Измена. Магическая кухня попаданки (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 22

– Послушайте! – я запальчиво подалась вперед, сжимая кулаки. – Мне плевать, что Вы обо мне думаете! Но я не останусь здесь! Ни на минуту!

Напряженная, как звенящая струна, я с вызовом посмотрела в глаза Полин. Не могла же она запереть меня здесь! Это ведь монастырь, не тюрьма! Но плохо ленивая девочка Галечка учила историю в школе… а в средневековом мире такие знания пошли бы на пользу! Вроде там непослушных жен в монастырях запирали? Или, наоборот, девушки прятались от нежеланных женихов? Поди разберись!

– Ошибаешься, Изабелла, – Полин и бровью не повела, лишь тон превратился в стальной, непреклонный. – Ты лишь оступившееся дитя. Твой муж просил заняться твоим… воспитанием. А разве не знаешь, как поступают с дерзкими детьми? Их наказывают. Посиди, подумай над своим поведением. Мне нужно отъехать, а если назавтра я услышу от тебя искреннее раскаяние, то разрешу присоединиться к утренней молитве и трапезе.

На словах о наказании пальцы Полин перебрали по массивной рукоятке тяжелой трости. Зловеще сверкнул темно-красный рубин в оправе черненого серебра.

«Здесь дорогих гостий хоть не бьют?! – мне поплохело от собственных мыслей. – А то как-то не похожа эта Полин на милосердную матушку-настоятельницу! Скорее, на мегеру, которая и трупик прикопает на заднем дворе монастыря. В качестве удобрения для овощей на монастырской кухне! Но здесь же живут и нормальные монахини? Кто-то же должен остановить весь этот беспредел?!»

В надежде на это я ринулась вперед, как птица на прутья клетки. Вряд ли можно проскочить мимо Полин к двери, но зато шум подниму! Цепкие пальцы сомкнулись на моих плечах, глаза напротив полыхнули яростью. Ох, не нравилась настоятельнице непокорность, о-о-очень не нравилась.

– Нет! Нет, Вы не можете держать меня здесь силой! – заголосила я во все горло.

Полин отшвырнула меня на мешки. С такой силой, что я даже удивилась. У них тут что, спортзал в подвалах монастыря?! Но потом в голове поплыло, и стало ясно, в чем дело. Тот сонный эликсир, которым был пропитан платок, еще давал о себе знать. А я изрядно им надышалась, похоже.

– Могу, – жестко отрезала Полин, направляясь к двери, и уже в проеме обернулась с нехорошей усмешкой на губах. – Хочешь, скажу правду, Изабелла? Твой муж не против, чтобы ты вовсе исчезла с лица земли. Так что веди себя потише. Ты привыкнешь к жизни в монастыре. И усвоишь все правила. Это я тебе гарантирую.

От одного взгляда Полин по коже пробежали мурашки. Холодные, колючие, противные. Вот тиранша! Оцепенев перед ней, я даже ойкнуть не успела, как Полин вышла за дверь, стукнув кончиком трости о пол. А потом уже громыхнул тяжелый засов.

Я осталась одна в компании огарочка свечи. Воск стекал, таял, а фитиля осталось совсем немножко. Еще немного – и в кладовке станет полностью темно. Впрочем, я и так успела оглядеться. Ни окон, ни каких-либо других выходов. Я оказалась в ловушке.

Сидя в темноте, я подтянула к себе колени. Свеча со временем догорела. Осталось только свернуться клубочком в углу, на мешках, и слушать гнетущую тишину. Ну, и иногда недовольное урчание в животе. Пока над огарком еще теплился огонек, я обшарила здесь все. Вот только на полках лежали лишь аккуратно сложенные одеяла, полотенца, скатерти и прочее тряпье. А в мешках обнаружились овес и пшено. Жевать эту прелесть – сомнительное удовольствие. Я вздохнула, вспоминая кухню в замке Алена.

«И почему моя магия только напитывает готовую еду? А приготовить что-нибудь с ее помощью нельзя. Вот бы вжух – и передо мной скатерть-самобранка, а на ней и супчик, и салатик, и десертик с горячим чаем», – я тоскливо вздохнула от этих мыслей.

В коридоре раздались голоса. Я вскочила, подбежав к двери, и влипла в нее ухом. Похоже, там шли молоденькие девушки-монахини. Негромко они обсуждали между собой, что в сиротском приюте при монастыре заканчиваются чернила, что нужно бы сообщить об этом матушке Полин, а она уехала по делам и может задержаться.

