Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 44

— Я вообще человек прогрессивный. Вижу цель, но не вижу препятствий.

— Именно этим ты мне нравишься и не нравишься одновременно. Такой вот парадокс.

Паша рассмеялся и расслабился. Осторожно прокравшись в щель, Александра обошла бесшумного робота-уборщика. Собирающего пыль, и двинулась с подносом сначала к начальнику, затем к его гостье. Чашка ароматного чая увенчала стопку разбросанных листков с расписанными табличками.

Старая привычка марать бумагу, от которой Паша так и не избавился даже спустя годы. Ему требовался обычный носитель, а не цифровой, чтобы голова лучше работала. Плюсом шла тренировка мелкой моторики, пока он писал старой шариковой ручкой или грифельным карандашом.

— Павел Александрович. У вас встреча с Кирой Владимировной через два часа в ресторане «Пилигрим», — напомнила Александра, когда Паша поднес чашку к губам.

— Свидание с бывшей женой? Не слишком рискованно?

Мария вдохнула аромат свежесваренного кофе и на мгновение прикрыла глаза.

— У нас годовщина знакомства, — рассеянно отозвался Паша, кивая Александре и отпуская ее взмахом руки. — Раньше на месте того уродливого киберкафе стоял миленький ресторанчик. Там мы и познакомились.

— В твоей сухой душонке таки живет романтик.

— Он только для одной женщины.

— Будь мужчины чуточку похожи на тебя, статистика разводов была бы не столь удручающей.

Паша усмехнулся, после чего скомкал ненужный листок и бросил тот в робота. Раздался писк мусороприемника.

— Поэтому у меня два сына.

— И оба уже заняты, — отпила кофе Мария. — Как, собственно, и мой.

— Кстати, как он поживает? — спросил Паша и поймал ее задумчивый взор.

Впервые за все время их встречи взгляд Марии потеплел, черты разгладились. Она резко помолодела, стоило упомянуть единственного сына. Памятуя о сложных отношениях с загулявшим супругом, Паша не коснулся темы ее развода, наличия внебрачного ребенка у Ласточкина и нестабильной ситуации в семье.

Во-первых, это не его дело. Во-вторых, Мария сама разберется со своими родными.

— Хорошо, — вздохнула она с чувством. — Марат с Ирой сейчас путешествуют. Все никак не остановятся и не осядут.

— Ждешь внуков?

— Я бы хотела внучку, — ее лицо приняло странное выражение.

Какая-то необъяснимая тоска промелькнула в нем, но вскоре пропала. Мария собралась, обросла привычной каменной броней и наглухо закрылась от внешнего мира. Словно сознательно погасила любые ненужные для нее эмоции, которые мешали рациональному мышлению.

Только Паша все равно заметил, потому что сам порой испытывал похожие чувства.

— Доживем до старости и увидим, как наши внуки станут общими, — мечтательно причмокнул он. — Представляешь?

— Да упасет бог мою красавицу от твоих мальчишек, — Мария поднялась и взмахнула указательным пальцем. — Даже думать о таком развитии событий не хочу.

— Или у тебя будет пацан, а у меня девчонка…

— Перестань, Канарейкин! Тебя одного мне с лихвой хватает.

— Выражаешься, как моя жена, — довольно протянул Паша, сквозь полуопущенные ресницы наблюдая за тем, как Мария идет к выходу.

— И я бы поставила этой святой женщине памятник за годы брака с тобой!

Она тряхнула волосами, бросила короткое прощание и вышла.

Через минуту в кабинете наступила тишина, которой Паша откровенно наслаждался. За целый день он так устал от людей и встреч, что хотелось чуточку продлить ощущение безмерного покоя. Тем более, пока все его планы двигались своим чередом. Ни один не провалился.

Даже чертов Вадим Красовский оставался под присмотром охраны и старших братьев Радовых. Первые отчитывались каждые полчаса, вторые дважды в день оповещали о передвижениях засранца. Андрей не позволял ему лишний раз еду через интернет заказать, чтобы не устроил какую-нибудь диверсию. Полная изоляция и круглосуточное наблюдение, пока он не решит проблему с компроматом на Настю.

Или Паша с удовольствием привезет этого кролика за уши прямо к порогу Донского.

