Развод с шейхом - Дэй Каролина - Страница 4

Однако они были произнесены реальным человеком.

Шейх Карим Аль Дин Абдул. Племянник эмира Дубай, управляющий базаром моего отца и… мой муж, от которого я сбежала, когда узнала об истинной причине нашей свадьбы и о его внутренней звериной натуре. О том, как он обращался с первой женой христианкой, когда жил в Мадриде, и не понес должного наказания.

Нам некуда было бежать. Аллах предначертал нашу встречу с Каримом. Мактуб…

Я еле вышла из машины и окинула взглядом когда-то любимого мужчину. Он был таким же, как и раньше, его отличала только одежда. Черный костюм и солнцезащитные очки, несмотря на тёмное время суток, длинные кудряшки завязаны в пучок на макушке. По-европейски, по-модному. Если бы я не знала, что это шейх Карим аль Дин Абдул, то никогда бы не сказала, что он из Эмиратов.

Мне стало страшно, когда он снял очки и пронзительно посмотрел на меня. Страшно от его внимательного взгляда, скользящего по моей черной абайе к выпуклому животу, который я сжала двумя руками в попытке защитить свое дитя. И я не могла запретить ему на меня смотреть. Он имел право. Как муж. И я имела право смотреть на него. Но не требовать.

Мир превратился в туман, его развеял лишь хлопок водительской двери и последующие крики брата:

– Эй! Вы что себе позволяете!

Я обернулась и увидела, как два телохранителя схватили Джахида и прижали лицом к капоту машины. Мое дыхание прервалось, когда я увидела эти пытки, словно демоны пытали брата в адском одре. Джахид не заслужил подобное, однако мои возмущения и выкрики вряд ли бы изменили ситуацию.

– Амина, живо в машину! Не разговаривай с ним!

Однако я не спешила выполнять приказ брата. Вновь посмотрела в глаза человеку, которого когда-то любила.

– Отпусти Джахида.

– Хорошо.

Простые слова, простые действия. Эти люди готовы выполнить любой приказ шейха по щелчку пальцев. И они отпустили брата. Карим наделен жесткостью, рациональностью, властной энергетикой, которая чувствовалась вокруг него. Заметила это, когда впервые встретились на помолвке сестры. Но тогда я была загипнотизировала его магическими золотисто-карими глазами, считала его мудрым и справедливым человеком.

Джахид потер запястья и со злостью взглянул на Карима, поравнявшись со мной.

– Аллах! Можно было не устраивать эти гонки? Амина носит ребенка! Это могло навредить им обоим!

– Я пытался поговорить с тобой сегодня, как со старшим членом семьи. Ваш отец отказался от переговоров, ты сказал, что у меня здесь нет власти. Итог видишь. По-хорошему вы не захотели, – спокойно произнес Карим, спокойно сняв очки, и я увидела его потемневший взгляд. – Всевышний свидетель, я хотел поступить справедливо.

– Справедливо – это подвергнув жизнь ребёнку опасности? – вступила я, и Карим перевел на меня потемневший взгляд, в котором не осталось ни капли золотого отблеска.

– Нет. Это вернуть тебя домой и следить за протеканием беременности в спокойной обстановке.

Я не вернусь. Во имя Аллаха, я пыталась забыть о своих планах на жизнь, даже смирилась с положением жены и с тем, что в скором времени рожу наследника вместо того, чтобы получить высшее образование.

Я влюбилась в него… влюбилась, зная, какой он монстр, способный пойти вразрез с аятами Священного Корана. Мой брат говорил, что я сильная и справлюсь со всем.

Джахид соврал. Я слишком слабая, раз мое сердцебиение участилось, глядя на него.

– Я не вернусь.

– Амина, – сказал он мягче и подошел чуть ближе, окутывая меня восточно-мускусными нотками своего парфюма. – Я был не прав в тот день. Я не должен был прогонять тебя и обвинять в измене.

Муж говорил четко и внятно, словно объяснял маленькой девочке, как правильно делать намаз. И с каждым его словом непонимание в моей голове росло все больше. Карим не знал, почему я сбежала из дворца по первому его приказу? Почему не попыталась оправдаться или подождать, когда он остынет?

