Гимн шута 4 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич - Страница 8

Сигнал вызова раздался минут чрез пятнадцать.

— Слушаю, Сергей Михайлович, — коротко ответил молодой человек.

Застыли все. Кроме развалившегося на в уголочке на неприметном диванчике Кроля. Он просто не знал имени главы клана Турбиных.

— Я им не мешаю, — коротко ответил Павел и вновь замолк, вслушиваясь в ответ.

Собеседник оказался крайне не многословным.

— Сергей Михайлович, — коротко произнес молодой человек уже через пять секунд. — Ранее между нашими кланами не было серьезных… трений. Я надеюсь, что нынешний спор будет разрешен в скором времени. Поэтому я бы не хотел оставлять камня за пазухой. Прошу изучить.

С этими словами парень дал отбой и отправил недавнему собеседнику запись недавнего разговора с его внуком.

— Что… что ты отправил? — уточнил Бойцов.

— Обвинения во лжи, — коротко откликнулся его бывший воспитанник.

Ему этого «крючка» было не жалко. Во-первых, на руках у него имелась куда более интересная видеозапись «исповеди» слуги по особым поручениям Турбиных, а, во-вторых, задел на добрые отношения в будущем нужно создавать уже сейчас. Была и третья причина.

— А эти почему еще здесь? — поинтересовалась сестренка.

— Я бы тоже не рискнул взлетать в захвате прицельного комплекса «Кинжала», — пожал плечами Павел.

— Почему же они с нами не связались и не запросили разрешения на взлет? — поинтересовалась сестренка.

— Так полчаса уж бомбардируют офицера связи сообщениями, — равнодушно пожал плечами клановец. Не отвечаю. Зачем говорить с ним, если я заранее позаботился, чтобы способ связаться со мной был у его деда.

Комм в руках юноши вновь издал короткую трель.

— Слушаю, Сергей Михайлович.

Ответ был длинным. Однако парень терпеливо дождался его окончания. Лишь затем он негромко произнес:

— Конечно, я уничтожу запись, — серьезно произнес он. — Твой внук глупо подставился и я не готов использовать… такие инструменты в дальнейших переговорах.

Павел не лукавил. С его точки зрения, это было все равно что Марат обгадился бы посреди улицы, а он заснял это и шантажировал бы выкладкой на всеобщее обозрение. Низко и недостойно.

— Однако слова обвинение произнесено.

Еще несколько секунд парень внимательно прислушивался к голосу с стой стороны.

— Давайте сойдемся на второй половине миллиона, — хмыкнул он негромко и, помолчав, фыркнул. — Да… Да. Уже второй, да.

Больше говорить было не о чем. Связь прервалась. Еще через пару минут комм Павла подтвердил, что теперь на его счету стало на пятьсот тысяч полновесных имперских рублей больше.

— Ах ты, крохобор, — хмыкнула Светланка.

Павел только плечами пожал и, наклонившись к уху девушки, негромко произнес:

— За-нач-ка. Только для нас с тобой. Мало ли, что может случиться?

Убедившись, что сестренка прониклась, осознала, но подкалывать его не перестанет, Павел махнул рукой Бойцову:

— Вырубай «засвет».

Через минуту глайдеры Трубиных на форсаже взмыли вверх и направились куда-то на в на северо-восток.

— Ну, вот и закончили, — коротко резюмировал Павел. — Всем спасибо!.. А, Свет, отцу позвони… А лучше не так. Отправляйся на этажи и доложи лично.

— А чем займешься ты?

— А я пойду спать.

Спорить с Волконским никто не стал. Он сегодня и так сделал достаточно.

Глава 7

Глава 7

— Интересно, сколько такая справка стоит, — хмыкнул негромко Воронцов, рассматривая очередной шедевр поваров Классов перед собой.

Судя по всему, зелено-синяя масса, украшенная фигурками из овощей, и какая-то паровая котлета была явно ему не по вкусу. Но он не жаловался. Вслух. Лишь взгляд его внимательному взгляду открыл бы всю боль и страдание, что он сейчас испытывал.

— Поверь мне, Матвей, если бы я знал цену изначально, то ни за что бы не согласился…

Оба собеседника прекрасно понимали, что речь идет не о деньгах.

