Завтра выпадет снег (СИ) - Сумцова Марина - Страница 8

Я нашла подругу на кухне в полной задумчивости. Она уныло тыкала деревянной лопаткой в сковороду и гипнотизировала экран гаджета.

– Ты чего подвисла? – крикнула достаточно громко. В небольшом помещении стоял ряд стареньких плит, вдоль стены вытянулись раковины. Ничего лишнего. Тем, кто долго готовил, либо приходилось сидеть на широком подоконнике, либо бегать до комнаты каждый раз. А так как общежитие было коридорного типа, то некоторые предпочитали ждать на кухне. Мы с подругой обычно топтались рядом с плитой или сидели на подоконнике – в зависимости от настроения.

Девушка посмотрела на меня печальным взглядом и отвернулась к окну. За стёклами красовались ещё зелёные тополя и берёзы, а внизу каждый год высаживались клумбы цветов.

– Кирилл поставил своё семейное положение «в отношениях», – голос её дрожал.

Обычно она отмахивалась и смеялась, когда я интересовалась о стадии их отношений. Торопова не любила говорить начистоту, не стремилась открывать все секреты – и я её понимала. У нас было одно правило совместного проживания. Не лезть в чужую жизнь, когда не просят. И если кто-то из нас хотел побыть в одиночестве со своими проблемами, вторая всегда позволяла.

Конечно, мы друг друга поддерживали и вытаскивали в случае чего. Из странной компании, шумного клуба, затяжной депрессии. Вместе с Катей мы шли с самого детства, так как росли в одной деревне. Наши дома стояли напротив. Наши семьи дружили. Как и мы сами.

И всё же за столько лет, проведённых бок о бок, я не могла понять её. Катя всегда добивалась своего. Вот только в отношении Кирилла это правило постоянно давало сбой. Она искала оправдания, причины, по которым не могла быть с ним в конкретное время. Отмахивалась и откладывала в долгий ящик.

А сейчас стало поздно.

– Может, он случайно, – лепетала я в ответ в попытке подбодрить подругу хоть немного. – Или тебя решил проверить. Да, точно! Он решил…

– Он поставил на аватар фотку совместную, – резко обернулась Катя и вдруг начала захлёбываться слезами. – С этой мымрой… Она там спиной, но он её за талию держит... И улыбается-а-а....

Она ревела, как белуга, а я скакала между ней и сковородой, гладила по волосам подругу одной рукой и мешала картошку другой. Когда наконец истерика Тороповой сошла на «нет», мы вместе выдохнули и пошли ужинать.

Катька смогла нормально описать своё состояние бешенства, ужаса и страха при виде фото и нового статуса отношений. И когда все слова вместе с ужином закончились, я попросила показать разлучницу. Вот тут история приобрела лёгкий налёт загадочности, ведь на аватаре Кирилла всё так же стояло изображение с адронным коллайдером, а в строке с семейным положением гордо виднелось «Свободен».

– Но это всё было! – упорно доказывала Като, тыкая телефоном прямо мне в лицо. – Клянусь, было! Вот тебе крест!

Я махнула рукой на обезумевшую подругу, схватила посуду и направилась вновь на кухню. Но Торопова не отставала. Верещала на весь коридор о своей вменяемости, ворчала, что это был баг приложения, буквально тряслась от злости и пыталась меня переубедить.

– Ты когда последний раз спала нормально? – спросила у неё прямо. Покрасневшие глаза Катьки расширились до максимума, а рот чуть-чуть приоткрылся. Она злоупотребляла наукой, пыталась прочесть все книги, которые были в библиотеке, засовывала в свою тёмную головушку всё, что влезало. Не спала по ночам, изучала иностранные статьи, даже переводила что-то сама. Полторы недели в таком темпе очевидно её доканали.

– Сегодня после пар отрубилась, – нехотя призналась девушка. Катя прикрыла стыдливо-красные щёки волосами и уткнулась взглядом в пол.

– Уверена, что тебе это не приснилось? – она собралась сказать нечто опровергающее эту теорию и задумалась. Нахмурила брови, вытянула губы. – Мне что-то подсказывает, что тебе стоит больше спать и меньше заниматься.

Нехотя Торопова признала поражение и отправилась в кровать. Нас ждали спокойные выходные.

