Системная нежить 4 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 24

— Четыре. Я надеюсь, что все твои разбитые сердца собрала теперь?

Задумался на секунду.

— Кеби?

— Твоя сладенькая Кеби. Станислава согласилась в порядке эксперимента посетить иной мир. Кеби сначала нас чуть не разорвала… я тебе всё расскажу и покажу. Цени, что я для тебя делаю и не суй свой член в посторонних девок. Скоро обратно?

— Надо пару королей укокошить для страны, а то у нас всё-таки республика, не порядок это.

— Я передумала, лучше суй в девок. Короли это опасно.

— Такая уж наша боярская доля. Где вы сейчас?

— Прошлись по магазинам, оставили охрану, сидим в квартире Кеби, вино пьём. Но через сутки-другие нам захочется приключений.

— Попробую ускорится.

— Целую тебя с язычком, мой Царь.

— До связи, мой хорошая.

— Мр-мр-мр.

Второй раз взлетать было проще, чем первый. Ну, если считать те полёты, после которых я остался жив.

Теперь перед вылетом я обошел машину и, после некоторых колебаний, переместил всю топливо в основной инвентарь, чтобы банально её «облегчить». Конечно, если попаду на магические ограничения, двигатель погаснет. Но, с другой стороны, всегда могу разгерметизировать кабину, активировать нейроразгон, вылететь из кабины, закинуть самолёт в карту и садиться «сам», потому что на такое я, в теории, способен.

С диспетчером не связывался, один хрен тут сейчас никто не летает и ПВО не мониторит небо.

Несмотря на погоду, самолёт набрал скорость легко и быстро. Проговаривая себе под нос последовательность действий, прогрел, стартовал с тормоза, плавно разогнал, оторвал от полосы и бубня себе под нос проклятья в адрес погоды (потому что опять пошёл дождь) убрал шасси, плавно набрал высоту, уменьшил нагрузку на двигатель и пошёл по навигатору в южном направлении.

Велика Россия-Мать. Когда летишь на скорости выше тысячи, это ощущается менее остро чем при бесконечном железнодорожном путешествии, но всё же.

Поля, поля, проплешины, поля, зеркала озёр, ленты рек. С такой высоты появление системы и общий апокалипсис не ощущался.

Постепенно я оказался южнее и, судя по навигатору, слегка промахнулся с направлением, но понял это только когда оказался над городком с названием Лысково, километрах эдак в ста от Чебоксар. Городок сам по себе был на трассе «Казань», так что дальше я снизился (погоды и природы тут были — моё почтение!), сбросил скорость до 400–450 километров в час и летел, держа трассу в поле зрения.

Трасса, в обычной жизни круглый год наполненная движением, сейчас была пуста и только редкие брошенные авто стояли тревожно и тоскливо.

Полумилионный город Чебоксары, речной порт, жемчужина России, место красивое и живое — сейчас был окружён кольцом дымов от пожаров, ощетинивался баррикадами и вёл ожесточенные городские бои против нежити.

Есть такой статус у нескольких городов — город-герой. Давали его не просто так. Его присваивали конкретному городу, которые деятельно воевал, как живой организм ожесточенно сопротивляется врагу, что требовало усилий и жертв со стороны множества горожан, а не одних только военных в городе. Потому что война и боевые действия это не только взял автомат и выстрелил. Это организация, логистика, снабжение, лечение, питание, строительство оборонных сооружений.

Приход системы тоже своего рода война, причем далеко не только с зомби. Линии фронта и флагов у врага — нет, а смерть, в частности, и боевые действия, размазанные по всей планете в целом, вполне себе есть.

Сейчас можно с уверенностью сказать, что Чебоксары — город-герой, потому что он огрызался ожесточенно и уверенно, хотя и «играл от обороны».

Сбросил скорость, рассматривая западную оконечность города. Звуков выстрела я не слышу, но моё усиленное зрения фиксировало цикличные вспышки стрельбы из чего-то крупнокалиберного.

Раз стреляют, значит есть по кому.

Активирован классовый навык — ультимативный турнир.

