Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Духов день (СИ) - Криптонов Василий - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Я запихал в заплечный мешок весь хабар. Подумав, втиснул туда ещё и череп. Стальной, мать его, череп. Надо будет позадавать вопросов. Если я чего-то не знаю — узнаю. А если все чего-то не знают — это уже повод забеспокоиться. Вряд ли местные охотники смогут спать спокойно, если осознают, что на город в любую секунду может напасть армия мертвецов со стальными костями.

* * *

— Вот оно, значит, как…

Илья Ильич встретил нас при полном параде. Он будто и вовсе спать не собирался. А может, встал уже.

Тащить Вольфганга мне было особенно некуда, так что я приволок его в гарантированно надёжное место. Как добирались — отдельная песня. Повезло всё же поймать извозчика, который с пониманием отнёсся к помятому и связанному пассажиру. Прокачать, что ли, Перемещение — до возможности перетаскивать с собой спутника? С одной стороны — удобно, конечно. С другой стороны — десять родий на дороге не валяются. Истрачу их — от двадцати четырёх останется четырнадцать. В общем, думать надо. И желательно не на бегу.

В гостиной Вольфганг сидел молча, съёжившись, как нашкодивший ребёнок, и всем своим видом просил не губить.

— Как-то так, — сказал я, закончив рассказ. — С утреца навещу Троекурова, посмотрю, что там за птица…

— Не советую, — резко сказал Илья Ильич.

— Чего так категорично?

— Если хоть одна десятая слухов об этом человеке — правда, то…

— А, ну это ладно, — отмахнулся я. — Я-то думал, твои какие интересы пострадают.

Хмыкнув, Илья Ильич прошёлся по гостиной и, вдруг сообразив что-то, повернулся к Вольфгангу.

— Господин Головин. Меня терзает недоумение. Ежели вы, с момента вашей так называемой смерти, находились в могиле, то кого же я тогда видел позавчера вечером на Благовещенской?

— Это не я! — крикнул Вольфганг.

— Понятно, что не вы. А кто тогда?

Головин замотал головой, выражая вулканическое недоумение. Мы с Обломовым переглянулись.

— Не иначе — Троекурова происки, — сказал генерал-губернатор. — Не лез бы ты к нему в одиночку, Владимир. Как бы чего худого не вышло…

Я уже прикинул, что неплохо было бы метнуться домой, собрать небольшой отрядик и вернуться, чтобы основательно тряхнуть Троекурова, как вдруг произошла экстраординарная вещь.

В раскрытое по случаю лета окно стрелой влетел сокол, рухнул мне на колено и, открыв клюв, издал три пронзительные трели.

— Это ещё что за чудеса? — вытаращил глаза Обломов.

— Это значит, что у кого-то сейчас неприятности, — процедил я сквозь зубы, погладив сокола по голове. — И этот кто-то — определённо не я. Даже интересно, кто там на этот раз страх потерял-то… Вот что, Илья Ильич. Я сейчас срочно сваливаю по срочному делу. Ты этого орла, — я кивнул на Головина, — пристрой пока куда-нибудь. Я с ним не закончил. Вернусь — ещё поболтаем. В какое-нибудь не очень людное помещение, само собой. Он ведь, согласно официальной версии, в покойниках числится. А спрашивается, кто мы такие, чтобы нарушать отчетность?

— В тюрьму упрячу, — предложил Обломов. — В подземную одиночку. Охрана там — из бывших каторжников. Люди степенные, не болтливые. Устроит?

Головин затрясся. Я кивнул:

— Знал, что могу не тебя положиться. Всё, Илья Ильич, бывай. Без охранников по городу — ни шагу! Понял меня?

— Понял. Как не понять.

— Помилосердствуйте! — взвыл Головин. — Меня⁈ Дворянина⁈ В одиночку⁈

Дослушивать я не стал, уж с этим мозгляком Обломов и без меня разберётся. Начертил на полу Знак. И через секунду увидел дверцы своего родного транспортировочного шкафа.

Перед тем, как выйти, прислушался. Услышал гомон. Но шумели не в комнате, издалека. Значит, со двора доносится. И гомонят, хоть и встревожено, но заполошных визгов не слыхать. Я на всякий случай активировал Доспех. И из кабины вышел, держа перед собой меч.

Захар отскочил в сторону за мгновение до того, как я на него налетел.

