"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Мартелли Джордж - Страница 34

Теперь Мишель твердо решил бежать. Единственная возможность представлялась тогда, когда заключенных водили в душевую. Это случалось примерно раз в две недели, причем заключенных всегда заранее предупреждали. Они должны были раздеться в камере, оставив на себе только обувь и пальто.

Мишель решил попытаться бежать из тюрьмы в следующий банный день. Накануне он попросил Донэна побрить его случайно сохранившимся у того лезвием. Носки Мишель спрятал в ботинки, а брюки подвернул так, что их не было видно из-под пальто, которое он застегнул доверху, чтобы надзиратели не могли заметить, что он одет.

В сопровождении надзирателя группа заключенных в колонне по одному по длинному коридору двинулась к душевой. Мишель был в колонне одним из последних. Когда группа вошла в душевую, надзиратель вышел, чтобы привести другую группу. Выбрав удобный момент, Мишель отделился от группы и быстро побежал по лестнице.

План Мишеля состоял в следующем. Пробраться на третий этаж, на служебном лифте спуститься в кухню, а оттуда попасть во двор тюрьмы, где возвышалось небольшое строение, с крыши которого можно было добраться до наружной стены тюрьмы. Если бы Мишелю удалось незаметно выйти в этот двор, то, возможно, он сумел бы так же незаметно взобраться сначала на крышу строения, а затем на стену.

Мишель благополучно добрался до третьего этажа. Лифт находился в центре коридора, соединявшего мужское и женское отделения тюрьмы. Дверь лифта была открыта, и Мишелю оставалось только прошмыгнуть внутрь, нажать кнопку и спуститься вниз. Но неподалеку от двери лифта спиной к Мишелю стояла надзирательница женского отделения. Это заставило Мишеля действовать медленно, чтобы не выдать себя. Он был в трех шагах от цели, когда надзирательница повернулась и увидела его. Заподозрив неладное, она громко позвала солдата охраны. Тот сразу же явился.

Мишель объяснил, что, возвращаясь из душевой, заблудился в тюремных переходах. Солдат выслушал эти объяснения, но ничего не сказал и проводил Мишеля в его камеру.

План побега был хорошо задуман, и если бы немного больше удачи, он мог бы принести успех. Мишеля не наказали, но это не утешило его: последняя надежда на спасение исчезла.

В КОНЦЕНТРАЦИОННОМ ЛАГЕРЕ

Однажды утром, в конце мая, Мишеля вызвали из камеры. Если не считать вызовов в штаб гестапо на допрос, то теперь Мишель впервые расставался с товарищами по камере.

Мишель решил, что последний час его жизни настал. Однако его провели в тюремную больницу и после поверхностного медицинского осмотра вернули в камеру. Вечером Мишель узнал от кальфактора, что медицинский осмотр, как правило, предшествует отправке в лагерь. Это означало, что смертный приговор Мишелю заменили заключением в концентрационный лагерь.

Изменение в решении гестаповцев не произвело на Мишеля такого впечатления, какое оно могло бы произвести в первые дни пребывания в тюрьме. Мишель уже успел свыкнуться с мыслью о смерти. К тому же разница между смертной казнью и отправкой в концентрационный лагерь была не такой уж большой. И все же теперь Мишель получил пусть небольшой, но все же выигрыш во времени и мог снова искать пути для побега.

Через несколько дней начальник отделения тюрьмы пришел в камеру Мишеля и приказал ему приготовиться к отправке. Мишель переоделся в принесенную ему одежду и попрощался с товарищами по камере. Только одного из них Мишелю довелось увидеть снова. Уже после войны он встретился во Франции с Донэном, который каким-то чудом не погиб в лагере, хотя его здоровье было сильно подорвано еще во время пребывания в вернской тюрьме. Неудачник Буграс, так и не признавший своей вины, был вывезен в Германию, и никто его больше не видел.

В два часа Мишель присоединился к группе заключенных, насчитывавшей около двадцати человек. Во время переклички Мишелю показалось, что он услышал фамилию Додмар. Прежде чем Мишель сумел проверить свои предположения, группу вывели за ворота и посадили в автобус.

Машина поехала по дороге на Париж. Мишель не мог оторваться от окна. Одинокие домики, кучки мусора в обычное время вряд ли могли порадовать взгляд проезжающего, но сейчас Мишелю все это казалось каким-то необыкновенным.

