Тайный сын магната. Прости за все (СИ) - Лаванда Марго - Страница 13

В дороге молчим. Я лихорадочно ищу как оправдаться, но уже ясно – попалась. Врать дальше не имеет смысла. Все. Правда вырвалась наружу.

Почему Давид молчит? Не хочет ребенка? Злится, что родила? Мне уже черти что начинает лезть в голову.

Скорость у нас приличная, так что я даже пискнуть боюсь. Только бы в сохранности добраться. А уж там... Придется обнажить душу.

Никакого ожидания в аэропорту, у нас места бизнес-класса, сразу поднимаемся на борт, очень быстрая регистрация.

– Вам принести что-нибудь? – как только занимаем свои места в белоснежно-кремовом салоне, от роскоши которого буквально дух захватывает, к нам подходит стюардесса.

– Нет, просто воды, пожалуйста, – говорю слабым голосом.

– Представляю, как тебе сейчас страшно, – неожиданно хмуро цедит Байратов. – Или наоборот, наслаждаешься?

Его взгляд полон арктического холода.

– О чем ты?

– Это ведь твой ребенок. Точнее, наш. Ты украла у меня сына, Есения?

Итак, началось. Сейчас он будет обвинять меня во всех смертных грехах.

– Ты говорил, что не можешь иметь детей, – шепчу с болью.

В ответ получаю такой бешеный взгляд, словно Байратов готов убить меня. Или, как минимум, ударить. Его руки сжимаются в кулаки. Я же, наоборот, вздергиваю подбородок кверху. Готовая ко всему. Прежде всего – как волчица защищать своего сына!

– Думаешь, я тебе наврал?

– Давид, я не хочу мучить ни тебя, ни себя. Нас поженили насильно, мы с тобой попали в ужасно сложную ситуацию. Каждый из нас выживал как мог. Давай не будем обвинять друг друга...

– Ты мне скажешь или нет?!

Так рявкнул, что подскочила на сидении, испуганная и дрожащая. Показалось, что точно ударит. Но он лишь выругался грязно.

– Да, я родила от тебя, – признаюсь, содрогаясь от тягостных воспоминаний. – Ты не можешь обвинять меня! Вспомни, сколько ты мне всего наговорил! Что не можешь иметь детей. Более того, не хочешь!

– Думаешь, я тебе врал? Кто в здравом уме придумает о себе такое? Неважно, что я говорил, Есения. Когда ты узнала, что беременна, должна была ко мне прийти!

– Зачем? И нет, я ничего не должна тебе!

Он даже мысли не допускает, что это не его ребенок. Что я могла во время нашего фиктивного брака встретить другого мужчину. Если бы Давид озвучил такие предположения, может быть я могла бы окончательно разочароваться в нем, даже возненавидеть. Его реакция удивляет и тревожит меня. Не понимаю что дальше. Неизвестность парализует.

Замираем друг напротив друга, тяжело дыша. Воздух вокруг нас пропитан ненавистью и болью.

– Итак, у нас с тобой есть сын. Я должен это осознать, – тихо произносит Давид.

Откидывается на кресло, закрывает глаза. Его грудная клетка ходит ходуном. Он пытается восстановить дыхание, чтобы успокоиться.

Значит, для него эта новость – нечто серьезное? Я так боялась, что будет равнодушие. Но им и не пахнет. Явно Байратов потрясен. Но в каком плане? И самый животрепещущий вопрос для меня, что будет дальше?

Конечно же я тоже в шоке, буквально не в себе. Совершенно из колеи выбита. Что теперь будет с нашей поездкой? Вдруг Давид уволит меня?

– Я была уверена, ты не захочешь его. Нас, – признаюсь с болью.

– Есения, я отпустил тебя только потому, что ты этого очень хотела. Но если бы я тогда узнал, что ты ждешь ребенка...

Давид прерывается на полуслове, оставляя снова в мучительном неведении.

– Что тогда бы ты сделал? – спрашиваю сдавленно.

– Никуда бы тебя не отпустил, – вздыхает.

– Не отпустил? Разве в этом мог быть хоть какой-то смысл? – облизываю пересохшие губы. – Мы были женаты насильно. У нас не было ни любви, ни отношений...

– Верно. Не было, – тихо соглашается Байратов.

– Что теперь будет? – решаюсь на самый мучительный вопрос.

– Понятия не имею. Я только что узнал, что не бесплоден. Что у меня есть сын. Это надо переварить, Есения.

