Ученик Смерти (СИ) - Барчук Павел - Страница 28

Глава Дома Огня отложил в сторону бумаги, которые внимательно изучал на момент появления секретаря, а затем, подумав буквально секунду, кивнул:

— Давай. Соединяй.

Секретарь, облегчённо выдохнув, быстро ретировался из кабинета.

Иван Николаевич протянул руку и взял трубку телефона-коммутатора, стоявшего перед ним на столе. Отключать личный мобильник во время работы вошло в привычку у него давно. Иначе хрен, что сделаешь. Поэтому сыночек, не дозвонившись на сотовый, начал долбить в офис. Ты погляди, настырный, где не надо.

Сто́ит Ивану Николаевичу заняться делами, как тут же всех словно разжигает что-то постоянно от него хотеть. Особенно жену. Та прям чувствует, когда супруг чрезвычайно занят. Особенно, если, к примеру, важная встреча.

С одной стороны, где-то в глубине души Старейшина ее понимал. Поэтому и терпел. Последние годы Анна пребывала в двух состояниях. Либо уже родила, либо собирается родить.

После того, как семь лет назад убили единственного их сына, глава Дома Огня задался целью, завести как можно больше наследников. Поэтому на данный момент у него их было уже трое. И следующих супруга должна была вот-вот произвести на свет.

Беременность в этот раз проходила у нее тяжело. Врачи обещали двойню. Наверное, потому, Анна и маялась, заодно изводя мужа. То ей жарко, то холодно. То скучно, то плакать хочется. То тошнит, то голова кружится. С другими детьми таких проблем не было.

Но Иван Николаевич терпел, потому как точно знал, чем больше наследников, тем спокойнее его жизнь.

Нет, с одной стороны жизнь, конечно, сложнее. Дети — то еще удовольствие. К примеру, вон, Пашку взять. Но с другой стороны — есть сто процентная гарантия, никому не придет в голову покуситься на жизнь главы Дома Огня. Тогда ведь, семь лет назад, первенца его не просто так решили убрать. На опережение сыграли. Чтоб сразу дорогу освободить. Следующим должен был стать сам Иван Николаевич. А вот хрен там. Не очень легко до него добраться. Теперь — и подавно.

Потому что это бессмысленно. Убьют Старейшину, один из трех сыновей займёт место отца. Да, они пока еще малы, но на этот случай у каждого уважающего себя главы есть Левая и Правая рука. Люди надёжные, проверенные временем.

Правда, в данном вопросе Иван Николаевич поумнее многих. Он только на преданность не рассчитывает. Он и у одного советника, и у второго, самых дорогих людей в Дом принял. Левая рука сыном пожертвовал, а Правая — обожаемой сестрой. Казалось бы, что тут такого? Наоборот, благо сделал Старейшина. Ну, так-то, да.

Вот только и Правая рука, и Левая знают точно, если они хотя бы подумают Старейшину предать, родственничков потом ни одна ищейка не разыщет. И смерть, это еще не самое страшное, что с ними может произойти.

В общем, даже если с Иваном Николаевичем что-нибудь случится, советники помогут сыновьям до совершеннолетия. Есть еще Анна, в конце концов. Правда, от неё в таких вопросах толку не особо много.

Супруга Ивану Николаевичу досталась нежная, ранимая, с открытым сердцем и богатым духовным миром. Человек она хороший, но лучше была бы сукой. А то никакой поддержки. Всем приходится заниматься самому.

То ли дело Дом Розы. Госпожа Глок даст форы любому мужику. Она тащит весь Дом на себе уже чертову уйму лет. Муженек ее только радуется жизни, путешествует по миру и тратит деньги, которые его жена благополучно зарабатывает на благо Дома. Даже на Совете не появляется. Там его тоже Алиса заменила.

Нет, сам Иван Николаевич так бы не смог. Характер не тот. Но верную подругу, боевого товарища, с которым рука об руку и все дела, очень хотелось бы. А то веры нет никому. Одни суки продажные вокруг. Только силу понимают.

— Папа! — Раздался на том конце провода голос старшего сына.

Судя по интонации, он был либо расстроен, либо сильно недоволен. И скорее всего, действительно только что ныл. Потому как с периодичностью в секунду хлюпал носом.

