Измена. Попаданка на сносях (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 15

Я закрыла глаза и уронила внезапно отяжелевшую голову на грудь Александру. И разрыдалась, как ребенок. На удивление, он ничего не спросил. Лишь обнял крепче, погладил по голове и прижался губами к моему влажному от слез виску. Может, догадался о чем-то?

Мне было уже плевать… Я слишком устала держать свой страх в себе. И впервые позволила себе роскошь. Поплакать на груди у мужчины. Собственного мужа.

***

Когда мы с Александром очутились на поле, усыпанным крупными желтыми цветами с дивным ароматом, я пришла в полнейший восторг. И закружилась среди цветов, раскинув руки. Зажмурившись от счастья. Я сорвала цветок и сунула в него нос, не помня себя от счастья. На Земле я давным-давно не бывала на поле с цветами. Мой «возлюбленный» фыркал про насекомых, про то, что лучше купить розы… безжизненные розы, которые нельзя прижать к груди, испачкать нос в желтую пыльцу. Впервые я почувствовала внутреннюю свободу. Меня никто не ограничивал в моих простейших порывах. Не то, что на Земле! Александр лишь разнежено улыбался, наблюдая за мной, прячась в тенечке.

– Смеешься надо мной? – смутившись, я подошла к нему.

Он медленно покачал головой.

– Думаю, какая ты красивая.

К счастью, в этот раз Александр и не вспомнил о своей ненаглядной прошлой Клэр. А лишь притянул меня к себе и принялся целовать… Долго, сладко, так, что у меня закружилась голова. А потом он уронил меня в цветы. И явственно продемонстрировал, что, даже беременная, я его интересую. Но мой инстинкт самосохранения сработал, и я оттолкнула Александра.

– Эй, не лезь! Секс в мои планы сейчас не входит!

– А когда войдет? – лукаво прищурился муж, совсем не обидевшись на грубый посыл его личности в дальние дали.

– После дождичка в четверг! – прошипела я и поправила платье.

Александр не стал настаивать на «продолжении банкета». Наверное, он тоже боялся разрушить те хрупкие ниточки доверия, протянувшиеся между нами. Мне это нравилось в нем. Я лежала в тени какого-то худосочного дерева, одиноко стоящего посреди поля цветов. И косилась на Александра. Тот расстегнул пуговицы рубашки, сбросил накидку. Александр выглядел сексуально и маняще. Я пробежалась пальцами по его груди и решилась задать вопрос, мучивший меня с самого начала поездки.

– Скажи, Алекс, а если бы каким-то чудом Рейвен был жив, ты бы… ну…

– Что «ну»? – лениво спросил муж.

Я замялась. Тема была сложная для нас обоих. Постоянно, когда мы говорили о прошлом Александра, мы натыкались на острые углы непонимания.

– Ты хотел бы его убить? – наконец выпалила я. – Или простил, забыл, оставил в покое? Вы же… вроде как квиты? Ну, ты так говорил.

Красивые брови Александра сошлись в прямую линию. Он резко вскочил на ноги. И впервые за последнее время обжег меня злым взглядом, от которого я дернулась, как от удара кнута.

– Не лезь не в свое дело, Клэр! Это наше с Рейвеном личное дело! – отрезал он, а я едва дышала, молча наблюдая за ним. – Вернее, было нашим делом. К счастью, он давно кормит червей.

Успокоившись, Александр не стал садиться в цветы. А откинулся на ствол дерева. По лицу его пронеслась темная тень.

– Ты не понимаешь, Клэр. Наша вражда стала смыслом моей жизни после плена. Я должен был отомстить ему, понимаешь? Такое, то, что он сотворил, не прощают… Я сломался бы морально. Погиб бы физически. После плена. Если бы не огонь моей ненависти к Рейвену. Не желание взять над ним верх. И уничтожить.

Голос Александра стал низким, рычащим. Ох, лучше бы он меня ударил! Мои щеки горели, как от пощечин, когда я вскочила на ноги, сверкая глазами. Мне надоело соревноваться с призраками! Сначала эта чертова Клэр, в тело которой я попала! Теперь еще ненавистный враг Рейвен! Ну, вот пусть и торчал бы с ним, мертвым или живым, а ко мне не лез! Если Александру все дороже, чем я!

