"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Мартелли Джордж - Страница 43

Не мог Уолти отрицать и того факта, что является владельцем чемодана. Номер квитанции, которую Уолти отдал носильщику на вокзале в девять часов вечера, точно соответствовал номеру наклейки на чемодане. При вскрытии чемодана инспектором Макнейлом присутствовали два свидетеля, которые могли подтвердить, какие именно предметы находились в чемодане. К тому же Уолти вряд ли мог удовлетворительно объяснить, почему в кармане его пиджака оказался заряженный пистолет, изъятый в момент ареста.

Конечно, улики полностью изобличили Уолти, но в чем? В условиях непрекращающихся налетов немецкой авиации необходимо было срочно получить от Уолти сведения, которыми он мог располагать. В тот самый день, когда арестовали Уолти, в Шотландии были задержаны еще два подозрительных человека — мужчина и женщина, которые, по-видимому, тоже являлись немецкими агентами. Каким же образом им удалось пробраться в Шотландию? Была ли их отправка в эти районы случайной, или они являлись первыми ласточками в осуществлении планов вторжения более крупных немецких контингентов? Следовало также установить, с кем должны были связаться эти задержанные агенты.

Именно над этими вопросами мне и пришлось задуматься октябрьским утром 1940 года, когда Уолти впервые оказался в моем кабинете. Это был худощавый шатен среднего роста, лет тридцати.

Я предложил Уолти сесть и закурить, но он с раздражением отказался от предложенной сигареты. Уолти не производил впечатления опасного и опытного агента. Но ведь первые впечатления могли быть обманчивыми. Опытный шпион умеет скрывать свои чувства, и именно эти качества делают его опасным.

— Ну, господин Уолти, — начал я, обращаясь к арестованному по-немецки, — кажется, вы оказались в беде. Улики против вас. Вы высадились в Шотландии с надувной лодки. В вашем чемодане обнаружили рацию и шифровальный блокнот. У вас изъяты заряженный пистолет и топографические карты. Согласитесь, что эти предметы изобличают вас, и, если вы не сумеете дать всему сколько-нибудь удовлетворительного объяснения, мне придется предъявить вам обвинение в шпионаже.

— Это неправда. Вы ошибаетесь! — резко возразил Уолти. — Я не шпион. Я английский подданный!

— Но при аресте вы заявили, что являетесь швейцарцем.

— Правильно. Я родился в Швейцарии. Но ведь у меня есть английская регистрационная карточка. Вряд ли ее могли выдать немецкому шпиону.

На это я ничего не ответил и стал изучать лежавшие передо мной документы задержанного.

— Вы говорите правду. У вас действительно есть английская регистрационная карточка. В ней сказано, что вы проживаете на улице Сассекс Гарденс. Нравится вам этот район?

— Да, — улыбаясь, ответил Уолти. — Это чудесное место.

— И вас не беспокоит шум поездов?

— Не понимаю, — пробормотал Уолти.

— Господин Уолти, ведь Сассекс Гарденс находится в каких-нибудь ста метрах от крупной железнодорожной станции. Может быть, вы назовете мне эту станцию?

Уолти закусил губу.

— Прошу меня извинить, — произнес он, — но я жил в этом районе сравнительно недолго и по-английски говорю довольно плохо. Я никогда не слышал о станции, которой вы интересуетесь.

— Для вашего сведения, эта станция называется Паддингтон. Улица Сассекс Гарденс довольно длинная. На обоих концах ее параллельно друг другу проходят две очень большие улицы, и чтобы попасть на Сассекс Гарденс, нужно обязательно пройти по одной из них. Не скажете ли вы, как называются эти улицы?

Уолти отрицательно покачал головой.

— Эджвер Роуд и Уэстбэрн Террас. Вот как называются эти улицы. Вам нужно придумать более убедительные доказательства вашей невиновности. А теперь посмотрим вашу регистрационную карточку. Вы в ней не находите ничего странного?

— Нет, ничего, — ответил Уолти.

— А вот я нахожу. Цвет карточки и бумага, из которой она изготовлена, соответствуют требованиям. Но тот, кто писал номер на карточке, допустил небрежность. Посмотрите на цифру «один». Не слишком ли она высока? А цифра «семь»? В нижней части вертикальная линия пересечена небольшой черточкой. Цифру «один» так пишут только на континенте. При этом она очень похожа на семерку. Чтобы избежать путаницы, цифру «семь» пишут с черточкой в нижней части вертикальной линии. Писавший номер на вашей карточке, наверное, не знал, что в Англии эти цифры пишут иначе. Что бы вы ни говорили, я утверждаю, что карточка эта заполнялась не в Англии.

Уолти молчал. Он сидел напротив меня, низко склонив голову. Я видел, как часто бьется жилка на его виске.

— Послушайте, Уолти, — продолжал я, — ведь вы, как мне кажется, честный человек и лгать не умеете. Почему же вы не хотите сказать правду?

— А какая мне выгода говорить эту самую правду? — спросил Уолти после долгого раздумья. — Разве это может спасти мне жизнь?

— На этот вопрос я ответить не могу. В Англии органы безопасности не определяют степени наказания. Дело передается в суд, в руках которого и находится судьба обвиняемого. И, тем не менее, я должен вам заметить, что полное признание не повредит вам, а возможно, даже облегчит вашу участь.

— Что вы имеете в виду?

— Все улики против вас. Рация, изготовленная в Германии. Немецкие карты. Шифровальный блокнот с записями на немецком языке. Суд, несомненно, признает вас виновным в шпионаже. Я ничего не могу обещать, но если вы согласитесь помочь нам и расскажете правду, на суде об этом будет обязательно сказано. Это, конечно, может повлиять на решение присяжных.

Уолти задумался. Потом спросил:

— Что грозит обвиненному в шпионаже?

— Смерть.

— А если я соглашусь помочь вам? Могу ли я в таком случае рассчитывать на снисхождение?

— Может быть. Но, повторяю, решать этот вопрос будет суд.

Снова долгая пауза. Уолти, по-видимому, решал, стоит ли воспользоваться последним шансом. Он часто заморгал, начал усиленно глотать слюну, будто ему не хватало воздуха. Наконец он заговорил:

— Хорошо. Я расскажу вам все. Вы поймете, что я не враг Англии и что меня принудили взяться за черное дело.

Уолти начал свой рассказ. По его словам, он был швейцарским коммерсантом. На правах гражданина нейтральной страны продолжал вести коммерческие операции в Голландии уже после оккупации страны немцами. Одна из голландских фирм, с которой он был связан, принадлежала двум братьям-евреям. Они опасались за свою жизнь и попросили Уолти помочь им бежать из Голландии.

Как иностранец, Уолти пользовался свободой передвижения и имел знакомых во Франции. Он согласился помочь своим голландским партнерам по бизнесу: проводить их к границе. Ночью они должны были переправиться во Францию.

Когда Уолти, проводив своих друзей, вернулся в гостиницу в Антверпене и открыл дверь к себе в номер, его там ждали три гестаповца. Избив Уолти, они обвинили его в помощи евреям. Уолти тогда подумал, что его друзьям не удалось бежать и что они выдали его гестаповцам.

Немцы отобрали у Уолти все принадлежавшие ему вещи и пригрозили отправить в Германию для судебного разбирательства. Ему сказали, что за совершенный проступок он будет или казнен, или заключен на длительный срок в концентрационный лагерь. Однако, по словам гестаповцев, Уолти мог спасти себя, добровольно согласившись помогать им.

Гестаповцы сказали тогда, что немецкие войска вскоре вторгнутся в Англию, и хотя вряд ли для разгрома англичан им понадобится больше времени, чем для захвата Франции, все же Германии было бы неплохо заранее иметь своих агентов в Англии. Задание Уолти было несложным. Он должен был всего-навсего добраться с чемоданом до берегов Англии, прибыть в Лондон и на вокзале встретиться с немецким агентом. Внешний облик этого человека и пароль для связи с ним помогли бы Уолти избежать ошибки.

После передачи чемодана Уолти мог спокойно оставаться в Англии, ожидая высадки немецких войск на Британских островах и их вступления в Лондон. За выполнение задания Уолти обещали солидное вознаграждение.

Уолти, возможно, был трусом, но вряд ли имелись основания считать его дураком. Если задание действительно было таким простым, то почему гестаповцы тайно не отправили в Англию одного из своих офицеров? Уолти сделал попытку высказать свои соображения гестаповцам, но все они в резкой форме были отвергнуты. Ему совершенно определенно сказали: либо он даст согласие, либо будет немедленно отправлен в Германию как враг третьего рейха.