Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Самый жаркий день лета - Абдулла Киа - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Глава 3

Лейла принюхалась к запахам в своей спальне. Тут пахло плесенью и лекарствами, как от старого больничного матраса. Она распахнула окно, но снаружи царили жара и безветрие. Лейла посмотрела на площадь Тредегар, жмурясь от солнца, тонкими лучиками пробивающегося через листву деревьев. Покой мирного пейзажа резко контрастировал с паникой в груди, которая накрыла Лейлу с самого момента пробуждения. Память не подарила ей и минутной передышки, перед глазами постоянно крутилась одна и та же картинка: Макс, его красные горячие щечки и безвольное тело.

«Не сейчас», — стиснув зубы, мысленно приказала она себе. Нельзя позволять себе расклеиться. Сначала надо переделать кучу вещей. Позвонить Сьюки и сообщить, что она не появится в офисе на этой неделе. Приготовиться к объяснению с Уиллом, который приедет с минуты на минуту. И поговорить с Ясмин. Только потом можно будет отдаться горю.

Спустившись в кухню, Лейла посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что еще даже нет восьми. С момента судьбоносного звонка Эндрю не прошло и суток. А ведь ей казалось, что миновала тысяча лет с тех пор, как она вернулась домой вечером. Лейла снова повалилась на кровать и заснула в слезах. Ей снились глупые детские кошмары: карикатурные монстры с огромными клыками, драконы и горгульи. Голова была забита ими, и, вынырнув из одного кошмара, Лейла оказывалась в следующем, не менее беспокойном.

Ее разбудила резкая трель дверного звонка. Спустя пару секунд Уилл открыл двери своим ключом. Взяв себя в руки, Лейла встала и подошла к кухонной стойке.

— Лейла? — послышался голос мужа. — Я получил твое сообщение. — Его шаги приближались по коридору. — Что ты?.. — Уилл остановился в дверном проеме, увидев жену. Влажные от пота волосы, оставляющие темные пятна на футболке, странно сочетались с болезненно-бледным лицом Лейлы. Уилл медленно ступил в кухню, делая осторожные шаги, будто слишком резкое движение могло привлечь хищника. — Что случилось? — Он невольно посмотрел на живот Лейлы: рефлекс, выработавшийся после неудачных беременностей. — Ты не заболела? — Голос у него сорвался, когда Уилл вспомнил, что в этот раз Лейла не была беременна.

— С Максом беда.

Глаза Уилла расширились в панике.

— Что стряслось?

— Несчастье.

— Но он в порядке?

— Нет. — Голос Лейлы дрогнул. — Он не в порядке.

Уилл в два прыжка пересек кухню и схватил жену за плечи:

— Лейла, что случилось?

— Макс погиб.

Уилл глядел ей в глаза, умолкнув в недоумении.

— Макс погиб, — эхом отозвался он. — Макс… погиб?! — Он нервно оглядел кухню, будто ища глазами предмет, за который можно ухватиться, чтобы совладать с этой новостью. — Бред какой, — заявил он, сразу переходя к стадии отрицания.

— По моей вине, — резко выдохнула Лейла, спеша избавиться от страшного признания, перенося проблему на крепкие плечи мужа. Она торопливо рассказала про звонок Эндрю, про бегство к машине, про жуткую душегубку в салоне. На середине ее монолога Уилл отвернулся, зажал рот рукой и затрясся в беззвучных рыданиях.

Лейла глядела на него, осознавая свою беспомощность. Она предполагала, что супруг тяжело воспримет эту трагедию, но не знала, как именно. Глубокое горе от первого выкидыша, бессильная ярость от второго, удушающая апатия от третьего, стоическое принятие от четвертого, и последнего. Невозможно было смотреть на мужа в таком состоянии, безмолвного и скрючившегося, как раненый зверь.

— Ну почему?! — взвыл он, повернувшись лицом к стене. — Почему такое случилось с нами, с нашей семьей?

Подойдя к мужу, Лейла осторожно обняла его, прижалась лицом к спине. Он резко оттолкнул ее движением плеча, повернулся и закричал:

— Почему ты мне не позвонила? — Его горе обратилось в злость.

— Я бы не выдержала, Уилл. Мне надо было как-то пережить день.

— Но никто из вас мне не позвонил! Ни Эндрю, ни Ясмин! — Голос Уилла дрожал от возмущения. — Вы же знаете, как мне дорог Макс!

