Золушка. Испытание босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 16

— Обычно я завтракаю в столовой для сотрудников… — сказала она. — Вы уверены, что вам это удобно?

— Мы можем взять столик в вип-зоне.

— Мне там будет некомфортно. Может, вы позавтракаете там, а я пойду в столовую?

У этой девушки просто мания какая-то бегать от меня.

— Ну зачем же? — иронически возразил я и перешёл на шутливый тон, чтобы смягчить Катино напряжение. — Пожалуй, я всё же рискну и пойду с тобой. До вип-зоны далеко, столовая рядом… А я очень, очень голоден. Ещё немного, и тебя начну есть.

Когда я вошëл в служебную столовку для младшего персонала вместе с ней, официантки уставились на нас с дружным изумлением. А одна принялась лить на пол кофе из стаканчика и спохватилась только через пару секунд.

— Доброе утро… Артём Александрович!

— Доброе утро, дамы, — я подошел к столу возле окна, чтобы взглянуть на ассортимент местного перекуса. — Чем угостите голодное начальство?

Несколько одинаковых упаковок печенья, красная банка дешевого растворимого кофе и пачка такого же убогого чая в пакетиках.

Я извлек одно печенье из вскрытой упаковки и надкусил. Точнее, попытался это сделать… и после некоторого усилия это у меня получилось. Задумчиво прожевал под заинтересованными взглядами официанток. Жестко, безвкусно и вряд ли питательно.

Отвратно. Данилыч совсем, что ли, не следит за комфортом младшего персонала? Еще один минус в его личный рейтинг.

— Теперь вы понимаете, чем мы тут питаемся, Артëм Александрович? — с кокетливым трагизмом в голосе зачирикали официантки. — Это вы еще крекеры той недели не пробовали, которые для персонала закупили. Такие соленые, что есть противно! Или вот печеньки с начинкой… приторные невозможно из-за химии какой-то! Свое сюда таскать нельзя из дома, вот и едим, что дают… А страдает наше здоровье! Вы кофе понюхайте, совсем выветрился…

Я косо глянул на жалобщиц и приоткрыл красную пластиковую крышечку банки с растворимым кофе. Запах… был, конечно. Но так могла бы пахнуть пыль, в которую уронили пару кофейных крупинок.

— М-да… — поморщился я и отодвинул неконцидионную фигню подальше. — Здесь не самый лучший выбор напитков.

— Ну так кофемашины у нас нет, Артём Александрович. О натуральном кофе мы можем только мечтать! — с осторожной многозначительностью намекнула одна из официанток, и соседки тут же поддержали ее. Поток жалоб и предложений при подмоге женской артиллерии в виде хлопающих ресниц и заискивающих улыбок включился мгновенно.

— Мы Олега Даниловича просили купить, а он считает это… как же он говорил… нецелесообразным, вот!

— Артём Александрович, может быть, вы как-нибудь повлияете на проблему?

Я усмехнулся.

Эти девицы неплохо знали, на какие мужские кнопки надо жать. Обычно в таких случаях я переключал особо горячие головы на нейтральные темы, но… еда для персонала была действительно отвратная. И Кате тоже приходилось пить эту мерзость по утрам, закусывая кусочками «кирпичного» печенья.

Рука полезла за мобильным раньше, чем я осознал порыв. Но сдерживать его не стал и под странным взглядом Кати дозвонился до управляющего.

— Олег Данилыч, на месте?

— Да-да, — быстро ответил тот и сразу отчитался: — В полицию насчет Вадима Досина я уже всë сообщил.

— Организуй мне завтрак на двоих с кофе, — проигнорировал я отчет, — и пришли кого-нибудь с ним в столовую…

— В столовую? — повторил управляющий, как озадаченный попугай. — Вы имеете в виду столовую для младшего персонала?

— Да, в столовую, ты не ослышался. Для сотрудников… И вот ещё что. Распорядись, чтобы кофеварку сюда купили. Нормальную. Кстати, ты в курсе, что местное печенье на вкус как картон?

— Э-э… понимаете, дело в том, что бюджет…

— Всë, давай, — прервал я ненужные оправдания. — Жду завтрак.

— Спасибо, Артëм Александрович! Спасибо! Спасибо! — наперебой заголосили официантки, жадно подслушавшие разговор. — Вы самый лучший директор на свете!