Король Вектор вызывает вас на бой в локации… около автомобильной заправочной станции Татнефть. Отказ… невозможен. Время на принятие 300 секунд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Грёбанный ебастос. А самолёт мой что же? Если системы выдернет меня на драку, он так и полетит вольной птичкой, пока не встретится с поверхностью планеты самым трагическим образом.

Тем не менее я для начала взял телефон и набрал Константину.

— Алло, Ваше превосходительство, на связи передвижная станция трансляции гнева на низколетящей орбите!

— Цезарь говорил, что ты изощренный в общении… Так что я жду, когда твоя искромётность иссякнет. Насколько низкая у тебя орбита?

— Меньше километра и продолжает падать.

— Тебя подбили? — тоном, которым спрашивают поел ли командировочный, то есть без тени беспокойства за целостность моей шкуры — спросил Константин.

— Мне предъявлен системный ультиматум и времени осталось крайне мало, а надо ещё как-то посадить самолёт… Прости что не могу поболтать о погоде, но у меня практический вопрос, местные не жаловались, чтобы у них пропадали высокоуровневые игроки?

— Среди прочих проблем есть и такое, а что?

— Ничего. Видимо, это фишка местного мёртвого короля. Ладно, я на месте, если не подохну, доложусь.

Резко снижаю машину. Передо мной прямой участок сравнительно узкой трассы, на котором сейчас (и это чертовски важно) не было не единой машины. По обе стороны дороги — густой хвойный лес.

Не анализируй, гуль, не анализируй.

Мысль становится навязчивой, крутится в голове, как пчела, которая пытается мне что-то донести через короткое болезненное ужаливание.

Сжав зубы до скрипа, решительно выруливаю машину вниз, вытягивая штурвал в последний момент и лихорадочно сбрасываю скорость. Шасси… Выпущено. Не дышу, держу штурвал, на «касании» резина протестующе свистит, меня дергает чуть вправо, удерживаю прямое направление, вжимаю подкрылки вниз, плавно наваливая нагрузку на переднее шасси. Без топлива сажать машину легче, что и говорить.

Снижаю нагрузку на двигатель до минимума. Таймер — осталось сорок две секунды.

Замедляю, замедляю. Как и в прошлый раз, мне не довелось затормозить машину до полной остановки.

Блинк, покидаю кабину и тут же втягиваю летящую машину в карту.

Двенадцать секунд до конца автоматического принятия турнира.

Ах ты ж килька гнилая.

Не анализируй.

Да.

Турнирное поле — просто очерченный системой круг — асфальтированная площадка для разворота, парковка с выгоревшей разметкой, два разбитых в хлам заправочных шкафа, кусок газона в подпаленной травой и несколько неубранных трупов.

— Ты пришёл сюда, чтобы принять свою… — с другой стороны круга стоит высокий, закованный в тотальную графитово-черную броню рыцарь с длинным волнистым клинком. За пределами площадки порядка сотни умертвий и несколько личей.

Не анализируй, гуль.

Гивсар. Блинк.

Не дав ему договорить, без замаха бью его справа. Он успевает извлечь щит и принять удар.

Однако молот — Гивсар слишком серьёзное оружие, даже если ты мёртвый король. Щит разбивает в осколки, которые летят во все стороны и даже ранят меня. Раньше чем он успевает в безупречно выполненном выпаде уколоть меня — бью его снова. Гивсар вминает броню на плече, вместе с самим плечом.

Полушагом вправо уклоняюсь от его удара.

Бью снова, в этот раз сверху, но он успевает клинком принять «в блок» удар молотом, хотя и выгибается от натуги. Я перехватываю его запястье с мечом и наваливаюсь всем весом. Мгновение мы стоим, оружие скрежещет друг об друга.

Убрать Гивсар.

Моё оружие просто исчезает, освобождая мне руку.

Увесистым боксерским ударом бью его по лицевому щитку, как в деревенской драке лупят по моде лица. Щиток слетает, освобождая голый череп функциональной нежити, как у драугра.

На долю секунды переношу вес на одну ногу и с оттягом бью его между ног. Понятно, что яиц в буквальном смысле слова у него нет, но сам по себе факт его на мгновение обескураживает.