— Знаю, прости, — попросила Лейла. — Но я была в шоке, не думала ни о чем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И все же надо было мне позвонить.

— Пожалуйста, Уилл, не надо строить из себя жертву.

Он вспыхнул гневом, поглядев на супругу:

— Черт тебя дери, это удар ниже пояса!

Лейле пришлось замолчать, чтобы собраться с мыслями. Уилл был единственным человеком в мире, способным терпеть ее характер, и Лейла обычно следила за тем, что и как говорит. На самом деле она хотела донести до мужа мысль о том, что его горе остается вторичным, как бы горячо он ни любил Макса.

— Я не строю из себя жертву, — более спокойным тоном продолжил Уилл, откашлявшись. — Но, Лейла, Макс был единственным ребенком в моей жизни, которого я любил как своего.

Лейла глубоко вдохнула.

— Конечно, надо было тебе позвонить. Но дело не только в смерти Макса. — Она торопливо перечислила события вчерашнего вечера: ее задержание, долгий изматывающий допрос, официальное обвинение и выход под залог. — Суд состоится в декабре.

Уилл молча походил по кухне. Он молчал, но Лейла видела, как он напрягся всем телом, пытаясь совладать со своим горем, отодвинуть его в сторону, чтобы справиться с большей угрозой.

— Я сегодня ночую у тебя, — наконец заявил он. — Тебе сейчас нельзя оставаться одной.

— Спасибо, — прошептала Лейла, чувствуя, как упал груз с плеч. Она совершила, пожалуй, худшее преступление на свете, и тем не менее Уилл здесь, с ней; он наплевал на собственные чувства, чтобы поддержать ее. Муж обнял ее, и в этом жесте верности она увидела знак того, что им еще удастся возродить семью.

* * *

Ясмин выреза́ла из страницы «Вог» фотографию зеленых замшевых сапожек. Одним краешком картинка еще держалась за страницу, и Ясмин аккуратно оторвала ее, отчего на пятке сапога осталось маленькое белое пятнышко. Вырезку она положила на пол, рядом с десятком таких же, которые окружали ее, словно павлиньи перья. Порыв воздуха от открытой двери мог разметать их по всей комнате, но Ясмин не думала об этом. Узкая подсобка была ее личным пространством, она чувствовала себя здесь в безопасности, словно в толстом коконе. Конец комнаты занимала стиральная машина с висящей над ней гладильной доской, но остальное пространство она украсила по своему вкусу. Стену над доской закрывал ее любимый гигантский коллаж, ироничная ода материнству: огромная кричащая куча розовых кофточек, фиолетовых туфелек, оборочек, ленточек и слюнявчиков. В одном углу коллажа стояла высокомерная тетка с мегафоном. Приклеенная рядом с ней цитата гласила: «У настоящего искусства нет хуже врага, чем детская коляска в прихожей». Как веселилась когда-то Ясмин, тайком собирая этот коллаж, пока ее чадо спало за дверью. «Посмотрите на меня, — радовалась она. — Экая бунтарка!»

Ясмин внимательно рассматривала коллаж в пустой надежде, что он разбудит в ней какие-то чувства — слезы, злобу, отчаяние? Что угодно, лишь бы оправиться от этой оглушающей контузии. Ужас от произошедшего будто поселился в желудке, высасывая из нее все силы. Ясмин представила, как она срывает картинку со стены в истерическом припадке, но даже одна мысль об этом отозвалась в ней усталостью.

С крипнула дверь за спиной. Обернувшись, она увидела в дверном проеме Эндрю. Лицо мужа было чернее тучи, а в глазах царила такая тоска, что он отвернулся, прежде чем заговорить.

— Ясмин. — Эндрю потер виски, будто избавляясь от головной боли. Не дождавшись реакции, он подошел к супруге и склонился над ней: — Твоя сестра написала. Она пыталась позвонить, но не дозвонилась. — Он забрал у Ясмин из рук ножницы. — Ее обвиняют в убийстве.

Ясмин в изумлении уставилась на него:

— Что?!

Эндрю положил ножницы на стол.

— Говорят, будто она специально оставила Макса в машине.

Ясмин внимательно посмотрела на мужа.

— Но это же безумие.

— Я знаю, но полицейские так решили.

Ясмин замолчала. Потом, стиснув зубы, резким движением сбросила все вырезки со стола.