Ставка – жизнь и весь мир в придачу (СИ) - Шу Алекс - Страница 65

На стоянке специальный агент вышел первым, вежливо протянув руку секретарю. Я выпрыгнул на асфальт следом.

— Анна, иди, я тебя догоню.

Секретарь кивнула и неторопливо двинулась к входу.

— Ты предупредил Мадлен, что я приехал? — тихо спросил я.

— Неделю назад она поссорилась с женихом и улетела в Италию, — еле слышно сообщил Уилсон. — Думаю, как только узнает, сразу примчится обратно.

Примечания:

Большой Аль — как и «Лицо со шрамом» прозвище знаменитого гангстера, некоронованного короля бутлегеров Чикаго Аль Капоне.

Ойкумена (греч.) — заселенная земля, освоенная человечеством часть мира.

«Впихивать квадратный колышек в круглое отверстие» — To force a square peg into a round hole (англ) — у англичан и американцев выражение, аналогичное «натянуть сову на глобус».

Глава 26

Аэропорт Триполи

Бизнес-джет «Bombardier Challenger 600» мягко приземлился на посадочную полосу, предназначенную для частного авиатранспорта, и покатился по горячему асфальту. Худощавый брюнет задумчиво потер холеной рукой щетину, глядя в иллюминатор.

— Мистер Моррис, через минуту можно выходить, — мягко напомнила, вошедшая в салон стюардесса.

— Спасибо, Вики, — брюнет оторвался от окна и встал, подхватив лежащую на соседнем кресле сумку. — Распорядись, чтобы опустили трап.

— Сейчас скажу, — пообещала стюардесса, одарила мужчину белозубой улыбкой, и удалилась.

На взлетную полосу вылетели сверкающий хромом и отполированным лаком лимузин «мercedes-Benz W100» цвета кофе с молоком и парочка белоснежных джипов: «форд бронко» и «шевроле блейзер». Машины остановились недалеко от самолета. Вышедший в окружении вооруженных охранников полный мужчина в куфии, длинной белой рубашке и широких брюках, вызвал довольную ухмылку у брюнета.

Первыми вниз спустились двое секьюрити. У первого, крепко сбитого, почти квадратного крепыша по бокам в расстегнутых кобурах виднелись рукояти «глоков-19», второй придерживал ремень пистолета-пулемета «хеклер-кох». Телохранители замерлислева и справа у трапа, ожидая пока спустится хозяин. Арабы с оружием настороженно посматривали на них, но никаких действий не предпринимали.

Последним спустился Моррис. В светлом хлопковом костюме, он напоминал богатого плантатора.

Полный араб радостно осклабился и сделал шаг навстречу.

— Салам алейкум, — чуть поклонился Моррис.

— Алейкум ас-салам, — приложил руку к сердцу и ответно поклонился араб.

Они шагнули навстречу друг другу и обнялись как старые друзья.

— Рад тебя видеть, Харольд-эффенди, — расплылся в улыбке толстяк.

— И я тебя, Абдул-Хусейн.

— Прошу, — араб широким жестом указал на немецкий лимузин. — Ты поедешь со мной, а твои люди могут сесть в любой из джипов.

— Как скажешь, дорогой, — вежливо согласился Харольд. — Я, конечно же, сяду в твою машину и с удовольствием поболтаю со старым приятелем. Но мои люди поедут отдельно. Вон там нас ждёт машина.

Моррис взглядом указал на стоявший чуть в отдалении черный «рендж-ровер».

— Ты, как всегда, все предусмотрел Харольд-эффенди, — рассмеялся араб…

Через сорок минут процессия въехала в распахнувшиеся настежь ворота. Остановилась недалеко от большого небесно-голубого особняка с полукруглыми куполами и огромными арочными окнами, напоминавшего сказочный дворец калифа из «Тысячи и одной ночи». Выстроившиеся ровными рядами пальмы, между мощенными брусчаткой дорожками, белоснежная чаша фонтана, подсвеченная разноцветными огнями и бьющая струями под разными углами, только усиливали это впечатление.

Охранников Морриса разместили в небольшой беседке, недалеко от особняка. Абдула-Хусейна и Гарольда встретил непрерывно кланявшийся толстенный старик в белоснежной галабее и бежевом платке-куфии. Он провел гостей на огромную веранду на втором этаже, усадил за стол, рядом с расставленными горшками с карликовыми пальмами, морем разноцветных экзотических цветов и согнулся в услужливом поклоне:

— Господа прикажут подавать на стол?

