Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 83

Улыбка Вадима дрогнула на секунду, затем потускла и пропала. А в груди Антона сжалось отчаянно бьющееся сердце.

— Наша игра окончена, Тони, — мягко сказал он. — Ее финал такой, каким я всегда представлял его. Знаю, что ты будешь винить себя за случившееся. Но мне бы хотелось, чтобы через много-много лет, когда утихнет обида и канет в небытие разочарование, ты по-прежнему помнил меня. Как друга, как врага и как человека, который оставил след в твоей жизни. Большего не требуется.

Соленая капля скатилась по щеке в тот момент, когда Вадим сказал: «Прощай» и выключил запись. Глядя на заставку в виде синего экрана смерти, Антон вдруг осознал простую вещь. Ту, что ускользала от него долгие шесть месяцев и не давала покоя.

Вадим сделал все, чтобы он выжил в их игре. Всегда.

— Видеосообщение удалено, — сказал Базик. — Включил функция самоуничтожения. Все файлы и документы перенесены на облачное хранилище. Ссылку и предоставленный пароль я проверил. Вирусов нет.

Антон моргнул, прочистил горло и неожиданно рассмеялся.

— Я знаю, — выдохнул он и решительно развернулся к нужному шкафчику, где лежала коробочка с кольцом.

Настала пора начать новую жизнь.

Эпилог. Счастливая свадьба

— Я похожа на огромного бегемота в белом саване, — Милана одернула юбку и прошлась ладонью по выпуклому животу.

Девочка, их первая с Антоном дочь, должна была родиться со дня на день, поэтому свадьбу организовывали в ускоренном режиме. Ребята из отдела Родиона Рамолова, которые сегодня обеспечивали им охранный кортеж и не пропускали журналистов на территорию ресторана «Баболовский дворец», постоянно шутили, что, мол, женитесь вы, ребята, чересчур поспешно. Без драк и скандалов, как принято в семьях Канарейкиных и Тасмановых.

А ведь они украсили стены местного отделения полиции ради такого дела! И облом!

— Не говори глупостей, солнышко. Ты прекрасна, — Илона расправила невидимые складки на атласе и улыбнулась дочери.

Милана с трудом разглядела за тонкой вуалью шляпки ее выражение лица, но чувствовала, что мать довольна и счастлива. Еще бы! Столько трудов, нервов и паники за последний месяц она не тратила никогда. Они с Кирой Владимировной чуть с ног не сбились, пока занимались организацией. Благо, что гостей и банкет после церемонии взяли на себя остальные члены семьи.

Кристина Радова с невесткой Оксаной возилась со списками, куда вошли известные политики, бизнесмены и артисты. Все те, кто пригодился бы в будущем для развития компании Антона. Раиса Степановна с мужем усиленно им помогали, а Елисей и Алиса взялись за приготовление самых изысканных блюд под руководством бывшего менеджера «Баболовского дворца», Аллы Кениной.

Большая часть мужской половины семьи просто не мешалась под ногами, чем тоже очень помогали. Антон вообще последние недели проводил в офисе и под предлогом высокой занятости открещивался от любой активности в отношении церемонии. Даже торт не выбирал, согласился с решением Миланы и ее матери. Потом еще шутил, что «две корги-тиранши превратили его в каблук».

Идиот.

— Тебе не тяжело? Врача позвать? — беспокойство в голосе Стаса, нового мужа матери, откликнулось в груди теперь уже привычным теплом.

— Нет, пап, — Милана протянула руку, чтобы отчим крепко сжал ее пальцы. — Отведешь меня к алтарю?

— И первый танец тоже за мной. Мы же договорились.

Договорились, да…

Глаза наполнился слезами от плещущейся нежности в светлых радужках Стаса. Родственная ниточка между ними протянулась в тот миг, когда он впервые вошел в палату к Илоне, находящейся на реабилитации после лечения от ожогов, молча взял ее изуродованную руку и больше не отпускал. Ни в день похорон Глеба Боярышникова, ни после их свадьбы.

Он стал тем, кто заменил Милане отца. Пусть так поздно, пусть через боль, но небезосновательно.

