Любимая ошибка короля интриг - Зинина Татьяна - Страница 7

Меня приговорили к десяти годам каторжных работ, хотя Хан всеми способами искал способ легально добиться моей казни. Я принял этот приговор и даже двадцать плетей на площади вытерпел. Думал, дальше будет легче. Но ошибся.

С первого дня на каторге начался кошмар. Ночами меня били, не позволяя защищаться, а с утра отправляли работать. Еды не давали, воды тоже. И после каждого избиения меня настигал вопрос: «Что передать госпоже?» Я неизменно посылал их в дальние дали… пока ещё мог говорить. А потом очнулся в лазарете. Правда, оттуда меня выставили, едва смог сам ходить, и всё повторилось вновь. Но на сей раз к лекарям меня доставили уже почти мёртвым. Целители вернули моё тело к жизни. Подлечили и опять отправили работать.

После того случая охранников, что избивали меня, уволили, и даже мелькнула надежда, что всё теперь хоть немного наладится. Но через неделю у меня появились новые мучители.

А я уже даже не пытался сопротивляться. Решил: ну и пусть убьют. Бросил цепляться за жизнь. Наверное, смирился. Предпочёл смерть браку с демоницей. Думал… это конец. Но снова очнулся в лазарете. Правда, в другом.

Тогда, увидев светлые стены, окна без решёток, но с милыми шторками, я подумал, что помутился рассудком. Но оказалось, начальник каторжного поселения просто побоялся, что меня добьют, и отправил к целителю в соседний город. Вот только имени того доктора в моей памяти не сохранилось, зато я помнил имя его дочери. Её на самом деле звали Иста. Такая юная, чистая, нежная, ласковая и очень добрая Иста.

Она ухаживала за мной вместе с отцом, приносила фрукты и конфеты. Пока я лежал, читала мне книги и казалась настоящим ангелом во плоти. Лучиком света в моей беспросветной жизни. Когда начал вставать с постели, она помогала мне, выводила на улицу на задний двор, за которым обнаружился берег реки. Мы часами сидели на лавочке, говорили обо всём подряд. И под действием её внутреннего света моё ледяное сердце впервые ощутило настоящее тепло.

Из-за травмы головы у меня были проблемы со зрением. Да, благодаря Исте и её отцу с каждым днём оно становилось всё лучше. Но окружающие предметы всё равно иногда расплывались. И всё же я мог с уверенностью сказать, что моя Иста была другой. Не такой, как та девушка, которая сегодня бросила обвинения мне в лицо.

Вот только когда попытался воскресить в памяти образ своей единственной возлюбленной, то не получилось. Я даже не мог с уверенностью сказать, блондинка она или брюнетка. Не помнил её фигуру, голос, цвет глаз. Остались лишь эмоции, среди которых сияла безграничная нежность.

Но здесь явно было что-то не то.

От внезапной догадки я резко поднялся с постели, а потом и вовсе принялся мерить шагами комнату. Ведь до сегодняшнего вечера ни разу не вспоминал об Исте. Почему? А тут только один вариант: вмешательство в память. Зато сейчас, после одной внезапной встречи, заслоны воспоминаний начали приоткрываться. И я вспомнил главное: причину, по которой когда-то всё-таки ответил согласием на брак с Тирраливией Сойртлаерт.

И как только память открыла мне этот момент, моё нутро вспыхнуло ненавистью, да такой жгучей, которая могла уничтожить всё на свете. Попадись мне сейчас Тирра, я бы её прикончил, и плевать, что сам сдох бы следом. Но, к счастью, она находилась очень далеко.

Выпив воды, я сел прямо на пол и попытался привести нервы к равновесию. Получилось не сразу и не полностью. Но зато голова снова начала работать нормально. И вот тогда понял две вещи. Первое – нужно найти среди людей Хана хорошего менталиста, который уберёт эти демоновы заслоны с моей памяти, и второе – необходимо в ближайшее время встретиться с той девушкой, с которой я сегодня говорил в саду. Потому что если она на самом деле моя Иста, то это очень и очень плохо.

***

Истария

– Мам, а ты сегодня тоже плидёшь поздно? – спросила Асти, прыгая на моей кровати.

Я едва продрала глаза. Полночи ворочалась, борясь с гадкими мыслями в голове, и уснула только под утро. Хорошо, если проспала хотя бы пару часов. И вот меня пришли будить любимые дети. Иногда их ранние подъёмы казались мне настоящим проклятием.

– Не знаю, – ответила, кое-как садясь.

Перевела сонный взгляд на сына, разглядывающего что-то за окном. И тут он повернулся, посмотрел на меня хмуро… а я будто снова увидела перед собой Гиро. Те же голубые глаза, те же светлые волосы, тот же нос, те же губы. Не иначе как по воле злого рока оба моих ребёнка оказались безумно похожими на своего отца.

– Мам, бабушка сказала, что у тебя сегодня в девять какое-то там важное событие, – проговорила дочь, продолжая прыгать. – Что-то про завтлак и кололеву.

Я в недоумении моргнула и вдруг вскочила на ноги и понеслась в ванную. Ведь Асти права, и через два часа мне следовало присутствовать на светском завтраке, куда её величество пригласила девушек из высшего общества Ариту. Журналистам надлежало явиться за час, чтобы получить допуск. Заявку я подала ещё вчера, но сегодня должно было состояться собеседование. И если на него не попаду, то ни на какой завтрак меня не пустят. А это событие обязательно нужно осветить. Иначе любимый редактор меня съест и не подавится.

Собралась я очень быстро. Оделась, причесалась, накрасилась. Надела светло-бежевое платье, голубую шляпку, туфли в тон и помчалась вниз.

– Мам, а у плинца есть колона? – крикнула мне вслед Асти. – Она же меньше, чем у кололя. Плинеси её.

Я против воли улыбнулась, представляя, как выпрашиваю у юного наследника престола его корону для дочери. Меня же сразу там бы и повязали. И вряд ли кто-нибудь поверил бы, что его высочество Иршель приходится моим детям троюродным братом. Да и не сказала бы я об этом. До сих пор о родстве моих детей с королевской семьёй знал только отец, но он поклялся, что никому никогда об этом не сообщит.

Из дома я выбежала, заглянув на кухню лишь на минутку, чтобы глотнуть чаю. Позавтракать не успевала, ну и ладно. Позже поем. Сейчас главное – не опоздать.

До дворца добралась, поймав мобиль такси, в здание почти вбежала, едва не столкнувшись с гвардейцами, которые потребовали от меня пропуск. А вот когда оказалась в длинном коридоре перед дверью, где должно было проходить собеседование, едва не завыла в голос, потому что там собралось больше двадцати моих коллег. А ведь всех точно не пустят, иначе завтрак превратится в полноценную пресс-конференцию.

– Что ж ты, Источка, так запыхалась? – спросила виса Харди, дородная женщина лет сорока, ведущая колонку о светской жизни в газете «Правда Ариту». – Проспала?

Она, как и многие здесь, была чистокровной авиркой – смуглой, черноволосой, кареглазой – и не раз цеплялась к моей внешности, называя бледной молью.

– Заходила в редакцию, – ответила я ей. – А вы давно здесь сидите?

– Да уже больше двух часов, – недовольно буркнула она. – Пока не вызывали. Представителя его величества до сих пор нет. Это же полнейшее пренебрежение. Как можно заставлять уважаемых людей столько ждать?

– Уверена, скоро к нам выйдут, – ответила я ей и прошла дальше.

Примерно в середине коридора на диванчике сидела Айса – единственная из коллег, с которой у нас установились тёплые дружеские отношения. Она тоже выглядела как типичная авирка, но, в отличие от остальных присутствующих, предпочла одеться по погоде – в лёгкие брюки и блузку, которые на её худощавой фигуре сидели идеально.

Айса вела в нашей редакции колонку для домохозяек. И потому было особенно удивительно встретить её здесь.

– Меня Ритуло отправил, – без приветствия ответила она на мой немой вопрос и довольной точно не выглядела. – Сказал, что после твоей статьи о короле и королеве, которая вышла сегодня утром, тебя могут не пустить. Решил перестраховаться.

– Ясно, – кивнула я, вспоминая свою вчерашнюю работу.

На самом деле ничего особо острого и провокационного там не было. Можно сказать, я прошлась по грани, оставив большую часть информации в намёках и вопросах. В действительности поступила так, чтобы прощупать реакцию представителей короны и понять, в каком градусе стоит писать дальше.