Сын маминой подруги (СИ) - Мелевич Яна - Страница 24

Этого поварская душа пережить не могла.

- Не. Смей. Трогать. Мои. Кексы, - задыхаясь от гнева, процедила Алиса по словам, взвизгнув и спрятавшись под стол, когда первый кекс полетел в ее сторону, шлепнувшись о стену. 

- Не командуй на моей кухне! – рявкнул Лиса, бросив еще один снаряд. Народ завизжал, убегая с поля боя вместе с кастрюлями, сковородками, противнями и даже замороженной индейкой, которую прижимал к груди повар-кондитер Олег.

- Павел Александрович! Они сошли с ума!

- Павел Александрович, помогите, они сейчас разнесут кухню!

- Кира Владимировна, там ваш сын с Алисой за территорию бьется! – орали разбегающиеся сотрудники, выскакивая из кухни под недоуменные взоры двух младших менеджеров. Ошарашенного Валентина и самого Павла, спустившего вниз на предупреждение о шуме. Позади него вертелась Саша, периодически пытавшаяся слиться с полом от задумчивых взором Киры, стоящей рядом с мужем и пряталась за широкую спину Антона, который с любопытством глядел, как разбегается народ.

- А че происходит-то? – спросил, на что Канарейкин-старший громко фыркнул, обернувшись на окликнувшую его Сашу.

- Павел Александрович. – тихонько зашептала она, аккуратно подступив к мужчине, затрепетав от тяжелого взора супруги своего возлюбленного начальника. – Там пришли с этого… ТВ-шоу…

Паша нахмурился. Покосился на кухню и закатил глаза, заметив на экране планшета Саши, как охрана пропускает съемочную группу в холл.

- Вот… гаденыш, - выругался тихо, мысленно прикидывая варианты, пока официанты бегали туда-сюда, пытаясь незаметно пронести заказы людям.

- Опасность. Опасность. Опасность, - последним из помещения выезжал робот А2757, мигая светодиодами и включив оповещающую сирену. В него едва не попали крем и яйца, однако стоило двери автоматически захлопнуться, ее мгновенно украсили остатки, брошенные вслед продуктов.

- Сюда иди, любитель длинноногих куриц. Я тебе покажу мисс четыре конфорки! – орала Алиса, пытаясь добраться до Елисея, сцепившись в сковородку и гоняя того по всей кухне.

Они три раза оббежали стол и замерли друг напротив друга, тяжело дыша. Сдунув упавшую на лоб светлую прядь, девушка бросила взор на пучок редиски, заметив такой же взгляд у Елисея. Схватить не успела – Канарейкин оказался шустрее, отделяя корнеплод от листьев, бросая в девушку. Первый был отбит точным ударом сковородки обратно в его сторону, поэтому он с решительным видом схватил совсем недавно помытый дуршлаг, оставленный Веней.

- Ну, давай, - поманила его рукой Алиса, расставляя ноги и приготовившись к обстрелу, когда Елисей подбросил редис в воздух. – Только подойди, Канарейкин, я тебе быстро крылышки поджарю.

- Целюсь, - огрызнулся в ответ, решительным ударом отправляя редиску в полет.

Ежова с криком пригнулась и упустила момент, когда Канарейкин выхватил из шкафа, позади себя, упаковку муки. Один точный бросок, и белое облако накрыло девушку с ног до головы.

- Ха! – подпрыгнул, вскинув руки и удерживая дуршлаг. – Что, съела? То-то же. Никто не смеет указывать мне, как я должен…

Договорить не успел, точным ударом ему в лицо малиновый чизкейк, еще не успевший застыть и оставленный ребятами томится на столе, дабы отнести его в морозилку. Взбесился сильнее, зарычал так, что Ежова с визгом бросилась в сторону. Кинувшись за ней, Канарейкин не рассчитал одного – смешавшейся липкой и скользкой массы на полу из яиц, кексов, пирогов и разбросанных редисок. На последних он поскользнулся, с воплем полетев вперед, чуть-чуть не догнав убегающую Алису.

Она резко обернулась, злобно захохотав, делая шаг назад и тут же с воплем рухнула рядом, принявшись барахтаться на грязном полу рядом с Лисой.

- Это тебе за Машу, Сашу, Дашу и Снежану, – Ежова потянулась, собирая ладонью грязь, и забралась сверху на Канарейкина, шлепнула ладонью по лицу. С садистским наслаждением размазала малиновый конфитюр, остатки чизкейка с кексами и белка.

- Игорька своего вспомни, – рявкнул в ответ, отплевываясь и перекатываясь, еще сильнее пачкаясь в месиве продуктов. – Дура ревнивая!

- Козел блудливый!

