Сын маминой подруги (СИ) - Мелевич Яна - Страница 106

- А в клетки зачем пробрались?

- Знаете, мы вообще отвечать не обязаны без адвоката! – громко выдал речь Андрей, отчего на него тут же зашипели остальные, измученные похмельем.

- Можно мы пойдем? – подала жалобный голос Алиса, переглянувшись с Елисеем. – У нас сегодня свадьба.

- Да, завтра все заплатим, - вздохнул Лиса, сжимая подлокотники кресла. – Мы пойдем, да?

- Куда? – вскинул брови Родион, усмехаясь и оглядывая замершую толпу. – Вы как хотите, но ни сегодня, ни завтра вы отсюда точно не выйдите. Только зайдете, по статье за вандализм и хулиганство!

- И недопустимое поведение в общественном месте, - шепнула Алина. Наклоняя к мужчине и тот оглядев покрасневшего Марата Ласточкина, прокашлялся, одергивая галстук и добавляя:

- Да, и за него тоже!

Две невесты, два жениха, полицейское управление, робот-помощник с корзиной цветов и беспрестанно вздрагивающая работница Загса. Ее бледное лицо говорило о том, что она желает быть где угодно, только не во дворе местного УВД и женить парочку мажоров, умудрившихся загреметь в полицию прямо в дни своих свадеб. Девушки улыбались, мужчины тоже, несмотря на наручники. Елисея Канарейкина такая мелочь совсем не расстроила. И даже последующие штрафные санкции и взбучка от матери, грозно смотрящей на него из-за плеча подруги Ланы – все это казалось мелочью.

- Слышь, Канарейкин, - зашептал Ласточкин, нервно оглядываясь на мрачную мать, стоящую рядом с довольным Павлом Канарейкиным. – Тебе не кажется, что это судьба? Ну, знаешь, свадьбы в один день, фамилии птичьи. Наши родители вроде как конкуренты.

- Намекаешь на брак друг с другом, как в Ромео и Джульетте? – притворно ужаснулся Лиса, смотря на шагающую к нему Алису рядом с Ириной в ее красивом пышном белом платье и букетом орхидей в руках.

- Не, окстись. Я свою жену люблю, - перекрестился Марат, вздыхая. – Давай детей поженим? Это ж прикольно: ты, я, семейная вражда…

- Так, - Ирина мрачно оглядела жениха и покосилась в сторону Алисы, медленно двигаясь к импровизированному алтарю. Ради этого Рамолов приказал вытащить самый красивый стол из кабинета начальника и поставить под березой, украсив его ленточками. – Мне не нравятся их идейно вдохновленные лица.

- Я бы сказала, что стоило бы держать их друг от друга подальше, - убежденно закивала Алиса. – Хватит с нас и собственной родни.

- Знаешь, Ласточкина, - потянул паша. Наклоняясь к мрачной женщине и та бросила на него взгляд искоса, недовольно поморщившись.

- Что тебе, Канарейкин?

- Мне греет душу, что твой сын еще больший идиот, чем мой. Кто же голый лезет на телебашню? – злорадно хохотнул Павел, обнимая цыкающую на него жену и игнорируя рычание разъярённой женщины рядом.

- Не дай Бог с тобой породниться.

- Фу, Ласточкина. Никогда и ни за что.

- Да, Паша, - вздохнула рядом Кира, обращая на себя внимания Марии и собственного мужа. – Ты всегда так говоришь. В итоге случается наоборот!

- Львеночек?

- Да?

- Не каркай. Я этого не переживу.

- Это ты тоже говоришь уже лет двадцать подряд, - похлопала его по руке Кира, улыбнувшись беспечно, когда Алиса подошла к Елисею. Она хмыкнула, толкая локтем вытирающую слезы Лану и наклонилась к ее уху.

- Видишь, они и правда идеальная пара.

-… согласны ли вы, Елисей Павлович…

- Согласен!

- Это да, - всхлипнула подруга, романтично вздыхая и бросая взгляд на мрачного Антона Канарейкина, рядом с которым буквально светилась от счастья Боярышникова. – И что с Татошкой? Недоволен парой?

-…согласны ли вы, Алиса Владимировна…

- Согласна!

- Нет, - отмахнулась Кира, поправляя прическу и помахав летающему дрону. Делающему снимки. – Просто сказала Паше, что пора бы нашему сыну мир повидать. А то дома в четырех стенах засиделся. Без денег и поддержки.

