Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка - Дари Адриана - Страница 6

Не бьется. Мой отец хоть и считается практически незаменимым в академии, его содержание не идет ни в какое сравнение с ценностью его научных трудов. Если бы не мои скромные заработки, когда я подрабатывала в семьях богатых промышленников нашего городка, вряд ли бы я когда-то накопила на это путешествие.

И опять мои мысли, сделав круг, возвращаются к той же точке.

Так, Мелани, возьми себя в руки. Тебе нужно просто надеть одно из своих платьев, а что уж подумает этот Симус и как будет объяснять, что у него, такого щеголя, невеста одета в скромное серое платье – его проблемы.

Хоть во мне и кипит протест, но совету моего недомужа я решаю последовать и надеваю шерстяное платье с длинным рукавом и высоким воротником. Я бы с удовольствием накинула еще что-то сверху, но у меня из такого только плащ, а это уже слишком.

Перед выходом смотрюсь в зеркало и заправляю в прическу пару выбившихся золотистых прядей, покрепче прихватывая их невидимками, а потом надеваю шляпку. Уже в последний момент решаю захватить с собой свои четки, но понимаю, что их нет. Я их так и оставила в доме Говарда!

Настроение портится еще больше, а горло сжимает от обиды, а к глазам подкатывают слезы. Ну, нет! Я так просто не позволю заставить меня плакать.

Путь до палубы не занимает много времени, хотя будь на моем месте другая, она наверняка заблудилась бы: слишком много поворотов и разветвлений коридоров. Но моя врожденная зрительная память не раз выручала меня. От учебы, когда на то, чтобы подготовиться к экзамену, мне приходилось тратить в несколько раз меньше времени, до банального ориентирования в городе, когда я с легкостью находила дорогу, по которой хоть раз прошла.

Здесь, у бортиков уже толпится народ. На нашей, верхней, палубе – все пестрит от ярких платьев и вычурных шляпок. Моя скромная одежда была бы более уместна ниже, где у бортиков скопились более простой люд: мещане среднего достатка, возможно, какие-то мечтатели, долго копившие на путешествие, как я, и, видимо, слуги тех, кто стоит рядом со мной.

Ловлю на себе несколько удивленных, даже несколько брезгливых взглядов, но старательно игнорирую их. Мне многих этих дам даже жалко: они строят из себя знатных особ, а на самом деле почти всегда просто приложение к титулу и деньгам своего мужа, не более. Ни толком образования, ни каких-то навыков. Ничего. И слова поперек мужа сказать не могут.

Всегда боялась быть как они: мои родители, как я их помню, всегда были на равных, у них были общие цели, общие стремления. Идеальная семья. Которой не стало из-за того, что я нарушила правила. Одна ошибка, и… Болезненные воспоминания сжимают грудь, мешая вдохнуть. С тех пор у меня остается только отец. И я никак не могу позволить, чтобы с ним что-то случилось из-за меня…

На плечи ложится теплый камзол, пахнущий кожей и разогретой на солнце древесиной.

– Так будет значительно теплее, – раздается мягкий знакомый баритон над ухом. – Напомни мне на следующей стоянке приобрести тебе теплую накидку.

Веду плечами в надежде скинуть с себя камзол, но не выходит. Он приятной тяжестью обнимает меня, согревает и защищает от сквозняков, которые гуляют по палубе.

– Когда мы поднимемся, гондолу обнесут тепловым плетением, будет не так холодно прогуливаться. Сама увидишь, – Симус приобнимает меня, а я вся от этого внутренне напрягаюсь. – А сейчас будет самый захватывающий момент.

Где-то наверху, в дальнем конце дирижабля, раздается утробный скрежет, хруст, а потом по всему шару прокатывается гул. Толпа шумно охает и, кажется, затаивает дыхание.

Внизу, на земле, пара десятков человек отматывает веревки, которые удерживают дирижабль на земле. Как только освобождается последняя, воздушное судно вздрагивает, отрывается от земли, отчего палубу качает, и я едва не падаю. Меня удерживает только рука Симуса, что лежит на моей талии.

– При подъеме в воздух лучше держаться за поручень, – тихо произносит он мне почти на ухо.

– Спасибо большое, – сквозь зубы произношу я. – Впредь так и буду делать, а сейчас будь так добр, убери свою руку.

– Увы, моя дорогая супруга, именно сейчас она лежит там, где должна, – с улыбкой произносит он и машет кому-то в левой части палубы. – Профессор Уолшеп!

Уолшеп? Я резко оглядываюсь. Не может быть!

У противоположного бортика стоит постаревший, но тем не менее прекрасно узнаваемый старинный друг моего отца. Как раз тот самый, к которому я и направляюсь сейчас. Но… Как так может быть? Я понятия не имела, что мы будем лететь на одном дирижабле. И откуда его знает Симус?

Этот мерзавец имеет какие-то виды на результаты исследований гениального ученого? Как они могли быть вообще связаны?

Симус слегка подталкивает меня и со своей фирменной улыбкой подходит к профессору Уолшепу.

– Мы знакомы, молодой человек? – хрипловатым, но при этом глубоким басом спрашивает профессор.

Совершенно седые волосы и глубокие морщины в уголках близко посаженных глаз выдают его возраст, в то время как все еще прямая спина и широкие расправленные плечи подчеркивают, что жизненных сил этому человеку не занимать.

– Симус Доггерти, – склонив голову, представляется чудовище. – Я писал вам по поводу одного из ваших последних исследований.

– А, точно! Тот самый проницательный, восторженный юноша, – широко улыбается Уолшеп. – Приятно познакомиться лично. А это…

Он внимательно всматривается в меня, хмурится, а потом его глаза широко распахиваются:

– Малышка Ланни? – он удивленно поднимает брови, а потом, видимо, чтобы удостовериться, что ему не показалось, надевает пенсне. – Мелани Браун?

Я только открываю рот, чтобы ответить, но Симус меня перебивает.

– Увы, уже не Браун, а Доггерти. Мы только обвенчались и вот… Отправились в свадебное путешествие, которое совмещаем с переездом к месту работы моей жены. А вы знакомы?

Как же первоклассно играет и врет! Я от возмущения все слова вылетают из моей головы.

– Смотря, что считать знакомством, – посмеивается профессор Уолшеп. – Ланни я помню, когда она еще пешком под стол ходила. И… я удивлен, что она вам не рассказала. Мелани будет членом одной из моих исследовательских групп.

Симус очень достоверно удивляется, а потом делает вид, что просто счастлив. В этот момент мелькает предательская мысль кинуться к профессору, рассказать ему обо всем. Столько, сколько успею. Может, пока мы еще не совсем поднялись в воздух, его смогут поймать?

Но потом я понимаю, что наверняка, если я что-то подобное сделаю, один сигнал его людям – и все. Нет. Пока что правила игры против меня. Но я найду выход. Непременно!

– Сюрприз, – натягиваю улыбку и смотрю на чудовище. – Я знала, насколько тебе хочется познакомиться с профессором, и решила порадовать.

Симус напряжен, но явно доволен тем, как я себя повела. Профессор Уолшеп искренне смеется, похлопывает моего недомужа по плечу:

– Думаю, что полностью получить удовольствие от вида с палубы мы сможем все равно только через пару часов, когда наберем высоту, поэтому предлагаю сейчас пройти в ресторан. И там, за поздним завтраком и ароматным кофе вы мне поведаете, как так вышло, что мы оказались на одном дирижабле и… развлечете меня-старика рассказом о своем знакомстве!

А правда… Как мы познакомились-то?

Глава 8

Мы спускаемся на добрых два уровня ниже и оказываемся в огромном, похоже, занимающем едва ли не треть гондолы зале. Сейчас по всей площади помещения расставлены столики, которые, я уверена, на случай бала сдвигаются на края.

– Идемте, господа, за мной тут на постоянной основе забронирован столик, вам понравится, – Уолшеп проводит нас к столику у иллюминатора, похожего на тот, что в нашей каюте, делает небольшой пасс рукой, и стенка почти растворяется, открывая нам вид на удаляющийся порт. – Уже не первый раз так путешествую, но каждый раз восхищен.

Дух от увиденного захватывает, сердце пропускает удар, а я от неожиданности вцепляюсь пальцами в рукав Симуса. Его шершавая ладонь ложится поверх моих сведенных от страха рук и успокаивающе поглаживает.