Студиозус (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 44

— Полностью уверен, Силантий. Я бы даже сказал, что в этом году первое испытание невероятно лёгкое. Что с ним гарантировано должны справиться все студенты. И справиться с лёгкостью. Максимум день, и они вернутся. Вернуться уже изменившимися и наша задача сделать так, чтобы эти изменения не останавливались. До конца этого года все ученики факультета старшей крови должны сильно повзрослеть. Столкнуться с вещами, которые раньше казались им далёкими, абстрактными и даже невозможными. Невозможными в отношении их самих. И это задание будет первым шагом.

— Но это же всего лишь дети? Пусть они и представители старших семей, их психика может просто не выдержать.

— Если их психика не выдержит, то нас обманули и это ни какие не представители старших семей. Психика любого члена старшей семьи невероятно прочная и гибкая одновременно. Любое потрясение, которое для обычного человека может стать непоправимым ударом, для них покажется лёгкой встряской. Не забывай, что в их жилах течёт невероятная кровь. Она несёт в себе опыт и знания предыдущих поколений. Людей, что прошли через многое. Видели смерть и не раз убивали собственными руками. Уничтожали города вместе со всеми населением. И делали это не задумываясь. Просто потому, что так было нужно. Неужели ты думаешь, что потомки этих людей не выдержат простого испытания, с которым справились бы даже ученики других факультетов?

Громов задумался. Сам он был выходцем из обычной семьи. Отец был сиротой, а мать не знала своих бабушек и дедушек. Поэтому Силантия воспитывали в любви, и никаких испытаний в столь юном возрасте у него не было. А уже потом он сам пошёл по пути военного и встретился с Петром Алексеевичем. Тогда ещё наследником Годуновых. И вот двадцать лет назад Громов получил место главного безопасника академии, а вместе с ним и безграничное доверие Петра Алексеевича. И впервые за всё время службы, он усомнился в правильности решения своего господина.

— Именно поэтому ты и стал тем, кто есть в структуре нашей семьи и академии. — прервал размышления Громова, Пётр Алексеевич. — Ты не даёшь забывать, что даже провидец может ошибаться. Но это не тот случай. Дети должны пройти через это испытание. Они должны столкнуться со смертью лицом к лицу. И только от их решимости и умений будет зависеть, чья это будет смерть.

— В таком случае я немедленно распоряжусь, чтобы доставили всех, чьи имена указаны в списке.

После этих слов безопасник покинул кабинет ректора, а сам Пётр Алексеевич вновь погрузился в просмотр событийных вероятностей. Так ему всегда было проще абстрагироваться от любых проблем. Да и хватит уже, пускай теперь голова болит у Дмитрия. После выпуска этого набора факультета старшей крови именно ему вставать во главе семьи и академии. Пётр Алексеевич сделал на этом посту всё, что мог. Теперь пришла очередь сына собирать плоды, выращиваемые семьёй уже несколько веков. Они уже почти созрели. Последней точкой станет выпуск нового поколения клановых элит.

Глава 21

Тёмная улица безымянного квартала таила в себе множество тайн. Каменные стены зданий, камни мостовой, старинные окна, фонари, которые сейчас были отключены и всё прочее, что находилось на этой улице, видели гораздо больше любого человека. Но они не могли никому рассказать о том, что видели. Оставались безмолвными свидетелями всего, чтобы здесь не происходило. Будь то пылкий разговор влюблённых, или их жаркая ссора. Обычная драка повздоривших простолюдинов, или дуэль аристократов. Здесь заключались союзы, и разрушалась дружба.

А сейчас эта старинная улица видела неуклюжие попытки подростка, научиться управляться со своей силой. Почему неуклюжие? Да потому что даже для самого себя я сейчас был похож на только вылезшего после зимней спячки медведя, или на младенца, только научившегося ходить. Вроде уже умею, но в то же время как-то не так, как-то слишком коряво. Да и получается сделать необходимое у меня через раз, а то и через два. Вот и сейчас, вместо того, чтобы создать вполне конкретную технику из тьмы, я просто взял и погасил свет на всей улице. Благо сейчас была ночь, да и защитные техники тёти, скрывали нас от посторонних глаз.