Мне в какой-то момент стало жаль, что между нами так получилось. Слова Джахида о его отношениях с бывшей женой будто растворились, когда Карим коснулся моей руки и проникновенно посмотрел в глаза.

Показал легкий отблеск золота в них, который покорил меня в первую встречу. С первого взгляда…

Только его слова испортили эту ауру.

– Но ты беременна моим ребенком. Твой поступок омерзителен. Ты заставила меня волноваться, когда уехала из страны. Ты уехала с долгожданным наследником. С моим наследником, Амина, ты это понимаешь?

Я моментально скинула его теплую ладонь Карима. Эти слова будто ударили меня по лицу. Ударили как моя мачеха в детстве, когда я совершала проступок. Жестко. До звезд в глазах. До полной трезвости и осознанности сказанных слов.

– С твоим наследником? В прошлую встречу ты назвал меня гадкой изменщицей.

– Я сильно разозлился, вспылил. Я извинился за свои слова и понес за них наказание от Всевышнего.

Ты еще не знаешь, какое наказание тебя ждет в судный день, когда предстанешь перед Аллахом и он припомнит все твои грехи. Весь харам, который ты совершил, Карим Аль Дин Абдул.

– Это мой ребенок, Амина. Я обязан позаботиться о тебе, и о нем.

Карим поднес ладонь к моему животу, но я резко отошла на шаг. Он лишь глубоко вдохнул и выдохнул воздух, но не стал приближаться.

– Я хочу развод.

Глава 5

– Я хочу развод.

Карим отошел от меня и рассмеялся, словно я сказала чушь.

– Ты шутишь? В тебя Шайтан вселился? Или ты заразилась западным феминизмом?

– Я не хочу с тобой жить. Мне нужен развод. Я буду воспитывать ребенка одна, нам даже не понадобится твое королевское содержание. И не переживай, много при разводе просить не буду, только на жизнь ребенку.

– А ты все продумала.

Я просто знала, что имела дело с умным человеком, который захочет надавить на больное место любой мусульманской матери. Но законы Шариата предусмотрели все мелочи. Многие думали, что бедных исламских женщин при разводе даже к детям не подпускают. Но это лишь стереотипы. У нас намного больше прав, чем предполагали западные свободолюбы.

– Я не дам развод, Амина. Ты беременна. Тебе нельзя переживать из-за таких пустяков, как развод с отцом ребенка.

– Именно поэтому я хочу получить развод. Я не хочу больше убегать и осматриваться по сторонам в поисках тебя.

– Амина… – простонал брат.

Он понимал, что означали эти слова: это сдача в плен. Это точка.

– Я сказал, что не дам развод.

– Уверен? Тебе показать законы? Любой суд[2] признает развод действительным, даже будучи беременной.

– Любой суд вынесет тебе наказание за побег.

– Суду надо знать, что ты сам выгнал меня на улицу? Не привел в родной дом к отцу, ничего не сказал брату. Ты попросил собрать вещи и покинуть дворец через три дня. Я уже молчу о том, как ты обращался со своей первой женой.

– Что ты сказала?

Карим застыл на месте. Казалось, он вовсе не дышал, когда я заикнулась о первой жене. Впервые видела подобные эмоции на его лице. Раньше оно всегда оставалось непроницаемым, по крайней мере, в первые недели нашего брака.

И мне стало действительно страшно. Я не должна была поднимать голос на мужа, но Шайтан будто отключил контроль над эмоциями. Я не должна была напоминать ему о прошлом и упрекать, но чувство справедливости томилось во мне долгие месяцы разлуки. Невысказанные слова, действия.

Боялась, что Карим проявит свою звериную натуру. Боялась, что ударит меня, несмотря на мое положение.

– Нам надо успокоиться.

Джахид словно прочел страх, сжал мое плечо и коснулся живота. Карим перевел тот же шокированный взгляд на руку брата, которая поглаживала мой живот. Малыш стучал ножками, я чувствовала. И Джахид, скорее всего, ощутил это. Карим – нет.

– Если моя сестра хочет развестись, ты не имеешь право ей отказать. Мы пойдем в шариатский суд, и он выслушает все доводы.