14-я колония (ЛП) - Берри Стив - Страница 18

Она не любила высоты, по возможности избегала их. Раньше строительные леса были достаточно плохими, но полет был неизбежным злом, которое она перенесла. На данный момент она была облачена в плохо сидящий летный костюм и плотно упакована в кабину, в которой практически не было места для маневра. Они уже спустились на меньшую высоту и заправились топливом у воздушного заправщика, встретившего их по пути. Она никогда не была свидетельницей этой операции воочию, и было интересно наблюдать за ней. Это также помогло ей отвлечься от того факта, что сейчас она находится очень-очень высоко в воздухе.

Вся поездка из Франции в Сибирь заняла чуть больше четырех часов, что было потрясающе. Мир действительно сжался. Стефани прекрасно ее прочитала, зная, что она действительно все еще любит Коттона. В ее жизни было много мужчин, некоторые отношения были довольно серьезными, но ни один из них не был Коттоном Мэлоун. Они познакомились в ее замке несколько лет назад, когда она впервые познакомилась со Стефани Нелл. Общий друг, Хенрик Торвальдсен, сделал все это возможным. К сожалению, Хенрик ушел, убит в Париже — еще одно из тех прискорбных обстоятельств, которые, казалось, следовали за ее жизнью.

Когда она разорвала все контакты с Коттоном, она уже тогда знала, что это не будет постоянным. Он был слишком ее частью. Она чувствовала себя комфортно в его присутствии. Он относился к ней как к равной и уважал ее как личность. Правда, иногда он мог быть ослом. Но и ангелом она не была. Это было в отношениях. Постоянные компромиссы. Она задавалась вопросом, как они могли бы восстановить связь. Оба они были гордыми, и между ними прошло много горечи. Каждому из них потребовалось много месяцев, чтобы сказать слово на букву «L». Но в конце концов об этом сказали, а потом начали действовать. Будем надеяться, что разделение между ними не переросло точку невозврата.

Стефани сказала, что посоветует ей, если появится что-нибудь новое. Еще она рассказала ей о даче и селе Чаяние. Надеяться. Интересное название, но подходящее для экспатриантов, создавших это место.

Коммунизм был поистине мертвым богословием. Нет такой вещи, как рабочий рай без социальных классов, где все владели всем. То, что создал старый СССР, было иллюзией, местом, где страх и сила были единственными средствами для его выживания. Это так называемое бесклассовое общество превратилось в имущих и неимущих. Правящие привилегированные пользовались лучшим, а все остальные боролись за остатки. Далеко не всем принадлежит все, немногим избранным все это понравилось. Только ложь удерживала массы от восстания вместе с ежедневными дозами террора и насилия. В конце концов, однако, ничто не могло помешать правде привести к его падению.

И падение было.

Ей было пятнадцать, когда это случилось, она жила в поместье своих родителей в Испании. Ее отец всегда оставался аполитичным, но она вспоминала его крайнюю радость распаду Советского Союза. И что-то он сказал. Цитата американца Томаса Джефферсона. «Правительство, достаточно большое, чтобы дать вам все, что вы хотите, достаточно сильное, чтобы забрать все, что у вас есть».

Она никогда этого не забывала.

Вся ее взрослая жизнь прошла без давления холодной войны. Вместо этого угрозы и террор сегодня исходили из других мест, Восток и Запад находили точки соприкосновения, поскольку эти новые враги не делали различий между русскими и американцами.

Так во что был втянут Коттон?

«Я нанял его посмотреть. Он выполнил для меня пару работ со времен Юты».

Это то, что Стефани сказала по телефону. Итак, Коттон стал наемным агентом. «С Юты». Может, это был его способ забыть. Она пробовала заниматься бизнесом и своим замком, но ни один из них не помог ей избавиться от беспокойства. На протяжении почти сорока лет она несколько раз думала, что влюблена. Но теперь она знала, что только одно из этих отношений что-то значило.

«Здесь что-то пошло не так».