— Ты чего с мечом⁈

— А с чем, по-твоему, я должен быть, получив сигнал SOS? С мухобойкой? Что стряслось? Кто на этот раз припёрся?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Никто не припёрся. Маруська пропала.

— В смысле — пропала?

— Утром пошла на речку стирать и пропала. Тётка Наталья ругаться начала, куда делась? Я искать её побёг. Прихожу на берег, где Маруська обычно стирает, а там корыто на боку валяется, бельё по траве раскидано, и песок на берегу утоптан — будто стадо паслось. А Маруськи нету. Только лента лежит, которой обычно косу подвязывает. Вот, — Захар показал мне голубую ленту.

Атласную, украшенную бусинами и золотой вышивкой — я сам купил её в лавке Брейгеля в подарок Марусе. Девчонка тогда аж визжала от восторга. С лентой не расставалась, вплетала в волосы. Я, конечно, не большой знаток по части устройства женских причёсок, но что-то подсказывает — просто так она бы ленту не обронила. И по доброй воле её бы не отдала. Ленту у Маруси отобрали и специально оставили на берегу.

— Она не просто так лежала, — подтвердил мою догадку Захар. — Камнем придавили — как будто нарочно, чтобы мы увидели, когда искать Маруську будем.

— Я.

— Чего?

— Не чтобы «мы», а чтобы я увидел. Маруся всему миру растрепала, что лента — мой подарок. И вызывают таком образом не абы кого, а меня.

Говорил я это уже на ходу, спускаясь по лестнице. Захар бежал за мной. Сокол избрал более короткий путь — выпорхнул в окно. На крыльце особняка меня встретило общее собрание: Тихоныч, тётка Наталья, Данила и Груня с младенцем на руках.

— Ваше сиятельство! — они кинулись ко мне одновременно.

Я поднял руку:

— Спокойно! Ситуацию мне Захар изложил. Правильно сделали, что позвали. Захар — со мной. Остальные — без паники! Возвращайтесь к своим делам.

— Марусенька, — всхлипнула тётка Наталья.

— Маруся жива, это главное.

— Жива?

— Конечно. Если на берегу оставили ленту, а не труп — значит, убивать намерения нет. Марусю взяли в заложницы, чтобы пообщаться со мной.

— Ох, — тётка Наталья перекрестилась.

— Не нервничай, тётушка. Иди лучше, обедом займись. Разберусь.

Я пошагал к воротам. Данила бросился их открывать. Наотрез отказывался уяснить, что ноги-руки у меня на месте, и с такой нехитрой штукой, как открывание ворот и дверей, прекрасно управляюсь сам. Нестись сломя голову вперёд меня совершенно не обязательно.

— Может, и мне с вами? — распахнув ворота, спросил Данила.

Я покачал головой:

— Нет. Не лезь в охотничьи дела.

— Охотничьи? — встрепенулся Захар.

— Ну, а какие ещё? Люди — что ближние соседи, что дальние — передо мной с некоторых пор по струнке ходят. Значит, только твари и остаются.

О своих отношениях с водными тварями, относительно которых смоленские охотники предупредили, что могут возникнуть осложнения, я решил пока умолчать.

Мы с Захаром спешили к речке. Я быстро понял, что идём на ту самую песчаную отмель, где я впервые увидел Марусю. Точнее, она меня увидела. И не смогла пройти мимо таких выдающихся душевных качеств. Я-то её — уже потом увидел… Впрочем, сути это не меняло.

С тех пор я на отмели ни разу не был, но за прошедшее время тут ничего не изменилось. Разве что расколотое корыто, разбросанное бельё и истоптанный песок слегка разнообразили пейзаж.

— Ну? — подойдя к воде, сказал я. — Звали?

Ветки кустов на противоположном берегу речки раздвинулись. И вышла Маруся. Я услышал, как Захар у меня за спиной судорожно сглотнул.

Одежды на Марусе не было. Она шагнула в воду и протянула ко мне руки.

— Иди сюда, милый!

Остроумно ответить я не успел. Вместо меня на зов откликнулся Захар. Попёр в воду прямо как был, в сапогах, штанах и рубахе. Я поймал его за шиворот.

— Стой, придурок!

Заглянул в осоловевшие глаза, вынул из мешочка нужный амулет и активировал. Приправил животворящим подзатыльником.

Сработало. Захар затряс головой и обрёл вменяемое выражение лица.

— Это не Маруся, идиот! А если ты успел обрадоваться, что видел голышом Марусю, разочарую. Она не такая.