Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый В - Курвинен Йорма - Страница 17

— Когда отец вернется домой, он сообщит об этом в полицию.

— И тогда они уведут Роя.

— Не увели же до сих пор.

— Да, а вдруг они решат, что собака причиняет всем слишком большое беспокойство.

— Я этого не думаю, — смягчившись, сказала мать. — Можешь отправиться с собакой в деревню к дяде Вилле. Хоть на неделю. Уж конечно, там ее примут. А отец с помощью полиции выяснит, кто это нам названивает. И если это какой-нибудь преступник, он будет наказан. Я налью тебе еще чаю.

Они выпили по второй чашке. Томи выглянул наружу. Солнце заливало все вокруг ярким светом. Давно уже следовало быть в Мёлься. Лучшее время клева прошло.

Бабушка Сааринен на склоне лет потеряла утренний сон. Вот и теперь она уже вышла во двор. Заслышав ее быстрые и легкие шаги, Рой подбежал к двери гаража и залаял.

В присутствии других бабушка Сааринен делала вид, что терпеть не может собаку. Но на самом деле она любила Роя. Вот и сейчас она подошла к собаке, погладила ее и поставила перед ней миску с едой.

Томи незаметно от матери пытался понаблюдать за гребнем гряды, но отсюда его было плохо видно. Все же Томи заметил, как ранние пташки — береговые ласточки — словно нарочно огибают один бугор на гряде. Тот самый, на котором несколько раз подозрительно шелохнулась рябина.

— Скорее всего, это какой-нибудь шутник, — продолжала мать уже веселее. — Какой-нибудь молодой пакостник, который не понимает, как отвратительно то, что он делает. Мне думается, ему скоро надоест, и он прекратит свое вздорное приставанье.

«А я таки уверен, что не прекратит», — подумал Томи.

Рябина снова шелохнулась. Кто-то опирался о ее ствол и, наверное, переменил положение тела.

Почему этот человек хочет убить Роя?

Разумеется, он ненавидит собаку, которая укусила его тогда вечером в прихожей Саариненов. Но зачем он связался с ней?

Если бы дело шло о человеке с дробовиком, Ярвинене, Томи еще мог бы хоть как-то понять его. Отместка за оскорбленное чувство собственного достоинства. Но ведь звонит-то кто-то неизвестный…

Ну, а что, если это человек, который давно знает собаку? Который хочет ей отомстить? У Роя были две раны, когда он, скованный цепью, лежал тогда в лесной ложбине. Может, он, раненный, вырвался от своего истязателя и убежал. Но ведь этот человек знал, где искать собаку…

Воображение Томи работало не переставая. Он отлично понимал, что из-за какого-нибудь пустяка никто не станет днями и неделями преследовать собаку. На это должна быть серьезная причина.

Уж не убил ли кого этот человек, а Рой знает, где спрятан труп? Тогда этот человек должен бояться, что собака раскроет тайник. Тем более если там закопан, скажем, бывший хозяин Роя.

— Тебе пора отправляться, пока утренний клев не кончился, — сказала мать.

— Дело не к спеху. Вообще-то надо бы сходить на чердак да взять спиннинг. Может, захочется немного побросать, раз уж пойду в Мёлься.

На верхнем этаже, в спальне, висел на стене отцовский бинокль.

Как ни в чем не бывало Томи поднимался по лестнице. Он беззаботно посвистывал, хотя от напряжения весь дрожал. Сделав вид, будто из передней верхнего этажа прямиком направляется на чердак, он по пути прошмыгнул в спальню и взял бинокль.

Из чердачного окна нельзя было как следует разглядеть гребень гряды. Смотреть приходилось снизу вверх. Другое дело — разглядывать берег. Когда Томи занял у окна удобную позицию среди игрушечных автомобилей и дорожных сумок и подкрутил окуляры бинокля по глазам, ему показалось, что он смотрит на гребень с расстояния в десять метров.

Нашарив биноклем то место на бугре, Томи вздрогнул. Под рябиной, опираясь о ее ствол, сидел человек в голубой куртке и джинсах. Согнув ноги в коленях, он подтянул их к подбородку, а руки заложил за голову.

Лица мужчины нельзя было разглядеть. Мешали пучки высокой, выжженной до желтизны травы и кепи с длинным козырьком, скрывавшее большую часть лица. Мужчина был бородатый, в темных очках.

Так вот он, гонитель Роя. Томи был в этом уверен.

Мужчина курил. Вот он бросил окурок и — об этом можно было догадаться по движению его ноги — затоптал в песок.

Томи постарался хорошенько запомнить внешний облик незнакомца. Он рассмотрел его еще лучше, когда тот встал и отряхнул брюки. Мужчина был худой, довольно высокий и, по правде сказать, приятной наружности.

«Я бы не стал биться об заклад, что этот человек — убийца, — подумал Томи. — Такой молодой…»

Но кто же этот человек? Томи не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел его в здешних местах.

Мужчина еще раз посмотрел в сторону дома Томи. Затем повернулся, спустился по гряде и исчез из поля зрения.

Томи еще с минуту побыл на чердаке, чтобы унять бешеное биение сердца и отдышаться. Он дрожал с головы до ног быстрой, мелкой дрожью.

Что же предпринять?

«Если я расскажу матери об этом человеке на гряде, она хлопнется в обморок. Я и сам близок к этому. Если же расскажу Марке и бабушке Сааринен, то все равно через минуту это станет известно матери. Можно было бы поговорить с Ярвиненом, если б он был дома, но он уже отправился на работу».

Ну, а с товарищами?

В душе Томи боролись противоречивые чувства. Пожалуй, больше всего ему хотелось, чтобы его защитили. Конечно, он мог рассказать все матери, и они позвонили бы в полицию. Тогда дело решилось бы просто.

Но от этого удерживал страх быть осмеянным. Что скажет полиция? Подумаешь, мол, какой-то чокнутый звонит о том, что ему не нравится их собака. Ну и что? Какое дело до этого полиции? В лучшем случае там напишут протокол и сунут в папку, посмеиваясь: вот слабонервные!

К тому же действия полиции могут вспугнуть преследователя Роя, он исчезнет. И правду так никогда не удастся узнать.

Столь же опасно было звать на помощь своих друзей, здешних и из домов-башен. Правда, они могут установить такой строгий караул, что тот человек ничего не сможет сделать. Но это его тоже спугнет.

Кроме того — тут Томи остановился на третьей сверху ступеньке лестницы, ведущей на чердак, — он вдруг понял, что его заедает тщеславие.

Важно разобраться в этой истории самостоятельно, без помощи других. Уже вечером он мог бы устроиться в каком-нибудь подходящем месте, чтобы следить за подступами к той рябине и определить, куда уходит мужчина. Тогда, может, и удастся что-нибудь выяснить.