Страшные сказки на ночь (СИ) - Мун Лесана - Страница 24

— Водяной? — спрашиваю скорее для проформы.

— Ишь ты, догадливая какая — недобро усмехается дедок.

— Прости нас, хозяин озера, не со злым умыслом мы пришли.

— Складно баешь, да веры тебе нет — возражает водяной.

— Оно и понятно, первый раз нас видишь, потому и доверия нет. Но я не вру. Нас попросила воду из озера одна бабуля набрать, чтобы обмыть больные места. Нам очень надо выполнить ее просьбу, жизненно важно, можно сказать. Мы не знали, что нужно просить дозволения набрать воды. А теперь знаем, потому очень прошу, позволь нам наполнить наши фляги и спокойно уйти.

— Так вы уже и наполнили, не спросивши — продолжает ворчать водяной.

— А теперь спрашиваем, раз у озера есть хозяин — я тоже не отступаю.

Дедок сквозь сощуренные глаза смотрит на меня какое-то время, а потом говорит:

— Вижу, можно с тобой договориться. Вот мое слово. Позволю вам набрать озерной воды, от себя еще добавлю две интересные бутылочки, если сходите в Мертвый лес и у тамошнего лешего заберете одну мою вещицу.

— Пожалуйста, подробнее, что именно нужно принести? — интересуюсь я с радостью, что дело пошло к переговорам.

— Зачарованный медальон — следует краткий ответ.

— Как он оказался у лешего? На что зачарован?

— Много вопросов — отрезает водяной.

— Нам нужно знать ответы, чтобы понимать, с чем придется столкнуться.

— Все, что вам нужно знать, я уже сказал. Будете допытываться — отменю нашу договоренность. У лешего моя вещь, пусть вернет ее! Он получил ее обманом и пользуется тем, что я не могу покинуть это озеро и вернуть себе медальон!

Разгорячился дедуля, того и гляди — закипит и испарится.

— Хорошо, я поняла, — спешу успокоить водяного — укажите направление и мы пойдем.

— Тут не заблудитесь, — отвечает, уже успокаиваясь, дед — идите вон по той тропке, что слева от озера. Как выйдете на поляну с большой елью, значит уже пришли. Леший обитает в том месте. Дальше сами разберетесь, как его вывести на разговор. Главное — принесите медальон, награду получите достойную королей.

Сказал и булькнулся в воду, без брызг и шума. Просто плюх и нету. Мы с напарницей синхронно вздохнули.

— Давай что ли перекусим? А то мало ли, как квест пойдет, может, до вечера голодными по лесам бегать придется — предложила Vetka.

Она достала из своей сумки два бутерброда с мясом. А я полезла к себе за нарезанными ломтиками помидора. И каково же было мое изумление, когда я увидела на самом дне сумки уже знакомый узелок. Твою… кочерыжку.

— Онисий! Ой, нет… Окакий! Вылезай — позвала я в середину сумки, вызвав у Vetki глумливый смешок, который резко оборвался, когда перед нашими глазами предстал домовой.

— Какого… домового? — начала напарница.

— Вот и мне интересно — поддержала я ее.

— Не серчай, хозяйка, — ответил Окакий — я с вами по делу, пригожусь еще.

— Каким, интересно, образом? — спросила я.

— А вот увидишь — хитро ответил ушлый домовой и опять пропал, видать, пошел досыпать в сумку.

— Н-да, Цветочек, — задумчиво глядя на меня, сказала Vetka — хотела бы сказать че-нить ехидное, подходящее случаю. Но с тобой ведь фиг угадаешь, мало ли куда твоя кривая везуха выведет. Так что, смолчу, на этот раз.

— Надо же, думала и не доживу до такого дня — вместо подруги сказать что-то ехидное потянуло меня.

— Ээээ, ты давай не нарывайся, а то я быстро тычинки твои повыдергиваю — то ли в шутку, то ли всерьез сообщила Vetka.

Я предпочла сделать вид, что не услышала. Мы быстро поглотали свои бутерброды с гарниром и бодрым шагом пошли по тропинке.

И чем дальше мы углублялись в чащу, тем больше я понимала, что Мертвым этот лес назван не зря. Ветер не колыхал верхушки сосен, не было слышно жужжание комаров, не стрекотали кузнечики, не пели птицы. На много-много метров вокруг просто мертвая тишина. Vetka наступила ботинком на сухую палку, которая с хрустом треснула так громко, что я подскочила и чуть не заорала. В этой звенящей тишине даже малейший шум звучал, как выстрел из пушки.

К поляне и огромной ёлке мы пришли довольно быстро.

