Запретная звезда - Гвендолин Евгения - Страница 17

Что-то здесь не складывалось.

– А как вы вообще оказались в лесу, Сажа, если патрулировали дорогу?

Поняв, что скрывать дальше нечего, рядовой опустил глаза и промямлил:

– Я б-болен, М-м-минейр. У м-м-меня случился п-п-приступ, и я очнулся в лесу. Оставил ленты на д-деревьях, чтобы найти т-т-туман, но мне никто не поверил!

Наместник убрал кусок ткани в сумку:

– Я разберусь с этим, рядовой. Благодарю вас за проявленную бдительность, однако…

Сажа сглотнул, ожидая худшего.

– Ваше нахождение здесь противозаконно. Завтра вы отправитесь в Дом поющих.

Рядовой не сопротивлялся. Единственное, о чем он попросил, – рассказать всем, что сам наместник ему поверил, чтобы восстановить честь. Наместник пообещал, но не сдержал слова. Рядовой должен был сообщить о звериной яри сразу же, как только заразился, и тем самым не подставлять своих собратьев по оружию. Хотя никто из них не без греха, верно?

Но все же маг из гвардии, оказавшийся в лесу и напавший на черта – законного представителя Магистерии, – вызвал определенные опасения. И что Сажа имел в виду, когда назвал туман «магическим»? Ответа Атис так и не успел узнать.

Как назло, всю ночь ныло прокушенное плечо, словно предупреждая о чем-то. Рана затянулась, единственным напоминанием о зубах Вечерницы осталась темно-синяя кожа, лишенная чешуи. Так или иначе, с утра он покинул «Вильмар» и уже к полудню вышел к Вильмарскому лесу. Ворона всегда говорила, что Варан чрезмерно любопытен, и оказалась права: Атис решил все выяснить сам.

Сперва они с Айрой брели по узкой грунтовой дороге, тянущейся через дикое поле, поросшее чертополохом, и к атласным ногавкам коня то и дело цеплялись колючки. Айра спотыкался, проваливаясь в норы, вырытые земляными тварями, недовольно фыркал и тряс гривой, так что Атису пришлось спешиться. А когда они оказались у кромки леса, стеной поднимавшегося по одному из холмов, конь встал и отказался приближаться к деревьям. Лесов он не любил.

Еще будучи жеребенком, Айра страдал от собственного норова. Когда они с Атисом встретились, тот уже сбросил с себя четверых объездчиков и прослыл тупым безнадежным зверем. Грешили на кровь – быть может, его родители не были такими уж чистокровными неферскими рысаками, как о них говорили. Ему несказанно повезло, что именно Атис набрел на его хозяина на рынке. Тот решил заработать на коне хоть каким-то способом и устроил некое соревнование – кто дольше продержится в седле, тот получит десять серебряных монет, а вот за участие придется немного заплатить. Но ведь оно того стоит, верно?

Сам Атис по молодости обладал азартным нравом и просто не мог пройти мимо. Конь ему сразу приглянулся. А так как язык у Атиса Аль-Амана тоже был длинным, уже через полчаса он поспорил с хозяином на свой шамшир, что объездит этого коня, пока в часах сыплется песок. Узнай об этом кто-нибудь из Магистерии, его бы с позором вышвырнули за растрату казенного имущества.

Отец всегда говорил: «Чтобы конь тебя слушался, железной руки мало. Нужно железное сердце». Так что Атис быстро показал, кто в их парочке главный: схватил Айру за морду и заставил смотреть в глаза. Конь вырывался, он оказался силен, очень силен, однако Атис, будучи магом, использовал простенькое заклинание, не давшее бедолаге убежать. Держал, пока тот жалобно не заверещал, а в глазах зверя не появилась покорность, затем прижал свою морду к морде Айры и отчетливо произнес:

– Я теперь твой друг, а ты – мой.

Конь смиренно склонил голову. Лишь после этого Атис его отпустил. Забрался верхом, сделал круг по арене, всем показывая, что конь теперь слушается. Конечно, хозяин стал возмущаться, крича, что Атис – маг и заколдовал его коня. Что ж, Аль-Аман понимал его: проигрывать семнадцатилетнему сопляку никто не хотел. За него вступились зрители, среди которых было несколько магов. Позже, чтобы вернуть себе коня, хозяин подсовывал деньги, в которых не было и трети стоимости Айры. Тогда Атис предложил новый спор: он отдаст коня, если сам хозяин продержится в седле. Почуяв подвох, тот сплюнул, обругал его на хашмирском и махнул рукой. Так Айра стал Айрой, что на куфийском значило «друг».

