Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна - Страница 92

— Я не знал, что здесь торговать нельзя, — заканючил второй парень.

— Вывести их на улицу. Можете пару раз дать по роже, — приказал Паша. — Сдадите полиции, как только они приедут.

— Павел Александрович, да это легкая дурь! Просто девчонкам подсыпать, чтоб сговорчивее… — договорить Васе никто не дал. Послышался звук удара, а после тихий стон.

Радов вздрогнул и спрятался в тени подальше от камер в слепую зону. Над головой мигал противопожарный датчик, но темнота удачно скрыла его. Он увидел Ярослава Марсельевича, который тряс рукой и ворчливо дул на костяшки.

— Зачем бил? — поинтересовался у него Павел, отчего Влад удивленно округлил глаза. Радов бы никогда не подумал, что дядя Ярик — светлый и добрый человек — способен на насилие.

— Представил, что такой ушлепок моей бы дочери наркотик подсыпал. Или внучке, — возмутился Ярослав, одергивая пиджак и приглаживая светлые волосы. — Кошмар какой, ну и молодежь пошла. Без таблетки девку завалить неспособны!

— Да-а-а, вот в наше время подарил гвоздику, и она до соплей счастлива, — мечтательно причмокнул Павел.

— Какую гвоздичку, Кенар? Кире за всю жизнь три раза вшивый букет подарил. Я считал!

— А ты зачем букеты моей жены считаешь? Фетишист? Цветочный маньяк? Возбуждаешься от вида розочек и хризантем?

— Твои шутки давно устарели. Смени репертуар. И… разве ты не собирался завтра взять Антона на предвыборные дебаты? Как он встанет? — полюбопытствовал Ярослав и замер на выходе. Влад сжался и вздрогнул, когда послышался щелчок. Павел Александрович закурил.

— Как лег, так и встанет, — ответил Паша. — Надо было в детстве поперек лавки пороть до визга. Свинтус малолетний. Это еще Кира ничего не знает, не люблю ее расстраивать.

— Все равно узнает, Пах.

— Если я раньше этого засранца не прибью, — буркнул Канарейкин.

— Как хорошо, что у меня не сын — ангел.

На этих словах поперхнулся воздухом даже Влад и испуганно оглянулся. Благо, вместе с ним шокировано закашлялся Павел Александрович, разогнал дым рукой.

— Кто-о-о? Марк? Радов вчера сказал, что у него взгляд серийного убийцы!

— Я сейчас второй рукой тебе врежу. А потом Серому наподдам. Нормальный у меня сын.

— Допрыгни вначале до Сереги, гиена. Коленочки уже не те, ручонки слабые…

Они вышли, и Влад вздохнул, привалившись спиной к стене. Некоторое время он молча переваривал услышанное, затем послышался писк. На экране появилось сообщение от Насти. Девчонки уехали, значит, пора и ему.

Домой Влад ехал в растерянных чувствах. Не то чтобы его очень впечатлила увиденная картина: он и раньше считал, что Павел Алекандрович не всегда вел честную игру. Это бизнес. Его собственный отец часто говорил, что в мире жесткой конкуренции нет места сантиментам. Капиталисты не бандиты, однако добрыми самаритянами их назвать нельзя. Наверное, поэтому у Влада не сложилось ни с юриспруденцией, ни с экономикой. 

Но все это слишком для него.

Подземная парковка элитного жилого комплекса встретила его тишиной и тихим жужжанием робота-администратора. Влад коснулся электронным карт-ключом панели, запуская лифт, и вздохнул, прикрывая глаза.

— Малыш, ты боишься маньяков? — произнес неожиданно хриплый голос, а в спину ему уперлось что-то продолговатое. Влад заорал и отскочил в сторону, слыша рядом с собой хохот Наташи, которая весело размахивала маленькой расческой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С ума сошла?! — взвился Радов, одергивая ворот куртки и возмущенно глядя на трясущуюся от смеха Степанову.

— Ну ты и трус, рыжий, — хмыкнула она, прижимая к груди шлем от гиробайка. — Чего шуганый такой? Блин, я думала, ты до потолка взлетишь.