— Павел Александрович?

Он вздрогнул, когда в динамике селектора раздался голосок Александры. Нахмурившись, Паша подкатился ближе к столу и коснулся сенсорной панели, чтобы включить прямую связь.

— В чем дело, Саша?

— К вам посетитель.

— Я не принимаю сейчас. Сама помнишь про ужин с Кирой.

— Боюсь, он настаивает, Павел Александрович. — чуть тише добавила Александра и как-то нервно продолжила: — Это финансовый директор публичного акционерного общества «ГазТорг», Карл Фридрихович Гессер. Говорит, что вопрос очень деликатный, и касается непосредственно вашей политической кампании.

Паша удивленно воззрился на крохотную коробочку, словно из нее вот-вот выскочит молодой, успешный руководитель одной из крупнейших российских газодобывающих компаний. Он его не слишком хорошо знал, но был весьма наслышан об успехах. По карьерной лестнице предприимчивый немец поднимался очень быстро, хотя ему совсем недавно исполнилось тридцать лет.

Знакомствами с такими людьми не разбрасывались. Они очень быстро проникали на рынок, захватывали необходимые для успешного ведения бизнеса сферы и диктовали свои условия. Уж кому, как не Паше, об этом знать.

Он вздохнул и потянулся к смарт-часам, искренне надеясь, что Кира простит ему опоздание. Впрочем, она давно привыкла к нестабильному графику мужа. Пусть и бывшего. После отправки сообщения он коснулся панели и вызвал свою помощницу по голосовой связи:

— Проводи его в кабинет, Саша. И отправь моей жене огромный букет со словами извинения.

Как только прозвучало подтверждение от Александры, Паша принял чинную позу и дождался неожиданного гостя. Через минуту порог его кабинета переступил светловолосый мужчина в молочно-белом костюме. Бледно-голубой взгляд цепко прошелся сначала по обстановке вокруг, затем впился клещами в его хозяина.

— Павел Александрович, прошу прощения за свое неожиданное вторжение, — мягко и приветливо улыбнулся Карл, проходя вперед. — Надеюсь, я вам не помешал?

Хватка у него оказалась тоже обманчиво нежной.

— Ничего. Проходите, Карл Фридрихович.

Паша кивнул на соседнее кресло. Причем выбрал именно то, которое позволяло ему подмечать каждое неуловимое движение собеседника. Так лучше считывались любые мелочи. Впоследствии они играли важную роль в принятии решения насчет дальнейшего общения с таким человеком.

Судя по тому, как уголком губ усмехнулся Карл и проследил за ним до момента посадки за стол, он тоже пользовался подобным приемом. Очень часто.

Едва их церемонии и расшаркивания закончились, Паша поправил полы пиджака и поинтересовался:

— Могу я узнать, в чем причина вашего неожиданного визита, Карл Фридрихович?

— О, вам понравится.

Улыбка Гессера напомнила о Марке. Уж больно похожими они казались, только сын Ярослава обладал аристократичной внешностью, некоторой долей обаяния и непробиваемым спокойствием. Куда бы ни пошел, он везде обращал на себя внимание окружающих.

Карл же походил карикатуру немецкого рыцаря из легенд: высокий, немного нескладный, с чрезвычайно тяжелой челюстью. Ни выдающейся мускулатуры, ни красоты, ни запоминающихся черт. Все смазано и безлико. Как брови, так и радужки глаз. Голос тихий, невыразительный, но тоже лишенный эмоций.

Один в один Марк, но какая-то бледная и уродливая копия. И в отличие от сына Ярослава, Карл очень умело бросал сеть интриги. Если уж он, Паша, отменил встречу с любимой женщиной.

— Продолжайте, — поощрил его Паша, делая вид, будто попался на удочку.

— Ничего особенного, Павел Александрович. Ваш скромный слуга принес интересное предложение, — промурлыкал Карл и с удобством устроился в кресле. — Оно касается человека, который очень вам мешает.

— И что же это?

Скребущее чувство усилилось, но внешне Паша остался спокойным. Когда Карл наклонился и подпер подбородок сцепленными пальцами, он не двинулся с места. Даже бровью не повел, поймав в глубине черных зрачков легкое удивление и восхищение.