– Ты так сразу поверил, что Саша твой... У тебя не возникло сомнений. Это так странно, – говорю задумчиво.

– Ты бы хотела, чтобы я сомневался? Обвинил тебя в измене?

– Нет конечно. Я лишь озвучиваю логичное развитие событий.

Какой странный разговор. Безумно печальный. Но главное, что нет скандала, обвинений. Все спокойно. Это сейчас главное. Мы можем разговаривать, обсуждать прошлое без ненависти.

– Как ты понял, что я мама Саши? Ведь я даже на работе всех уверила, что он мой племянник.

– Кстати, зачем ты это сделала? – отвечает вопросом на вопрос. – Ведь не могла предвидеть, что я появлюсь на фирме?

– Нет конечно. Поступила так, чтобы получить место. Мамочкам с маленькими детьми в компании Михайлова отказывали. Мне очень хотелось получить эту работу.

– Ясно. Все разумно и практично.

– Ты ненавидишь меня?

– Ты родила мне сына, Есения. Пусть и не совсем мне. Пусть украла. Я сразу понял, что это твой ребенок, он очень на тебя похож. Твой испуг, паника и жалкие оправдания, завершили уверенность.

– Значит, врачи у которых ты был, ошиблись?

– Ты мне скажи.

– Они ошиблись, Давид.

– Мне еще предстоит все это переварить, – произносит мрачно.

Мы настолько заняты разговором, что даже не замечаем, как взлетает самолет. Я будто выброшенная на берег рыба, в полной прострации.

– Вам принести что-то? – снова подходит стюардесса.

– Воды, пожалуйста.

Мне виски, двойной, – подает голос Байратов.

***

Полет был очень комфортным и быстрым, я даже на пятнадцать минут умудрилась провалиться в сон. Давид разбудил меня, когда мы уже приземлились.

– Есения, пора просыпаться, – мягко трясет за плечо.

Удивительно, что я уснула после всего произошедшего. С другой стороны, наш откровенный разговор друг с другом подействовал на меня как успокоительное. Я больше не боюсь, что Давид причинит мне боль. По крайней мере, намеренно он точно этого делать не собирается.

Молчим до самой гостиницы, в машине, которая нас встречает, занимаю заднее сидение и всю дорогу смотрю в окно, хотя мыслями далеко. Думаю о сыне, о том что теперь Саша должен познакомиться со своим отцом. Впрочем, судя по первой встрече, отца и сына очень тянет друг к другу.

Вся в этих мыслях, выныриваю из них только когда оказываемся в гостинице, в центре города. Услужливый работник отеля достает наш багаж из машины. Идем к стойке регистрации.

Гостиница, разумеется, пятизвездочная, огромная, огромный холл сплошь из мрамора.

Регистрация занимает пару минут, и вот уже едем в сияющем зеркалами лифте на седьмой этаж.

– Мы будем жить в одном номере? – спрашиваю испуганно, когда понимаю, что стоим перед дверью, вдвоем.

– Мой номер соседний. Решил проводить тебя, – протягивает мне ключ-карту Байратов, а я ощущаю себя психованной дурой. Надо же было ляпнуть! Мы в деловой поездке и вообще, отношения далеки от близких. С какой радости мог быть один номер? Что я несу?

***

Принимаю душ, развешиваю вещи в шкафу. Спустя два часа звонит телефон:

– Жду тебя внизу, в холле, – тон не терпит возражений.

– Зачем? Мне надо готовиться к презентации.

– Ты и так готова, Есения. Спускайся, приглашаю тебя на ужин.

– Я не голодна.

– Отказ не принимаю. Если не придешь через десять минут, сам поднимусь за тобой.

– Ты меня шантажируешь?

– Я хочу расспросить тебя о сыне.

– Для этого еще будет время...

– Есения, я не шучу. Хочешь, чтобы я поднялся к тебе? Мне не сложно.

– Нет! Хорошо, я быстро соберусь.

Байратов умеет настаивать на своем, так что приходится идти на ужин в ресторане при отеле. Очень уютное место в итальянском стиле. Думала, что совсем не хочу есть, но, когда посмотрела на аппетитную сервировку соседнего стола, за которым сидела пожилая пара, слюнки потекли.

– Итак, расскажи мне все по порядку, – просит Давид, когда делаем заказ.

– Что ты хочешь знать?

– Все. Мне интересно все с самого начала, Есения.