- Страшная ты женщина, - насмешливо хохотнул позади нее Ярик, заставляя женщин оглянуться. – Пацана родного прямо в лапы суровой нищей жизни.

- Хорошо, что у меня дети нормальные. И не нужно никого воспитывать, куда-то посылать, - вздохнул Сергей Радов, оглядываясь на своих рыжих сыновей, стоящих кучкой. Раиса сочувственно переглянулась с закатившей глаза Кристиной, тихо хмыкая.

- Сережа, - иронично фыркнула Алла, заставляя мужчину оглянуться. – Просто посмотри вокруг. Разве нормальные дети торчат в полицейском управлении на свадьбе?

- И чего мы встали, как памятники народу? – громко обратился к присутствующим Родион, взмахнув руками. – У нас, знаете ли, в сизо время по часам. Горько!

Алиса рассмеялась, целуя Елисея и игнорируя всеобщий шум.

Сказка о Золушке закончилась на «долго и счастливо». Вряд ли в ее случае будет что-то подобное. У них еще будет сотня проблем, причем не только из-за тюрьмы. Но она была уверена, что вместе они точно справятся.

- Будешь мне настукивать слова любви азбукой Морзе через стеночку в камере? – спросил Лиса, отрываясь от ее губ и озорно подмигивая.

- А как же, - хмыкнула Алиса, прижимаясь к нему крепче, выдыхая в губы. – Жди таинственного перестукивания в полночь.

- О, а ты умеешь быть загадочной!

Бонус - Талант талантлив во всем

Под натужным старанием Алексея Канарейкина скрипка издавала отчаянные звуки. Будто кто-то нарочным образом елозит пенопластом по стеклу и издевательски хохочет. Марк Тасманов скривился в очередной раз, когда дорогой племянник вновь проехался смычком по струнам, пытаясь, видимо, прикончить воображаемого Вивальди.

- Почему он в нашем доме? – мрачно изрек Тасманов. В отчаянии прикидывая, как можно незаметно сжечь скрипку и не попасться.

- Он дружит с твоим сыном, - иронично отозвалась Настя, косясь на невозмутимого брата. Лиса за эти месяцы увлечения музыкой сыном либо начисто оглох, либо у него полностью атрофировался слух.

- С тех пор, как эту девочку за пианино увидел – совсем с ума сошел, - вздохнула печально Алиса.

Старший из двойняшек Канарейкиных, Алексей, несмотря на все заверения со стороны – ни разу не был спокойным. Оба мальчика были гиперактивными, упрямыми, светловолосыми и очень любили хулиганить. Последняя выходка – черви в запеканке для учительницы труда – вызвала настоящий ажиотаж в школе. Если Алису не дергали на собрания, то звонили обязательно Елисею. Или Демьян что-то натворит, или Алексей. Или оба.

Но в последние месяцы стало тише, Канарейкина даже вздохнула. Неужели успокоились? Пока Леша не попросил записать его в музыкальную школу и теперь они каждый наслаждались кошачьим концертом.

- Я почему должен страдать? – возмутился Марк, шипя от недовольства и обращаясь к Лисе. – Твои дети, ты и страдай!

- У тебя бумажка на спине: «Злобный кваказябр», - заметил Елисей, ткнув пальцем в друга и на кухне послышался отборный мат.

- Демьян!

Пока один из двойняшек зажимал уши, Алексей продолжал издеваться над скрипкой. Дмитрий Тасманов тяжело вздыхал, ежась от каждого неприятного звука. Его младший брат расплакался горько, будто поминал несчастный инструмент и всю классическую музыку в целом, а Леша с довольным видом закончил произведение, напоследок смычок пройдясь вновь по струнам.

- Ну как? – его голубые глаза прошлись по присутствующим невольным зрителям, и парнишка гордо приосанился, поправляя футболку. – Я чувствую, Катька падет к ногам моим.

- Замертво, - мрачно изрек Дима.

- Забьется в конвульсиях и попросит пощады-ы-ы, - захрипел Демьян, изображая припадок. Парень хитро прищурил свои зеленые глазенки, хихикнув, едва брат замахнулся на него инструментом.

- Я больше не могу! Мои страдания ничем не восполняются!

- Марк!

- Что Марк?! Такое ощущение, что твой сын, Лиса, мстит нашим соседям американцам за очередные санкции!

Голоса родителей приближались и Демьян ойкнув, принялся быстро забираться под кроватку Дениса, пытаясь там уместиться.

- Ты чего? – удивился Алексей, наклоняя голову.