Ну, а в понедельник начался ад.

Я не любила начало недели. Нужно было вставать к первой паре, после занятий у меня в расписании стояла работа в другом конце города, поэтому я неслась как лань к своим ребятишкам. И главное – по понедельникам у нас стояли «Основы ООП».

Морозов больше не звонил. Один раз написал сообщение с просьбой пообщаться наедине, но я сразу же ответила, что не могу, и стёрла все улики. Никто не должен был догадаться о нашем контакте – этим я руководствовалась. И только в понедельник узнала, что вся группа судачила о наших с Женей отношениях.

– Сашка, а ты ничего такая, – выдал Дэн и криво подмигнул. Ни он, ни его друг красавчиками не являлись, зато могли спокойно заболтать девушку до потери памяти. Они были главными сплетниками потока. Ну и, пожалуй, Альбина с её подружкой Анжелой. Эта четвёрка была способна сочинить сказку и заставить поверить весь институт в неё. Возможно, сказывался тот факт, что Аля – родственница директора и первая красавица университета.

Конечно, на вкус и цвет, и всё же её длинные ножищи и выбеленные волосы со стервозным взглядом заставляли парней капать на пол слюной, а девчонок грызть локти от зависти.

– Спасибо, – буркнула в ответ. В аудиторию ввалилась небольшая группа студентов, и все ехидно заржали, проходя мимо нашего ряда. Я чувствовала их взгляды, и всё же понять не могла. Зато появление Зайцевой расставило всё на свои места.

– А вот и наша труженица, – процедила Альбина, когда поднималась наверх. Она на секунду остановилась и зашипела: – Каково это – раздвигать ноги за оценки? Хотя наш Евгеша ничего такой, небось, даже глаза не закрываешь, когда с ним трахаешься?

Сказать, что я обомлела – значит ничего не сказать. В шоке таращилась на довольную Зайцеву, которая продолжила шествовать к своему «пьедесталу» на самом последнем ряду, и никак не улавливала сути.

Кто мог распустить слух? Кому оно вообще было нужно?

От злости разломила пополам карандаш, который держала в руке, и с мольбой глянула на Катьку. Мне нужна была поддержка, хотелось услышать, что всё утрясётся, что меня из университета не выгонят. Что все старания были не зря.

– Убью, – грубо плюнула Торопова. Я встала в полный рост, развернувшись к пока ещё немногочисленным зрителям, и холодно отчеканила:

– Какой дебил распускает слухи про нашего препода и меня? Если я его найду, то переломаю все ноги. Если услышу ещё хоть одно идиотское высказывание, – выразительно глянула на удивлённую Зайцеву, – выбью зубы. И волосы вырву для полноты картины.

Раздался грохот захлопнувшейся двери, и все вздрогнули. Я нехотя села на место.

– Давайте отложим драки на ваше свободное от занятий время, – протрубил Евгений, бросил вещи на стул и глянул на зал, но мне казалось, что он смотрел прямо в мои глаза, в саму душу. – А у нас что, опять количество людей поубавилось? Ладно, не хотите по-хорошему, будет по-моему.

Он ловким движением вытащил ключ из портфеля и закрыл дверь в зал. В аудитории воцарилась тишина, и преподаватель со спокойной душой смог начать лекцию. Периодически со стороны коридора раздавались звуки, шум, стуки, кто-то дёргал ручку, но Евгений остался непреклонен. Он не то что не открывал, просто игнорировал помехи и беззаботно рисовал на доске.

Всё шло спокойно. Женя изредка кидал на меня задумчивые взгляды, но никаких сообщений не присылал, да и открыто не обращался. Катька половину пары мониторила страницу Кирилла в социальной сети, а вторую пыталась хоть что-то записать с доски. Светка, к нашему огромному удивлению, вообще не появилась. Уже ближе к концу первой половины я отправила ей сообщение, но ответа не последовало.

Как оказалось, в коридоре стояло около десяти человек. Они возмущённо препирались с Морозовым по поводу законности отказа в посещении занятия, на что парень невозмутимо парировал и тыкал ребят в их собственное опоздание. Одногруппники кричали, и всё же с сожалением отчалили. Мы с Катькой купили кофе и начали бомбить нашу пропажу Светку звонками.