- А давайте мы сейчас дверь закроем и сделаем вид, что нас тут не было? – предложил стоящий в дверях Антон, разглядывая барахтающихся на полу брата и Алису. Он повернулся к родителям, вскинув брови.

- Дорогая, - радостно выдохнул Паша, умиляя увиденной картине. – Ты посмотри, какая страсть, какие высокие отношения. Это же прям в духе аргентинских мелодрам нашей молодости. Глянь, она уже угрожает ему половником.

- Правда? – полюбопытствовала Кира, заглядывая мужу через плечо, слыша вопли из кухни. – О, Алиса, милая, аккуратнее. Не сломай ногти, солнышко, - крикнула она, похлопав по плечу мужа и Антона.

- Пойдемте, мальчики.

- Если Елисея прикончат, можно мне его половину наследства? – поинтересовался Татошка, едва двери вновь закрылись.

- Нельзя, - отрезал Паша, довольно усмехаясь. – Его половину наследства я пущу в дело.

- Ну, блин…

- Вообще-то, у тебя еще дочь, - напомнила Кира, подхватывая руку мужа и улыбаясь.

- Кошмар какой, зачем мне столько детей? Надо было ограничиться котом.

Он резко остановились, едва в дверях показалась съемочная группа с дронами. Скучающие лица и надменные взгляды, которыми они обследовали ресторан, говорили о многом. Первым вперёд выступил тощий щуплый мужчина с узкими плечами и ногами, обтянутыми красными клетчатыми штанами. Отбросив за спину голубой желтый шарф, он вскинул брови, поправляя кепку с характерной надписью: «Бог киносъемок». Рядом с ним с листочком бегала помощница, то оттряхивая красный пиджак, то придерживая весеннее пальто мужчины, выдыхая:

- Маэстро, вот это Павел Александрович – владелец сети ресторанов… - начала, но закончить ей не дала рука с длинным сиреневым маникюром, поднятая вверх, от вида которой у Паши дернулся глаз.

- И где мои деточки? – жеманно поджимая пухлые губы, оглянулся, разглядывая рисунки голеньких купидонов. – О, стиль рококо. Как интересно. Раритет.

- Пап, можно я ему в рожу дам? – тихо спросил Антон, передернув плечами, когда режиссер махнул разлетевшимся дронам, управляя ими с помощью смарт-часов на руке и бросил пылкий взор на парня. – Прям сил нет.

- Терпи, все во благо бизнеса, - отрезал Паша и улыбнулся. – Господин Венчиков, полагаю?

- Ну, па-ап, - выдохнул Антон, на что получил тычок от матери:

- Прекрати ныть! Отец переговоры ведет, - шикнула на него Кира.

- Апполон Венчиков, к вашим услугам, - расшаркался режиссер, - фамилия моей драгоценной супруги, должна быть вам известна. Она является спонсором многих фондов вашего друга – Ярослава Тасманова.

При слове «супруга» Антон расслабился и даже заулыбался.

- Вы же вроде развелись? – полюбопытствовала Кира, беря мужа под руку, одним взглядом заставляя Сашу окончательно слиться с общей обстановкой.

- Понимаете, я человек творческий, - вздохнул Венчиков, стягивая кепку и перебросив зеленый ирокез на одну сторону, поглаживая выбритую половину головы. – Для меня любовь беспола.

Антон вновь в ужасе икнул.

Из кухни вновь раздались вопли, крики, что-то хлопнуло и лязгнуло. Точно хищник – Венчиков почуял скандал носом, втягивая воздух и задрожал. У него начали подрагивать пальцы, а верная помощница, имя которой на бейдже просто не читалось, поправила очки, восхищённо взглянув на режиссера.

- Там что, скандал? – выдохнул Апполон полушепотом, делая шал к дверям кухни, на что Паша вскинул брови, а Антон, не выдержав, фыркнул:

- Да там мой брат со своей женщиной решают, кто должен в отношениях стоять у плиты босоногим и беременным.

- Татошка! – зашипели на него с двух сторон родители, но тот просто сделал вид, что рассматривает потолок.

- Мон шери… Это же великолепно! – ахнул восхищенный и умилившийся Апполон, подскочив к ошарашенному Канарейкину-младшему, хватая его за руку своей когтистой рукой. – Вы себе не представляете, мой друг, до чего прекрасны столь примитивные скандалы! Благодаря им, мое шоу «ДНК: потерянные в роддоме», «(Не) твоя холостячка» и «Самый честный эфир» - стали хитами! Кто-то подрался в эфире или забеременел – рейтинги растут. Это лучше, чем рожденные в общественном бассейне близнецы мальчик и девочка, которых путали всю жизнь! – он даже раскраснелся от восторга, а Паша, оттеснив ошалевшего сына, улыбнулся, приобнял Венчикова за плечи и наклонившись, промурлыкал: