Военные трофеи - Фостер Алан Дин - Страница 53

– Но не Человечеству, – парировала Лалелеланг.

– Ваше отношение изменится. Так оно и должно быть, раз вы все равно ничего не сможете сделать. Нас поддерживают такие силы, что вы были бы изумлены.

С этим Ч’вис и ушла. Без долгого и пышного прощания, как это сделал бы вейс, а просто щелкнув яркими квадратными зубами и отпустив прощальную шуточку.

Лалелеланг уставилась на дверной проем. Если с’ваны не хуже ее осознают проблему, но не собираются пытаться ее разрешить, то на что ей надеяться? Более того, если не хотят, чтобы проблема была решена. Они только хотят ее контролировать. Это не только несправедливо по отношению к человечеству, но и опасно. Да она и не разделяет их оптимизма по поводу того, что возможно управлять агрессивностью людей. Это – нечто, нуждающееся в окончательном изменении, а не в управлении. Тогда люди смогли бы когда-нибудь стать полноправными членами Узора и занять свое по праву принадлежащее им место в главном течении галактической цивилизации. Только тогда будет уверенность в том, что они больше не представляют опасности для самих себя или других рас.

Но если Узор останется равнодушен к предоставлению им членства, а против нее выступит сильное объединение с’ванов, как она может надеяться, что чего-то достигнет?

Ей самой придется искать помощи у организации, причем достаточно сильной и проницательной, чтобы суметь каким-то образом нарушить планы хитроумных с’ванов. Все придется делать так, чтобы не заставить насторожиться Ч’вис и ее коллег. Лалелеланг знала только одну такую группу, у которой могли бы найтись необходимые ресурсы и решимость. Они, конечно, сильны. Что же касается их проницательности, то она пока еще под вопросом.

Глава 17

– Что это? – Пайла перевернулась и попыталась заглянуть в коммуникатор, на который смотрел Страат-иен, сидевший на краю постели. Маленький экран у него в руках имел размер всего восемь квадратных сантиметров, но мог создавать псевдо-голографическое изображение. Она прислонилась к нему, обхватив руками его грудь, и положила подбородок на его левое плечо.

– Вейс! Как интересно. Я вижу, она без транслятора.

Он кивнул. Они продолжали слушать, пока передача не кончилась.

Страат-иен положил коммуникатор на прикроватный столик и снова лег. Его подруга прижалась к нему потеснее, лежа на правом боку и положив левую руку ему на грудь. Некоторое время они молчали, раздумывая над смыслом сообщения чужеземки.

– Как ты думаешь, она права насчет нас? – спросила наконец Пайла.

– Не знаю, – Страат-иен уставился в потолок. – Иногда мне кажется, что она знает о нас больше, чем мы сами.

– Так мы обречены на то, чтобы вечно воевать? Эти с’ваны не дадут нам уничтожить себя, но и только? Никакой помощи в том, чтобы изменить прежние взгляды, никакого содействия в построении мирной цивилизации. – Она нахмурилась. – Я больше не хочу воевать.

– И я тоже, – пробормотал Страат-иен. – Но нам с тобой помогают знания Ядра. Мы – меньшинство, притом не слишком влиятельное. Большая часть человечества по-прежнему смотрит на вещи иначе.

– Похоже, эта вейс ожидает, что ты что-то сможешь сделать.

Он пожал плечами и лягнул простыню, обмотавшуюся вокруг ног.

– Она знает меня лучше, чем любого другого человека. Она знает о Ядре и о том, что мы пытаемся найти пути изменения взглядов людей. Это будет достаточно нелегко и при отсутствии активной оппозиции. Притом ни с чьей-нибудь стороны, а от с’ванов. Они опасно хитры.

– По-твоему, ей не угрожает опасность?

– Пока она неплохо справлялась. – Он задумался. – Когда Ядро решало ее судьбу, я говорил, что если мы оставим ее в покое, она когда-нибудь будет нам полезна. Вот и доказательство. – Он постучал по рекордеру. – Если бы нс она, мы бы не узнали об этой организации с’ванов.

– Совершенно верно. – Пайла была зрелой и знающей женщиной. – Теперь мы можем предпринять шаги, чтобы справиться с этим. Несколько предложений на нужном уровне, и мы нейтрализуем их влияние без излишнего шума. Страат-иен вздохнул.

– Хорошо бы наш народ так же легко поддавался убеждениям. Уже в нескольких колониях вспыхивали бои. Совет Ядра ожидает, что они вот-вот распространятся на Землю. Почему Люди не видят бесплодности такого регрессивного поведения, мне не понять.

Она похлопала его по груди.

– Как ты только что напомнил, нам помогает зрение Ядра. Большая часть человечества этого лишена… пока.

– Если мы не будем осторожны, то оно навсегда останется лишенным этого. Я знаю, что ген нейтральной связи, введенный в нас амплитурами, доминантен, но пройдет немало столетий, прежде чем он настолько широко распространится в генофонде, что даст заметные результаты.

– Пока этого не произойдет, мы должны делать все, что в наших силах, Неван. На нас лежит большая ответственность.

Пальцы ее запутались в волосах на его груди.

– Хотел бы я точно знать, верны ли прогнозы Лалелеланг.

– Нам придется считать, что верны. Обратное означало бы оставить нашу судьбу в руках С’вана, Гивистама и всех остальных.

– С’ваны… – пробормотал он. – Я бы скорее заподозрил гиви, или даже массудов. Но не с’ванов.

– Они шутят и дурачатся, чтобы скрыть свой ум, – напомнила она. – Они всегда это делали. – Она помолчала минуту, поглаживая ею. – Неван, – серьезно спросила она, – по-твоему, у нас есть шанс войти в общество Узора и добиться мирного будущего с сотрудничеством? Или твоя вейс права, и мы навечно будем обречены воевать и убивать?

– Лалелеланг – закоренелая пессимистка, но она надеется, что мы сможем измениться. Она считает, что благодаря нашим уникальным позициям, Ядро сможет стать средством этих изменений, что мы сможем стать обновляющей аномалией, которую не учитывает ее статистика. Пайла приподнялась повыше и пристально на него посмотрела.

– Я не спрашивала, что думает она. Я спросила, что думаешь ты.

Он помолчал. Потом, повернувшись, обхватил ее руками и притянул к себе.

– Сейчас я, по-моему, устал думать.

Составление каталога того моря фактов, которые она собрала, проведение семинаров и разработка учебных пособий почти не оставляли Лалелеланг времени заниматься своим теориями и даже вообще бывать в обществе. Внешне сестры поддерживали ее усилия, но про себя они отчаивались. Их блестящая, привлекательная, знаменитая сестра тратила себя впустую, посвящая всю свою жизнь научной работе. Они неоднократно говорили ей, что она неразумно распределяет свое время, но ничего не могли с этим поделать. Лалелеланг благодарила их за то, что они для нее делают, и не обращала на них внимания, так же, как и на тех самцов, которые отваживались к ней приблизиться.

Они не могли знать, что она была озабочена гораздо более важными предметами, чем собственное выживание.

Используя широчайшие возможности университета, она исследовала межмировые средства информации, с мрачной убежденностью выискивая такую информацию, которая никогда не предлагалась широкой публике. Один мир или даже часть одного континента давали достаточно новостей, чтобы не искать большего. Кроме того, теперь, когда война окончилась, кому было дело до того, что люди – как, впрочем, и гивистамы или массуды – делают в своем собственном мире? Теперь, когда эта древняя межзвездная опасность была уничтожена, частота межрасовых контактов стала снижаться.

Ее папки с материалами росли, а вместе с ними росла и тревога. На обжитом людьми Даккаре началась продолжительная война обитателей восточного и северного районов суши. Хотя конфликт был не настолько серьезен и взрывоопасен, как те, которыми была отмечена история Старой Земли, тем не менее он внушал озабоченность.

Три с’вана-собеседника, которые случайно оказались на Маккее, работая над другим проектом, энергично предложили свои услуги посредников для улаживания спора, распалившего этот колонизированный людьми мир. Их предложение было принято, но результат был не слишком заметен. На Мауке-4 недовольство приняло форму бунта группы жителей прибрежных островов, которые, жалуясь на пренебрежительное к ним отношение, захотели отделиться от центральной планетной администрации, расположенной на континенте. Поскольку среди жителей островов оказалось немало только что вышедших в отставку военных, их сопротивление во многом превосходило размеры конфликта. Тут не оказалось с’вана, который сгладил бы либо пыл островитян, либо реакционное возмущение жителей континента. Самые серьезные события развернулись на Барнарде – первом мире, колонизованном людьми с Земли, который быстро стал не менее урбанизированным. Там проживало также немногочисленное население массудов, которые изо всех сил старались не вмешиваться в нецивилизованное и быстро деградирующее поведение своих двуногих братьев. Существование значительного класса людей, которых обогатила деятельность, связанная с войной, только обострило растущую напряженность, которая угрожала втянуть в себя и массудов – вопреки их желанию.