Автобус направлялся к центру города. Вот мелькнуло знакомое Мишелю кафе, где он частенько бывал, возвращаясь в Париж из Сен-Реми. Мишелю даже показалось, что он узнал хозяина, стоявшего в фартуке за стойкой бара.

На бульваре Распай автобус остановился, и в него посадили новую группу заключенных из тюрьмы Шерш Миди.

Когда все места в автобусе были заняты, машина помчалась к северным окраинам Парижа. Миновав Северный вокзал, автобус через пригороды Обервилль и Ле Бурже выехал на шоссе, ведущее к Сенли. Встречные машины попадались редко, да и вообще движение на дороге нельзя было назвать интенсивным. Гражданское население практически не могло пользоваться машинами, а для различных перевозок использовались лишь велосипеды с небольшими прицепами.

У Сенли дорога свернула в Компьенский лес. Миновав деревушку, автобус с заключенными наконец подъехал к месту назначения. Огромная территория лагеря была обнесена двумя рядами колючей проволоки, а на каждом углу возвышались сторожевые башни. Автобус свернул с дороги и въехал в лагерь через усиленно охраняемые ворота.

Вдоль всей территории лагеря тянулись ряды деревянных бараков. Сотни заключенных, одетых в обычную одежду, бродили по территории.

Вновь прибывшим выдали карточки с номерами и приказали нацепить их поверх одежды. Затем заключенных отвели в длинный узкий барак, на земляном полу которого протянулись ряды нар, покрытых тонким слоем соломы.

Осмотревшись, Мишель узнал в одном из соседей того самого человека, фамилию которого он слышал во время переклички в тюрьме.

Это был Жан Додмар — агент, передавший Мишелю первые сведения о расположении пусковых площадок «Фау-1». Талантливый инженер служил в управлении французских железных дорог. Вскоре после того как Додмар начал работать в группе Мишеля, ему удалось подслушать разговор двух немецких офицеров в кафе в Руане и благодаря этому получить сведения о расположении одной из пусковых площадок. Спустя короткое время он и начальник станции в Руане Пьер Бурже были арестованы и оказались в тюрьме.

Додмар и Мишель не видели друг друга около пяти месяцев, и их встреча, даже в такой обстановке, доставила обоим большую радость. Додмар не знал, насколько ценными оказались переданные им сведения, и с большим интересом выслушал рассказ Мишеля.

Что же касается Мишеля, то ему было приятно видеть и сознавать, что, несмотря ни на что, Додмар сохранял спокойствие.

Мысль о побеге не покидала Мишеля. Возможности совершить побег во время переброски заключенных из Парижа в лагерь не было. Теперь же Мишель надеялся, что удобный случай все же представится.

Внимательно осмотрев ограждение лагеря, Мишель пришел к выводу, что это препятствие вполне преодолимо. Проволока не была под током, и проделать проход не составляло большого труда. Конечно, за ограждением наблюдала охрана, но, если удачно выбрать момент, можно незаметно проскочить в заранее подготовленном месте. Во всяком случае, следовало попытаться бежать из лагеря.

После скудного ужина, состоявшего из миски супа и куска хлеба, заключенных заперли в бараке на ночь. Немногие из них смогли уснуть, и приглушенные голоса были слышны то здесь, то там чуть ли не до самого рассвета. Мишель терпеливо ждал, пока в бараке установится полная тишина. Как только все затихло, он поднялся с нар и подошел к окошку в стене барака. Он с удовлетворением отметил, что туман окутал весь лагерь. Еще днем Мишель подобрал у барака обломок ножа и теперь, открыв окно, пытался разрезать или снять проволоку, которой была оплетена рама. Мишелю удалось проделать почти половину работы, как вдруг он услышал за спиной низкий голос Додмара:

— Не делай глупостей. Бежать все равно не удастся. Ты только привлечешь к себе внимание, тогда как о твоем деле уже начинают забывать. Ты напомнишь немцам, что являешься опасным врагом, и они уничтожат тебя. И если бы даже тебе удалось бежать, что бы ты смог сделать? Союзники скоро высадятся во Франции, и ты уже не будешь им полезен. В твоих же интересах отказаться от этой глупой затеи.