«Блин, бесит!»- коротко хмыкнул про себя Павел, оглядываясь. К сожалению, проректор отнял у него слишком много времени и главный зал заполнился однокашниками. Любой хоть сколько-нибудь серьезный разговор стал моментально невозможен.

«А я что поделаю!» — едва заметно приподнял бровь в ответ Воронцов. не без доли удовольствия, между прочим. Мол, терпи, казак, атаманом будешь!

Интригу ему держать нравилось. Хотя бы потому, что накануне он сам знатно офигел.

Чертов проректор, назначенный взамен «проштрафившегося» о клановца, между прочим, тоже добрался до необычного ученика, что посещает далеко не все занятия. Вот у него руки и добрались разобраться, что именно происходит. И сделать он это решил в Главном зале. Во время обеда. Как раз в тот момент, когда молодой человек отловил-таки представителя семейства Воронцовых и как раз собирался жестоко пытать… в смысле, с интересом расспрашивать.

Однако не случилось. Не позволил тот самый проректор, подошедший к столу приятелей.

— Павел Анатольевич Волконский? — негромко поинтересовался он.

— Именно так, а вы?…

— Николай Игоревич Громов, — коротко представился седой мужчина с ярко выраженными чертами отставника одного из силовых подразделений империи. — Матвей Александрович, здравствуйте.

— Чему обязан, Николай Игоревич, — ровно спросил Павел.

Мужчина на миг задумался, после чего спросил:

— Я нарушаю какие-то местные правила? — поинтересовался он негромко.

«Молодец, заметил!» — хмыкнул чуть удивленно молодой человек.

— Главный зал считается территорией слушателей, — объяснил он одно из негласных местных правил. — Преподаватели и представители администрации предпочитают иные места для решения вопросов с учащимися. Нигде это не прописано, но негласно соблюдается.

— Понимаю, — кивнул мужчина. — Традиции — это серьезно. Что ж, я надеялся застать вас в одиночестве.

У него были все шансы. В конце концов, до обеда оставалось еще около пятнадцати минут. Официально. Да и проректор вошел в зал всего на несколько секунд позже Воронцова. Так что знать не мог, что молодые люди решат побеседовать.

— Ничего страшного, — тут же откликнулся Воронцов (в конце концов, все важное уже есть в отчетах, а нынешнее нетерпение Волконского — лишь жгучее любопытство). — Как раз собирался выяснить, чем именно нас собираются сегодня кормить.

— А какой именно вопрос вы хотите обсудить? — поинтересовался Павел.

— Ваши пропуски, — коротко ответил проректор.

— О, — понятливо кивнул парень. — Тогда, Матвей Александрович, мне не чем вас обрадовать: ничего особо нового.

Воронцов кивнул и вновь сел за столик. Значит, вопрос не так важен, и может быть озвучен в его присутствии.

— Что именно вас смущает? — поинтересовался Волконский.

— Количество, — спокойно откликнулся Николай Игоревич.

Павел окинул взглядом собеседника. В целом тот выглядел вполне вменяемым человеком, которому просто нужно было прояснить для себя странную ситуацию («непонятку» — по терминологии Кроля).

— В таком случае, прошу вас оценить за чьим именно предписанием я получил право… хм, относительно свободного посещения Классов, — порекомендовал клановец.

Вполне вежливый ответ. И вполне же достаточный.

— Спасибо, я проверю, — ровно кивнул проректор. — И все же хочу заметить, что с таким количеством пропусков вам будет довольно сложно поддерживать успеваемость.

Волконский вздохнул. Столь искренне, что даже вызвал едва заметную улыбку на лице Воронцова. Успевать по учебе и совмещать ее… со всем остальным было действительно непросто.

— Николай Игоревич, все-таки настаиваю на проверке предписания. И очень прошу, пожалуйста, если вы сможете подобрать формулировку для отказа, то дайте мне знать. Непременно воспользуюсь. Что же до успеваемости… пока справляюсь.

Слова парня прозвучали столь искренне, что проректору только и оставалось, что кивнуть и покинуть Главный зал. Тем более, уже начали собираться слушатели. А к традициям здесь относились с уважением. Даже преподаватели и сотрудники администрации. Такая вот специфика заведения.