– Помогите! Эй! Я здесь! – я закричала, что есть силы. – Меня здесь заперли!

Я начала молотить по двери раскрытыми ладонями, но кожа быстро вспыхнула и заболела. Девушки притихли. Казалось, они задумались, что делать с буйной пленницей. Не могли же не услышать? Не могли. Я поняла это через минуту, когда одна из них испуганно пискнула:

– Пойдемте. Иначе матушка Полин нас накажет. Хотите остаться завтра без еды и воды? Или и вовсе придется всю ночь стоять на коленях в старой часовне, на холодном каменном полу. У меня в прошлый раз даже синяки остались!

– А меня там зимой заперли! – жалобно проговорила другая. – Так наутро такой жар начался, думала, не выходят, так захворала… Вы правы, лучше пойдемте! Жалко бедняжку, но что поделать, посидит немножко, а там матушка Полин и смилостивится, если ее слушаться. Разве что… принесем кусочек хлеба и молока?

– А потом влетит за это… Лучше пусть грешница раскается, и матушка Полин сама ее пожалеет.

Они ушли. Я закрыла лицо ладонями, чувствуя, как намокают от слез ресницы. По телу пробежала дрожь. Только сейчас до меня дошло, в насколько ужасное место я попала. Может, спрятаться в монастыре от мужа-изменника – это и неплохой вариант! Только если этот монастырь не под крылышком матушки Полин – той еще ведьмы!

То ли от этих мыслей, то ли от того, как долго сидела без движения почти на полу, я начала замерзать. И вслепую потянула с полки одеяло, закутываясь в него и больше даже не стараясь сдерживать слезы. Все равно никто не увидит. Никто не услышит. Никто не выпустит отсюда. И Ален, Ален никогда не узнает, где меня искать!

Когда через время снова послышались шаги, я не выдержала. Взвилась на ноги. Одеяло соскользнуло куда-то на пол. Я бросилась к двери, молотя в нее то ладонями, то кулаками, даже пару раз зарядив ногой, когда устали руки.

– Помогите! Кто там? Вы меня слышите? Выпустите меня, умоляю! – закричала я, едва не срывая голос.

«И на что я надеюсь?» – грустно подумала я, но сдаться так просто не могла, ведь иначе мне больше никогда не увидеть ни сына, ни Алена.

Глава 14

Мой голос срывался от слез. Ведь я уже понимала, что никто мне не откроет. Я осталась пленницей в когтях этой мегеры Полин, которая держит здесь всех в ежовых рукавицах! Никто не решится ей перечить! От мысли об этом я заплакала еще горше, прижавшись лбом к шероховатому дереву. И вдруг загремел засов, и дверь распахнулась! Я едва не упала на свою спасительницу. По глазам ударил свет, после темноты я зажмурилась, но пальцами вцепилась в рукав незнакомки.

– Кто ты такая? Платье не как у монахини, – растерянно спросила она.

Меня будто прорвало. Из глаз хлынули слезы. Сквозь этот туман я посмотрела на незнакомую девушку. Ее темно-каштановые волосы были убраны в аккуратный пучок, оплетенный несколькими меленькими косичками, украшенный золотой заколкой с сапфиром. Прямо в цвет дорогого синего платья, подчеркивающего стройную фигурку. Девушка была аристократкой, без сомнения. Приехала в монастырь к кому-то в гости? Да неважно! Лишь бы вытащила меня отсюда! И я начала свой рассказ, стараясь не рыдать на весь монастырь:

– Меня похитили! И заперли здесь! Это все мой муж, Клод Окнел! Я застала его в постели с другой и захотела уйти из дома. А он… он сказал, что тогда я больше никогда не увижу своего ребенка. Но как я могла оставить с таким человеком сына? Он же совсем еще малыш! Я попыталась бороться, и Клод… он приказал упрятать меня сюда.

Незнакомка слушала меня, но будто немного отстраненно. Ее взгляд был прикован к моей шее. Я даже не сразу поняла, на что там можно так смотреть! Только потом кончики пальцев, словно на инстинкте, потянулись к кулону. Таких было всего два. У меня и у моей сестры Саши, погибшей в аварии незадолго до того, как я попала в мир магии.

– Как тебя зовут? – пробормотала незнакомка.

– Изабелла… – я пожала плечами, но тут заметила на ее шее точно такой же кулон, и мои глаза широко распахнулись в шоке. – А на Земле звали Галей. Сестренка, неужели это ты?