— Уважаемый леший, проявите милость, выйдите поговорить — громко попросила я у… дерева.

Само собой, в ответ получила многозначительную… тишину.

— У нас послание от водяного, хотелось бы лично передать — повторила я попытку.

И снова никакой реакции.

Справа от меня зашевелилась Vetka. Я оглянулась — она прошла трансформацию и смотрела на меня с роста больше двух метров, как на букашку.

— Если гора не идет к Магомету… — выдала очередную цитату напарница и, пожав плечами, с разбегу ударилась в ствол ёлки.

Откуда-то сверху на нее посыпались сухие иголки и шишки. Vetka разогналась еще раз и опять изо всей силы ударилась плечом о ствол. Не пойму, она что, свалить дерево хочет?

Когда напарница ударилась в третий раз, неожиданно со всех сторон раздался скрип. Порыв ветра, и мы с ней обмотанные как куколки гусениц, весим гирляндой вверх ногами, на той самой ёлке, которую Vetka пыталась свалить. Здравствуй, попа — Новый год.

Что-то явно пошло не так…

И вот висим мы все такие красивые на елке, а к нам из лесу выходит леший. Думаете это такой сухонький старичок, с палочкой вместо носа? Не в нашей сказке.

Медленно, поскрипывая огромными корнями, к нам приближается дуб. На его стволе ясно можно было рассмотреть угрюмое лицо со сдвинутыми бровями и недовольно поджатым ртом. Кажется, нас сейчас отстегают лозиной… если повезет так легко отделаться.

— Вы зачем пришли, охальницы? Кто вас сюда звал? Сразу было непонятно, что вам тут не рады?

О, он хотя бы говорит, можно попробовать договориться.

— Уважаемый леший, простите нас, молодых, неразумных — начала я, но закончить мне не дали.

— Я что, слово тебе дал? Говорить разрешил?

Упс, как-то мало это похоже на переговоры.

— Вот и оставлю вас тут висеть, лесным зверям как угощение, а мне на потеху.

Ты смотри, кровожадный какой!

С этими словами он просто разворачивается на этих своих ногах-корнях и уходит!

— Уважаемыыыый лееееший — деру я горло, надеясь, что мой истошный вопль хоть чуточку тронет его деревянное сердце.

Увы. Он преспокойно ушел обратно в чащу, оставив нас с напарницей висеть вверх ногами на ёлке. Интересно, сколько так можно провисеть, без риска получить кровоизлияние в мозг? Хотя… Есть вопрос и поинтереснее. У нас быстрее случится кровоизлияние или звери окажутся более расторопными? Аааа, хрен редьки не слаще.

— Ну и чё ты так заунывно вздыхаешь? — спрашивает Vetka-оптимистка.

— А то не понятно, почему?

— Уже помирать собралась? Вот так вот просто? Даже сопротивляться не будешь? Какой-то Буратино-переросток тебя тут подвесил, а ты и рада лапки сложить. Слабачка!

— Все, тут и сдохнешь? Столько времени боролась, а теперь все? И родителей не жалко? Не дождутся они дочь из комы, некому будет на старости лет за ними присмотреть. А все потому, что их дочь слабачка! Изнеженная прынцесска! Годная только на кроватке лежать, да кофеи распивать! — продолжала Vetka действовать мне на нервы.

— Да! Закрой! Ты! Уже! Рот!!! — заорала я на всю силу легких.

И то ли из-за того, что я сделала слишком большой выдох, то ли из-за чего-то еще, но путы, держащие меня, чуть ослабли, и я, произведя какой-то непонятный кувырок, повисла прямо, лицом к ногам Vetki.

— Прям гимнастка на полотнах — заржала неугомонная напарница.

— Вот вообще не смешно — возразила я, когда от кульбита перестала кружиться голова.

— Короче, Алина Кабаева, у меня как раз напротив твоего лица, на правом бедре пристегнут нож. Постарайся аккуратненько его достать ртом, чтобы он не упал, нож торчит ручкой вверх, если будешь аккуратна, то не порежешься. А как достанешь — пили эти долбанные корешки, которые меня держат.

Легко сказать. Сначала я носом тыкаюсь в ногу Vetkе, пытаясь нащупать нож. Очень много мучительно долгих минут уходит на то, чтобы я смогла зажать рукоять зубами. Пока тащила на себя, боялась, что нож окажется тяжелым, и я не смогу его удержать. На наше счастье, нож вылез лезвием в обратную от моего рта сторону. Нам надо спасаться, но мне совсем не улыбается остаток игры ходить с разрезанными углами рта, а-ля Джокер.