Он мрачно оглядел ее и сглотнул. Пальцы дрогнули при виде стройных ног, облаченных в кожаные брюки. Одетой Наташа нравилась ему точно так же, как и раздетой. За то время, что они не виделись, Влад понял, как соскучился. У них никак не получалось встретиться, даже на парковке не виделись. Степанова перестала ставить свой гиробайк на его место, и по утрам они не сталкивались в лифте на радость соседям. Ему даже показалось, у ее волосы стали светлее на пару тонов и появились темные корни.

— Нечего подкрадываться, — буркнул Влад. 

Лифт с тихим шелестом распахнул перед ними дверцы, и электронный голос произнес:

— Пожалуйста, пройдите в кабину. Будьте осторожны.

Они молча вошли и одновременно потянулись к электронной панели. Пальцы столкнулись, из-за этого искра промелькнула между ними. Влад списал свое состояние на пережитый стресс, Наташа — на статическое электричество. Створки закрылись и кабина лифта тронулась, а пара встала плечом к плечу в тягостном молчании.

— Ну-у… Как вечер прошел? — начала первой Наташа. Прикусив губу, она скользнула взглядом по всем поверхностям.

— Хорошо, — отозвался Влад. — А у тебя?

Он смотрел на панель, считая про себя секунды. В нос ударил насыщенный цветочный аромат какого-то парфюма Наташи, от которого закружилась голова. Даже мысли о произошедшем в клубе отошли на второй план.

— Нормально, — отозвалась Степанова, когда они остановились на первом этаже дома.

Дальше процедура повторилась: молча вышли, двинулись по коридору, здороваясь с консьержем в маленькой дежурной комнате. Влад использовал ключ-карту, заходя снова в лифт и нажимая на панели кнопку тридцать пятого этажа. В голове мелькнула идея сломать систему дома, но он отбросил ее подальше. Совсем с ума сошел, предполагая подобное.

Навязчивое молчание давило на уши, и Влад не выдержал.

— С работы едешь? Чего так поздно? — спросил он неожиданно.

В голове уже возникла картина свидания Наташа с каким-нибудь крутым парнем, который отлично разбирался в компьютерах и на языке программирования признавался в любви. Глупость, ведь эти мысли не имели под собой оснований. Но разве в три часа ночи девушка возвращается одна домой не со свидания?

— Задержалась. Надо было работу закончить и сделать диагностику, — пробормотала она. — А ты? В клубе плясал? Наверное, с девчонками?

— Почему сразу с девчонками? — от неожиданности Радов повернул голову и выпучил глаза.

— Духами воняешь, — Наташа постаралась ответить как можно равнодушнее.

Ей вот тоже все равно. Подумаешь, гулял. Дело такое, никто никому не обязан. В конце концов, поцелуи с ним не обещали ей верности до гробовой доски. Степанова давно усвоила правило: если парень не давал обещаний, то и накручивать не нужно. Никакие слова не гарантировали «долго и счастливо». Только неприятное чувство на душе заставило больно прикусить губу.

Все равно. Наташе Степановой наплевать. У нее без того куча дел, проблем, кредиты, ипотека…

Лифт остановился, датчик в кабине пискнул, и они одновременно шагнули к дверям, столкнувшись в них. Наташа подняла голову и посмотрела Владу в глаза. Он открыл рот, словно желая что-то сказать, но не успел. Кто-то чиркнул спичкой и запустил процесс возгорания. Она первой потянулась к нему, хватая за ворот куртки.

На лестничную клетку Влад вытолкнул ее вперед, прижал к стене возле двери собственной квартиры. Почти не глядя, не отрываясь от манящих губ, разблокировал замок и резким движением открыл входную дверь, даже проигнорировал приветствие компьютера Дарины. Радов быстро расстегнул Наташину куртку, стянул ее с плеч, и подхватил Степанову на руки. Следом полетела его одежда, ботинки, какие-то мелкие вещи прямо в темноту.

— Завтра мне будет стыдно, — едва успела прошептать Наташа ему в губы и услышала ответный стон.

— Давай лучше послезавтра.

Эпилог. Я предпочитаю… себя

Наташа просматривала яркие фотографии видов Танзании и тихо вздыхала от зависти. Москва в последние дни на погоду не была щедра, поэтому сочные зеленые краски и палящее солнце заставляли мечтать о море. Мысленно она прикинула, сколько осталось до отпуска — три месяца, а потом Степанова увезет своего брата и родителей куда-нибудь в Крым. Или в Турцию. Все лучше, чем сидеть в морозы дома.