А ночью мы занимались потому, что так для меня будет гораздо легче. Это со слов княгини. Только я всё сильнее в этом сомневался. И не только из-за того, что у меня пока не очень получалось. А в основном потому что к началу наших занятий я уже был слишком уставшим. Сегодня даже попросил Машу помочь. Она знала нужную технику и не отказала. Но всё равно это мне не очень помогло.

— Сосредоточиться и выкинь из головы все ненужные мысли. — раздался голос тёти.

Сама она сидела рядом в удобном складном стуле, который всегда брала вместе с собой. До нашего квартала ей помогал его донести слуга, а здесь уже мне приходилось выступать в роли носильщика, но я не переживал. Небольшая услуга за помощь в освоении силы тьмы.

И уже были успехи на этом поприще, хоть я и относился к ним довольно скептически. Всегда хочется большего, чем имеешь. А вот тётя совершенно не разделяла моего скептицизма. Она говорила, что я всё хватаю на лету и уже продвинулся на этом этапе гораздо дальше любого Апраксина, чьё обучение видела княгиня. А таких было достаточно.

— Чего замер? Не получилось один раз, пробуй снова. И так до тех пор, пока не получится. На всё нужно время и опыт. Работать с даром невероятно сложно, каким бы гением ты ни был. Воля старшей семьи здесь тебе не поможет. Ты не сможешь воздействовать на дар Волей. Она действует только на других людей. А теперь забери всю тьму, что ты выпустил. Создай из неё всего четыре сгустка не больше куриного яйца и выпусти их в мишени. Все сгустки должны попасть одновременно. Когда у тебя получится с четырьмя сгустками, будем увеличивать их количество.

— А сколько таких сгустков можешь контролировать ты? — спросил я у тёти, уже освободив улицу от своей силы. Вновь засветили фонари и даже появились какие-то ночные насекомые, начавшие крутиться возле источника света.

— Если набитых силой под завязку, то больше трёх сотен. Силы в одном таком сгустке хватит, чтобы пробить защиту любого одарённого до ранга Стихийного Мастера. А если потребуется сражаться с неодарёнными, то силы нужно вкладывать куда меньше. Таких сгустков я смогу создать тысячи две.

Либо три сотни одарённых до ранга Стихийного Мастера, либо две тысячи неодарённых, можно убить за одну технику. И это меня пугало. Григорий Константинович был гораздо сильнее дочери. Сколько же он может убить? Стоило подумать об этом, и сразу отпало всякое желание продолжать занятие. Для чего мне учить техники, которые способны отнимать жизни, когда я могу договориться с кем угодно?

— Но эту технику я точно не буду использовать для сражения. — продолжила княгиня. — Слишком она энергозатратна и малоэффективна. Если создам столько сгустков тьмы, то останусь без капли силы и меня можно будет взять голыми руками. Поэтому эта техника — одна из самых паршивых. Подходит только для новичка, вроде тебя. Ты пока ещё не можешь контролировать выход силы, придавать ей нужную форму, объём и плотность. А чем плотнее ты сможешь сжать родовой дар, тем мощнее получится техника. Но об этом я тебе буду рассказывать после того, как научишься базовым вещам. А теперь, хватит филонить и продолжай занятие. У нас всего два часа. Тебе необходимо отдохнуть перед новым учебным днём. Поспать несколько часов. И сделать это нормально, а не полагаясь на Павлову.

Создать четыре сгустка тьмы и поразить ими одновременно четыре мишени. Что может быть проще? Да куча всего! Но это меня и не должно волновать. Я смогу. У меня всё получится. Я верю в это. Осталось только убедить себя в этом. Уговаривать тьму бессмысленно. Она и так предана мне целиком и полностью. Сейчас мой главный соперник — это я сам. Хотя раньше всегда думал, что лучшего друга у меня нет и быть не может. Ошибался.

В качестве мишеней выступали банки из-под газировки. Обычные, жестяные банки, которые разглядеть в потёмках было довольно сложно. Тётя специально поставила их за границей света, чтобы мне было сложнее. Сказала, что наша сила в темноте действует куда вольготнее и легче. И я сам это обязательно пойму со временем. А пока должен пытаться вывернуться наизнанку.