– У тебя столько принципов, Алекс! – проговорила я дрожащим, звенящим тоном. – А если бы… ну, не знаю, Рейвен схватил меня! И потребовал бы унизиться перед ним! Ради спасения моей жизни! Что бы ты тогда поставил выше всего на свете? Вашу великую вражду или меня, свою жену, и ребенка? Что бы ты сделал, Алекс? Унизился бы перед врагом, простил бы врага ради меня и малыша?

– Я убил бы его! – Александр стоял перед мной, сжимая кулаки, благородные тонкие черты лица заострились от гнева. – Спас бы тебя ценой своей жизни! Но не унизился бы! Лучше смерть, чем унижение или примирение с врагом! С таким врагом, как Рейвен!

– Все понятно, – горько бросила я, отворачиваясь. – Все-таки вражда тебе дороже, чем истинные чувства ко мне. И после этого ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе домой, снова стала твоей женой? К чему эти красивые слова о любви ко мне, Алекс? К чему было вспоминать о письмах, которыми ты влюбил меня в себя? Ты… просто не умеешь любить. Ненавидеть – да, это ты прекрасно умеешь! Мне даже жаль, что Рейвен не находится сейчас на этом поле. И не слышал этой тирады! Думаю, ему польстило бы, что он, враг, стал смыслом твоей жизни, Алекс. А я – нет. Не стала. И никогда не стану. Так и останусь для тебя красивой фарфоровой куколкой, украшением твоей гостиной!

Глава 10

– Да какая муха тебя укусила, Клэр?! – взорвался Александр, сверкая глазами так, что если бы взгляды убивали, я уже валялась бы бездыханная в цветах. – Если бы не то, что Рейвен мертв, я бы и вправду подумал… вспомнил… тот факт, что ты мне заявила!

– О, о том, что я его любовница? – вспыхнула я. – К сожалению, я чиста перед небом и тобой, муж! Но если твой Рейвен не такой упрямый и твердолобый, как ты, то, возможно, я не отказалась бы ею стать! Ставки куда выше, чем если бы я переспала с мужем хозяйки ателье, правда, милый?

– Так ты мне мстишь?! – задохнулся от возмущения Александр, и я сама удивилась, как он не замахнулся пощечиной, не ударил меня после моих слов. – Или попросту хочешь моего унижения?! Чтобы я валялся в ногах своего врага, расплачиваясь таким образом за грех недо-измены с той барышней из ателье?

– Тебе можно делать месть смыслом жизни, а мне нельзя? – нехорошо усмехнулась я, отступая на пару шагов от мужа. – Двойные стандарты у тебя какие-то, Алекс.

Кажется, он был не в курсе, что значит слова «двойные стандарты». Потому что моргнул и тоже отступил, увеличивая расстояние между нами. С моих губ сорвалась новая горькая усмешка:

– Глупый ты, Алекс. Столько лет живешь на свете и не знаешь одну простую истину. Унизить человека может только он сам. Истина внутри, не на поверхности. Помни об этом.

Развернувшись, я побрела по полю сильфин. Они уже не радовали меня. Внутри у меня было гадко. Мы снова поссорились с Александром. Из-за ерунды, по сути. Рейвен – лишь воспоминания. Не стоило о нем упоминать и скатываться в глубокую философию. Но где-то внутри я чувствовала, что если уж меня хотят вернуть, то наша новая, хрупкая маленькая семья должна быть у Александра на первом месте. А не его прошлое… олицетворенное самым изощренным, коварным врагом, навек подчинившем душу мужа себе. Даже после смерти Рейвен продолжал мучить Александра. И меня пугала та невидимая, но прочная связь, которая протянулась между двумя мужчинами. И не разорвалась до сих пор.

***

Я залезла в экипаж и откинула голову назад, приготовившись скучать. Но Александр довольно быстро остыл и залез ко мне, приобняв за плечи.

– Прости, Клэр. Я испортил тебе свидание. Я заглажу вину, – миролюбиво проговорил он. – Давай забудем этот глупый разговор? И о Рейвене забудем. Ты права. Он прошлое. Не стоит ворошить прошлое, еще беду накликаем. Только призрака нам не хватало в нашем доме!

«Куда ты сегодня вернешься один! – рвалось обиженное восклицание с моих губ. – И не только сегодня, если будешь так по-скотски себя вести!»

Но я понимала, что не стоит отталкивать Александра, если я не хочу окончательно испортить наши отношения. Поэтому вздохнула и кивнула, упершись лбом в его плечо.

– Чего бы тебе хотелось, Клэр? – спросил Александр, пропуская мои волосы сквозь свои пальцы. – Какой-то небольшой подарок для поднятия настроения?