– Вот мы и пришли, – молвил Атис, найдя наконец красную ленту, оставленную Сажей, в том месте, где он вышел. – Дальше нам на северо-восток, пока не найдем туман.

Айра опустил голову и встревоженно заржал. Он был достаточно умен, чтобы понимать – ничего хорошего их не ждет.

Атис тоже недолюбливал леса – здесь всегда незнакомо пахло. Как только он ступил на траву меж стволами, солнце, доселе стоявшее высоко над горизонтом и сияющее ослепительно ярко, вдруг скрылось за густые, еще не осыпавшиеся к зиме кроны. Лоскуты света теперь лишь изредка падали на морщинистые стволы молодых и старых деревьев, на кусты, между веток которых блестела паутина, или на сырые кости валежника, местами поросшего пушистым сине-зеленым мхом. Атис шел осторожно, выбирая дорогу, по колено утопая в кучерявом папоротнике, плотно придавливая сапогами траву и жирную после дождя землю. Иногда под ногами хрустели сломанные ветки, иногда пищала раздавленная верезга – плод кричащей ягоды.

На деревьях, как монеты, нанизанные на тонкие нити, от ветра дрожали пожелтевшие листья. Там и тут встречались бордовые силуэты рябин с горящей россыпью ягод. Среди деревьев кружили мелкие красногрудые птицы с темными крыльями, склевывали рябину и затем исчезали в траве. Когда Атис и Айра проходили мимо, они вновь поднимались в воздух с возмущенным чириканьем. Наверное, где-то здесь были спрятаны гнезда, и Атис очень старался быть аккуратным, чтобы случайно их не раздавить.

Вскоре деревья чуть поредели, и они вышли на небольшую поляну, где наместник решил остановиться. Лент от Сажи больше не встречалось. Атис напрягал все свое чутье, чтобы засечь хоть что-то, но пока вокруг гуляли лишь запахи сырой коры, мха, лиственного перегноя и свежей, дышащей испариной земли. И больше ничего. Наместник скользнул[2] на одно из деревьев, чтобы получше разглядеть окружение, он явно что-то упускал. Никаких священных врат не было и в помине, хотя, если судить по рассказу рядового, он уже должен был выйти к тому месту, где начинался туман.

– Туман, туман, – пробормотал Атис. Что же он упускал? Где свернул не туда? Или он изначально искал вовсе не то, что следовало? Существовал ли он вообще, или это воспаленное воображение рядового? Тогда как объяснить кусок голубой материи? – Лис говорил, что он странный. Возможно, это магия! Айра, выше хвост, мы с тобой упустили кое-что очень интересное.

Конь лишь фыркнул, выражая неодобрение, только его мнения никто никогда не спрашивал.

Атис легко спрыгнул с ветки и уверенно зашагал вперед. Если туман и вправду создан магией, значит, его можно учуять. Не по запаху, так по магическому следу, который тот должен был оставить. Атис прикрыл глаза и прислушался к внутренним ощущениям. Звезда в груди раскрылась и обожгла ребра холодом. Недаром он прослужил сыскным столько времени, в отличие от многих мороков, он мог по-настоящему чуять.

Магия, которой был пропитан воздух, искрилась и шипела на языке. Сперва едва уловимо – след был старый, однако Атис нашел самое главное – направление.

Он постоял так еще немного, раздумывая, как лучше пройти, а затем взял Айру под уздцы и двинулся на запад.

Меньше всего наместнику хотелось ночевать в лесу, тратя драгоценное время. К туману он вышел лишь несколько часов спустя, когда солнце уже низко стояло над горизонтом. Туман начинался робко, сперва стелясь по влажной земле, а затем плавно переходя в плотные стоячие клубы. Сомнений не оставалось – природа его была противоестественной, и здесь Атис ощущал чужую силу особенно четко, словно хлебнул воды из шипучих источников. Однако она вовсе не походила на магию пересветов, слишком уж сильный был ее вкус.