Абдул-Хуссейн вопросительно глянул на Морриса.

— Я не голоден, — отмахнулся Гарольд. — Давай немного попозже. Дела, прежде всего.

Он кивнул на стоящие рядом бокалы и две бутылки минералки в ведерке со льдом:

— Этого пока достаточно.

— Как скажешь, дорогой, — сладко улыбнулся полный араб. — Желание гостя — закон. Латиф, подожди немного. Когда решим дела, тогда и накроем стол как следует.

— Слушаюсь, господин, — старик в галабее почтительно поклонился и тихо удалился.

— Как долетел, без происшествий? — поинтересовался Абдул-Хуссейн.

— Как всегда, — улыбнулся Харольд. — Система работает как часы. В том числе благодаря связям на Ближнем Востоке.

— Разреши нескромный вопрос, — улыбнулся араб.

— Спрашивай, — кивнул Моррис.

— Ты на кого работаешь, на Рокволда, Майерса или кого-то другого? Кто, конкретно, твой босс?

— А зачем тебе? — остро глянул брюнет.

— Интересно, просто, — развел руками араб. — Надо же понимать, к кому обращаться, если вместо тебя приедет кто-то другой и у меня появятся вопросы.

— Официально, я начальник службы безопасности мистера Рокволда. Неофициально занимаюсь делами синдиката, созданного ими и ещё несколькими людьми. Непосредственно работаю с Майерсом. Он дает команды и проверяет их исполнение от лица основателей.

— Синдикат поможет нам с оружием? — Абдул-Хуссейн прищурился, внимательно наблюдая за гостем.

— Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, — невозмутимо предложил Моррис.

— Как скажешь, — согласился араб. Достал из ведерка со льдом минералку, разлил по бокалам и неторопливо пригубил свой.

— Сначала, я хочу, чтобы ты посмотрел кое-что, — Харольд нагнулся, расстегнул молнию, стоящей рядом сумки, вытащил небольшую кожаную папку, раскрыл, секунду покопался в бумагах и протянул Абдул-Хуссейну лист. — Вот, почитай, думаю, это будет интересно твоему шефу.

Араб пробежался взглядом по строчкам. Его лицо окаменело, в глазах мелькнуло бешенство.

— Это что такое? –свистящим шёпотом, будто ему не хватало воздуха, выдавил Абдул-Хуссейн.

— Письмо профессора английской литературы, знаменитого писателя, одного из руководителей Палестинского Национального Совета Эдварда Вади Саида с осуждением Абу-Нидаля и Революционного Совета ФАТХ, как террористов, мешающих мирному процессу на Ближнем Востоке, — с ухмылкой пояснил Моррис. — Арафат добился своего, уговорил писателя выпустить официальное письмо с осуждением твоего босса и вашей организации. Это черновой вариант. Детали ещё прорабатываются. Дня через четыре, оно будет распространено в СМИ и опубликовано во всех значимых газетах и на телеканалах Би Би Си и Си Эн Эн.

— Предатель, — прохрипел побагровевший от злобы Абдул-Хуссейн. — Шайтан, продавшийся сионистам!

— Но у вас есть шанс показательно покарать этого ублюдка, — невозмутимо продолжил Харольд. — В одиннадцать часов утра, Вади Саид приедет в Эмпайр-Стейт-Биллдинг на переговоры с издательством, касательно переиздания трех книг «Палестинский опыт», «Палестинский вопрос» и «Скрывая ислам». Точные координаты издательства дам чуть позже. У вас появится уникальная возможность — покарать предателя. Но у меня будет личная небольшая просьба.

— Какая? — прохрипел, с трудом удерживая самообладание, араб.

— Мне нужно, чтобы ваши люди уничтожили ещё одного человека — нашего личного врага. Некого Михаила Елизарова. Его компания «А-Альянс» арендует под офис восьмой этаж в «Эмпайр-Стейт-Билдинг».

— Вот его фотографии на выходе из отеля и в боксерском зале, — Моррис достал из пачки стопку снимков и протянул арабу. — Думаю, этого достаточно для идентификации.

— Абдул-Хусейн неторопливо посмотрел снимки и положил пачку на стол.

— То есть, синдикат хочет, чтобы мы наказали предателя и одновременно убрали этого Елизарова?