Ее сердце упало при словах Стефани. Был ли Хлопок ранен? Или мертвые? Она не надеялась ни того, ни другого, желая, чтобы этот самолет мог летать быстрее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Сколько еще?» — спросила она пилота по-французски через гарнитуру.

«Менее двух часов. Мы хорошо проводим время».

Ее мысли вернулись к первому в жизни разговору между ними и Коттоном. В своем имении теплым июньским днем. До этого их встречи были быстрыми и жестокими, каждый стрелял в другого, она смотрела ему вслед, а он точно не знал, кто она такая. В тот день она вышла за ним на улицу, навстречу яркому солнечному свету, и пошла с ним по той же тенистой аллее, что и раньше, к строительной площадке.

«Когда я закончу, — сказала она, — замок 13 века будет стоять точно так же, как восемьсот лет назад».

«Неплохое усилие».

«Я преуспеваю в грандиозных начинаниях».

Они продолжили идти и вошли на строительную площадку через широкие деревянные ворота и вошли в сарай со стенами из песчаника, в котором располагался центр приема посетителей. Дальше маячил запах пыли, лошадей и мусора, вокруг которого толпилось около сотни посетителей.

«Фундамент по периметру заложен, и идет западная навесная стена», — сказала она, указывая. «Мы собираемся начать строительство угловых башен и центральных зданий».

Она провела его через строительную площадку и вверх по склону крутого холма к скромному мысу, где все было хорошо видно.

«Я часто приезжаю сюда и смотрю. Сто двадцать мужчин и женщин работают там полный рабочий день».

«Довольно неплохо».

«Маленькая цена, которую нужно заплатить за то, чтобы увидеть историю».

«Ваше прозвище, Ingénieur», — сказал он. «Это то, что они называют вас? Инженер?»

Она улыбнулась. «Персонал дал мне этот ярлык. Я разработал весь этот проект».

«Вы знаете, с одной стороны, вы ужасно высокомерны. Но с другой стороны, ты можешь быть довольно интересным».

Она не обиделась на его замечание, которое было правдой, и спросила: «Вы ушли из правительства?»

«На самом деле ты никогда не сдаешься. Просто чаще всего держитесь подальше от линии огня».

«Так ты помогаешь Стефани Нелле просто как друг?»

«Шокирует, не правда ли?»

«Нисколько. Фактически, это полностью соответствует вашей личности».

«Откуда вы знаете о моей личности?»

«Я многое узнал о вас. У меня есть друзья по вашей прежней профессии. Все они высоко отзывались о тебе.

«Рад знать, что люди помнят».

«Ты много обо мне знаешь?» спросила она.

«Только эскиз эскиза».

«У меня много особенностей».

Она так и сделала, худшим из которых была неспособность сказать то, что она чувствовала. Коттон страдал от той же болезни, что помогло еще больше объяснить, почему они в настоящее время разошлись. Они глубоко заботились друг о друге, но ни один из них не хотел этого признавать. Однако был один раз, высоко в горах Китая, после очередного испытания, когда они оба набрались храбрости, чтобы сказать, что они чувствуют.

«Больше никаких игр», — сказала она.

Он кивнул и взял ее руку в свою.

«Хлопок».

Он двумя пальцами заставил ее замолчать. «Я тоже.»

И он поцеловал ее.

Она вспомнила тот момент, они оба знали, но ни один из них не произнес ни слова «любовь». Но она любила Коттона. Прошедший месяц ясно показал это.

Было уже слишком поздно?

Всем сердцем она надеялась, что нет.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ВИРГИНИЯ

Люк стоял, прислонившись к своему «мустангу», и смотрел, как черный внедорожник въезжает через открытые ворота на буксирную стоянку. Он только что посмотрел на часы, которые показывали немного после пяти утра. Предрассветный воздух был морозным, но он чувствовал только гнев на одного, побежденного незнакомцем, и на двоих, на кончину его самого ценного владения. Оператор эвакуатора только что покачал головой, когда прибыл на место происшествия, погрузил остов «Мустанга» в кузов своего грузовика и переправил его сюда среди множества других автомобилей, которые определенно видели лучшие дни.