Именно Стас скрыл доказательство их с Антоном причастности к смерти Вадима Красовского. Он же отдал Родиону команду стрелять на поражение, когда биологический отец Миланы попытался сбежать. Оказалось, что смарт-часы, отданные Глебу в ресторане, подали сигнал о его местонахождении в тот момент, когда он включил их.

Уходя в забвение, Вадим не оставил на этом свете никого из прежних союзников в покое. Он слил компромат на них Антону и полиции, передал все файлы о причастности некоторых политиков и бизнесменов к крупным аферам. Серия громких скандалов и не менее громких отставок прокатилась по стране с фанфарами. А организация «Белый кролик» официально прекратила свое существование сразу после произошедшего. Найти ее участников не удалось, но никто и не старался.

Некоторых людей лучше не искать. В этом Милана была уверена на сто процентов.

— Девочки не приедут?

Она поморщилась от мягкого вопроса матери и глянула на помрачневшего Стаса. Речь шла о дочерях, которые под влиянием его бывшей жены, окончательно разорвали связи с отцом. Столько грязи вылилось с их стороны на Илону, что Милана мысленно порадовалась отсутствию мерзких сводных сестричек на своей свадьбе.

— Нет. Они не нужны здесь, — как бы Стас не старался, а в голосе все равно проскользнуло глухое сожаление и некоторая обида.

— И то верно, — Илона прильнула к мужу. Ладонь в перчатке из тонкого белого кружева пригладила серый пиджак. — Пойдем в зал. Оставим нашу невесту одну.

— А…

— Пошли-пошли. Нечего ее нервировать.

Родные вышли, и Милана осталась в бывшем кабинете Павла Александровича Канарейкина, который теперь принадлежал старшему брату Антона. Взгляд устремился на напольное зеркало, где отразилась невысокая блондинка. Пышные волосы, накрученные в голливудские кудри, обрамляли округлившееся лицо, а радужки сияли, словно два драгоценных топаза.

Даже с отекшими ногами, будучи на девятом месяце и, поправившись на десяток килограмм, Милана все равно ощущала себя счастливой. До безумия. Потому что ад закончился, и наступила светлая полоса в их жизни.

В день, когда Антон разбудил ее поцелуем и надел обручальное кольцо на палец.

— Как себя чувствуешь?

Милана вздрогнула и повернулась. На пороге стоял отец Антона.

— Прекрасно. Только немного тянет живот, — пробормотала она.

Паша вошел в кабинет, затем окинул взглядом деревянные панели, дубовый стол и робота-помощника в углу. От вида привычного сердцу интерьера зеленый взор потеплел. Как бы он ни открещивался и не утверждал, что ресторан — давно перевернутая страница, все равно горечь от потери былого детища сказалась на нем не лучшим образом.

Счастье, которое они с Антоном увидели после повторного открытия «Баболовского дворца», все сказало за него. Пять долгих месяцев упорного труда, и вот — на лице главы семейства Канарейкиных сияла улыбка.

— Нравится? Ремонтом занималась команда под руководством Марка. Ребята ориентировались на старые фотографии, а Тасманов принял большое участие в проекте, — Милана хвастливо махнула рукой.

— Этот ресторан мы с Сергеем и Яриком открыли много лет назад без надежды на большой успех. И за прошедшие годы он стал практически членом семьи, так что его восстановление греет мне сердце, — Паша провел ладонью по гладкой деревянной поверхности.

— Я рада.

— И я рад, что ты пришла в нашу семью.

Милана улыбнулась сквозь слезы и почувствовала, как ее заключили в теплые объятия. Широкая ладонь осторожно похлопала по спине, а от поцелуя в лоб по телу прокатилась приятная дрожь.

Она дома, в безопасности. В лучшей семье на свете.

— Пора, Мил, — Паша ущипнул ее за щеку.

Послышался шум, и в дверях показалась рыжая макушка. Недовольный Стас Радов, прижимая к себе корзинку с лепестками роз, пробухтел:

— Вы скоро? Я устал.

Милана рассмеялась, а Паша покачал головой.

— Стас! — громогласный рык Андрея прокатился по коридору, а следом прилетел возмущенный вопль Оксаны:

— Чего ты кричишь на ребенка?!

— Ни на кого я не кричу.