Мы с Катей заняли стол чуть подальше от их воодушевленных шепотков. Не прошло и двух минут, как шеф-повар прислал нам по чашечке кофе — черного и каппучино, — а к ним свежие горячие круассаны с шоколадной начинкой.

Позавтракать в этот бурный на события день я так и не удосужился, так что аппетит взыграл мгновенно. Хотя из-за своей зацикленности на девчонке голода до этого момента я не ощущал.

Мне повезло, что я сосредоточился сначала на своей порции и успел уничтожить ее, прежде чем снова переключил внимание на соблазнительную соседку. Потому что когда я бросил ленивый взгляд поверх белоснежного края кофейной чашки, всю мою расслабленность как рукой сняло.

Катя… ела. Просто ела свой круассан. И пила кофе. Но как она это делала!

Вряд ли девушка осознавала всю провокационность своих манер, слишком уж естественным и задумчивым было выражение ее лица. Зато я ощутил воздействие этой неосознанной провокации в полной мере. Когда она слизывала истекающую расплавленным шоколадом выпечку на уголках своего рта и с пальцев… или когда красиво складывала свои нежные розовые губки буквой «о», чтобы подуть на каппучино и втянуть пенку с корицей…

Вожделение раз за разом прошивало меня с головы до паха тягучими сладкими молниями, пока я — совсем уже каменный там, внизу, — неотрывно наблюдал за Катей и не мог отвести взгляд.

Мое странное внимание она почувствовала очень скоро. Как раз в тот момент, когда из проклятого круассана снова потекло.

Катя поймала внушительную каплю горячего шоколада быстрым движением языка и облизнулась. А мои паховые мышцы резко сократились, бешено распирая возбужденным содержимым ширинку.

— Может, попросить, чтобы вам принесли ещё одну порцию? — услышал я словно издалека.

В серых глазах напротив стоял невысказанный смущенный вопрос. Как и любая девушка, она инстинктивно чувствовала мужской интерес, только не хотела себе в этом признаваться. А учитывая то, что она еще и неопытная целочка…

Я сцепил зубы и резко поднялся из-за стола. Руки предусмотрительно сунул в карманы. Это был единственный приличный способ придержать изнутри предательское свидетельство своего возбуждения, которое уже чересчур откровенно распирало мои брюки.

— Не надо. Позавтракай спокойно, Катя, а потом возвращайся к детям. Я должен заняться делами.

Отпустило меня только уже наверху, в кабинете. Сразу после душевой кабинки, где я зло и быстро поработал правой рукой, подпирая лбом кафельную стенку и тяжело дыша под грохотом льющейся воды. Перед глазами стояло лицо Кати, облизывающей круассан.

Чудесный грëбаный день выдался, ага.

Глава 20. С бодрым утром!

На четвертые сутки с того момента, как Катя поселилась в моем особняке, я начал распознавать ее легкие шаги еще на подходе. Особенно когда она поднималась по лестнице и проходила мимо приоткрытой двери моего кабинета, как сейчас. С мягкой улыбкой на лице.

Порыв заговорить с ней сработал у меня раньше, чем я себя остановил.

— Катя?

Шаги замедлились. Потом в дверях, будто в высокой раме какого-то завораживающего портрета во весь рост, возникла стройная фигурка девушки.

Поймав себя на этой мысли, я нахмурился.

Портрет во весь рост..? Охренительные ассоциации. Размягчение мозга словил, не иначе! А всë из-за недо…

— Добрый вечер, Артëм Александрович, — сдержанно поздоровалась Катя из своей «картинной рамы».

Чтобы сделать лицо попроще, пришлось оперативно подключить силу воли.

— Как настроение? — нейтрально поинтересовался у неë. — Я смотрю, ты улыбаешься, веселая такая идёшь…

— Да просто Костик меня рассмешил, — простодушно ответила Катя. — Он разрешил Настюше на своем лбу цветочек нарисовать, представляете?.. Она из него прямо веревки вьет.

— Я рад, что тебе хорошо. Думал, после нападения тебя кошмары замучают. Ты ведь девушка чувствительная.

— Все нормально, Артём Александрович.

Опять двадцать пять. Упрямая малышка…

— Ну просил же, — поморщился я. — Зови меня по имени.