В принципе, вообще не удивительно. Пашка всегда либо расстроен, либо недоволен. Не пацан вырос, а какая-то экзальтированная девица. И главное, совершенно непонятно, в какой момент Иван Николаевич его упустил. Наверное, когда доверил первые три года воспитания супруге. Та сыночка чуть ли в задницу не целовала. Ах, Павлуша. Ах, свет в конце. Ах, какой красивый, умный и талантливый. Зато теперь исправлять ситуацию Ивану Николаевичу приходится.

— Слушаю тебя. — Рявкнул Иван Николаевич в трубку.

При этом он с тоской смотрел на отодвинутые в сторону бумаги. Дел — конь не валялся. К тому же, дел приятных, потенциально денежных.

Дому Огня предложили новое помещение для еще одного бойцовского клуба. Огромная территория с несколькими постройками, которая находится за пределами столицы, но в то же время недалеко. Там можно не только ринг для выступления бойцов сделать. Там целый комплекс в перспективе светит. Мини-гостиница с шикарными номерами, ресторан, спа-центр и само собой — арена.

Ивану Николаевичу хотелось заняться проектом как можно скорее, а разговор со старшим сыном от этого отвлекает.

С другой стороны, пацану очевидно нужна отцовская жесткая рука. Пока он окончательно не превратился в тряпку и мямлю. Для будущего главы Дома это просто недопустимо. К счастью, Павла есть кем заменить. Двое готовых сыновей и третий с четвертым на подходе. Слава богу, Ивану Николаевичу в этом вопросе повезло. Ни одной девки не уродилось. Как, например, в Доме Воды. Там Старейшина уже лет десять упорно пытается зачать наследника, а по итогу сидит с пятью дочерьми. Вот кому правда посочувствовать можно. Вокруг — одни бабы. Чокнешься, к чертовой матери.

— Я хочу чтоб ты наказал директора школы! — Выкрикнул Павел в трубку телефона с такой экспрессией, что Иван Николаевич даже, поморщившись, слегка отодвинул ее от уха. — Говно он! Говно твой директор!

— Неожиданное заявление. — Старейшина прикрыл глаза и постарался сосчитать до… Да хрен там! И до тысячи не хватит, чтоб успокоится. Все, работа псу под хвост! — Так. И что сделал господин Левин?

— Он велел меня выдрать розгами! Меня! Только что! Выдрали розгами! — Голос наследника сорвался на тонкое повизгивание.

— Хм…– Старейшина Дома Огня, честно говоря, удивился, но виду не показал.

Причин для удивления было две. Первая — в школе действительно практикуют телесные наказания, но это — крайняя мера. Очень редкая. Ее применяют лишь в случае нарушения самых строгих правил. Вторая — Вадим, а господина Левина Иван Николаевич называл именно так, в силу совместно проведенных лет в том же самом кадетском корпусе, где они достаточно крепко сдружились… Так вот. Вадим не стал бы применять розги к сыну Розенкранца хотя бы только потому, что прекрасно знает, несмотря на давнюю дружбу, Ивану Николаевичу это очень не понравится.

Да, он отдал наследника в кадетскую школу не просто так. Помимо традиций, которые не меняются уже несколько столетий, Глава Дома Огня надеялся, что именно жесткая дисциплина исправит то, что натворила своей ненормальной любовью Анна. Но когда твоего сына, как простолюдина, розгами дерут — все равно приятного мало. Это будто не Пашке, а Ивану Николаевичу только что всыпали. Вот такое было ощущение у Старейшины.

В любом случае, получается, Павел и правда совершил серьезный проступок.

— И что ты сделал? — Поинтересовался Иван Николаевич, изо всех сил пытаясь сдерживать набирающее обороты бешенство под контролем.

— Какая разница, отец⁈ Я — наследник Дома Огня! Меня никто не может вот так запросто драть розгами! Я не плебей какой-то. Я будущий Старейшина!

В принципе, со всем сказанным Иван Николаевич был согласен. Если бы не одно «но».

Даже сейчас, получив наказание, его старший сын, как девка, побежал плакаться папочке. Как бы поступил сам Иван Николаевич на его месте? Помнится, был и в его юности случай подобного толка. Они вместе с тем самым Вадимом Левиным, который, являлся одним из членов Дома Земли, и учился вместе с Иваном Николаевичем, сбежали ночью из школы, угнали машину одного из наставников, а потом куролесили на ней по городским притонам. Им в то время было около шестнадцати. Если бы их зажопили, то наказание розгами было бы неизбежно. А там, может даже — исключение. Но их не зажопили. Вот в чем суть. Ума хватило ускользнуть от заслуженного, между прочим, наказания.