.

Я выдал это предложение спонтанно, повинуясь какому-то внутреннему наитию. И сразу же подметил обоюдовыгодные для нас с Катей плюсы. Она получит комфортную работу с высокой — по меркам официантки, конечно, — зарплатой. А я наконец перестану подозревать в злом умысле или недостаточной добросовестности каждую новую няню Кости…

…и получу весьма широкий контроль над жизнью девушки, которая меня интересует.

Отличный расклад. Мне нравится.

Возражений у Кати, естественно, не нашлось — особенно когда она услышала сумму оклада и уставилась на меня круглыми глазами.

В детский зал комплекса, где сегодня коротал время мой сын, мы отправились сразу. За ним сейчас в основном присматривала пожилая Алевтина Геннадьевна и, на мой взгляд, справлялась с обязанностями так себе. У нее не получалось наладить контакт с Костей, как она ни пыталась. Слишком негибкий у нее был характер и маловато эмпатии, так что я в любом случае планировал ее сменить.

А вот у Кати с моим сыном были все шансы стать хорошей няней. После того, как она спасла его, Костя вообразил ее какой-то супергероиней из мультиков и часто вспоминал.

— Артём Александрович, где Костя? — спросила «супергероиня». — Не вижу его здесь.

Она живо озиралась, вертя головой во все стороны, от видеоэкрана до детского мини-бара с клоуном. И от всей ее фигурки исходила такая манящая энергия свежести, чистоты и неискушенности, что мне нестерпимо захотелось обнять ее. Окунуться в дурманящий флер ее невинности. Заклеймить прикосновением, как собственность…

И отказывать себе в приятной маленькой слабости я не стал.

Молча обхватил вздрогнувшую Катю за талию и увлек в сторону детского домика с башенками и надувными горками. Возле него хмуро топталась Алевтина Геннадьевна, а значит, Костя был внутри.

— Артём Александрович! — няня вся подобралась, заметив меня, и поспешила навстречу с очередной, привычной уже жалобой: — Артём Александрович, Костик отказывается выйти погулять. Я уже и так, и эдак… и про охрану говорю… а он ни в какую. Капризничает. Может, мы здесь побудем, пока вы не закончите?

Капризничает, как же… Скорее боится после похищения. Что за тупая непрофессиональная няня, которая не может распознать обычные детские капризы от банального страха?

Уволить, и дело с концом.

— Костя! — позвал я сына.

— Папа!

Он стремительно выбежал из домика и обнял меня за ногу. Признак высокого стресса. И длится это уже больше недели, с того дня, как произошло сорванное похищение.

— Костик, иди погуляй на свежем воздухе, — сказал я ему. — Никто тебя не обидит. Наша охрана за тобой присмотрит. В парке есть отличная детская площадка с песочницей. И можно на пони покататься. Хочешь?

Костя заколебался, но даже любимые пони не пересилили его страхи.

— Нет… — покачал он головой. — Я хочу с тобой, папа!

Плохо дело. Ребенку надо гулять, а он за последние дни превратился в маленького затворника с новоявленной фобией. Помнится, Катя что-то говорила по этому поводу в то утро, когда я вернул ей туфлю…

Я искоса посмотрел на нее, и девушка отреагировала моментально.

Шагнула вперёд, села на корточки перед моим сыном и улыбнулась ему открыто и дружелюбно.

— Привет, Костя. Помнишь меня? Меня зовут Катя.

Он робко уставился на нее и наконец узнал. Кивнул, тут же застеснялся и спрятался за мою ногу.

— Костя, — ласково сказала Катя, — тебе нравится этот домик? Мне хочется посмотреть, какой он внутри. Покажешь?

Сын посмотрел на меня, ожидая разрешения — такой у нас с ним был давний уговор в любых детских делах. Я кивнул, и он направился к домику вместе с Катей.

— Артëм Александрович, может, я сама попробую уговорить Костика погулять? — подала голос Алевтина Геннадьевна. Очевидно, встревожилась за сохранность своего рабочего места. И не напрасно.

— Нет, — коротко ответил ей, не сводя глаз с игрового домика, и женщина растерянно замолчала.

Вернулись они быстро. И мне достаточно было всего один раз взглянуть на воодушевленное лицо сына, чтобы понять: моя Золушка — прирожденная няня. Та, которая действительно легко понимает детей и умеет направлять их энергию в нужное русло.

Костя еще и за руку ее держал, а это знак величайшего доверия.

— Папа, мы… — оживленно начал он и запнулся, косясь на девушку. — Мы идём гулять!

— Отлично. Я в тебе не ошибся, Катя. Должность няни твоя.