Мое призвание (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 45

— Господин полковник, хотела бы задать вам несколько вопросов, — произнесла Минако. — Очень хочу узнать, как поставлена ваша служба. В свою очередь велю своим телохранительницам поведать о наших методах. Думаю, перенимая опыт борьбы пойдет всем на пользу.

— Не исключаю вашей правоты, — склонил голову Сбруев. — Однако, из-за менталитета, боюсь, применить на практике такие знания будет невозможно. Еще раз, простите, но сейчас нет времени, — он явно не закончил, оборвал себя.

Скорее всего хотел добавить, что не готов выслушивать глупости и юношеские размышления. Принцесса выглядит юно, только глаза выдают ее проницательность и ум. Отдаю ей должное, ни одного раздраженного всполоха не заметил в ауре японочки. Та молча кивнула и посмотрела на Софью.

— Господин полковник, благодарим вас и не смеем задерживать, — произнесла великая княжна, понимая, что Максимилиан выпал из беседы и что-то у Натали пытается шепотом выведать.

— Честь имею, — коротко сказал Сбруев и неторопливо вышел из зала.

Я же задумчиво ему вслед посмотрел и головой покачал. Сильная у него воля, только сейчас моя диагностика собрала всю картину его старого ранения. Господин Сбруев испытывает постоянную боль, при глотании она усиливается и для него прием пищи оказывается испытанием и пыткой. Дело в том, что осколки задели сразу три нерва: большой ушной, поперечный шейный и надключичный. Из-за того, что фрагменты заряда размером с толщину иглы и длиной всего в пару миллиметров, да еще прижились в организме, то их отторжение не происходит. А из-за светлой магии, но несущей разрушение и смерть в конкретном случае, их идентификация затруднительна. Мало того, извлечь окажется непростой задачей. Для ее решения потребуется создать специальный артефакт, основанный на руне притяжения конкретных заклинаний. Или все же лучше произвести точечные надрезы и извлечь эти крохотные осколки? Пожалуй, предпочтительнее третий вариант, он окажется менее болезненным. Глухота пройдет сразу, а фантомные боли какое-то время продолжат беспокоить пациента. Да и онемение не мгновенно отступит, мышцы предстоит разрабатывать.

— Господин Воронов, о чем вы так глубоко задумались? — обратилась ко мне Минако.

— Александр Иванович, не беспокойтесь, полковник нас покинул и недоразумение с арестом разрешилось. С вас сняли все обвинения, в том числе и признали проведенные дуэли честными, — произнесла Софья, а потом посмотрела на чем-то опечаленного брата: — Натали, с вами хотел переговорить компаньон, предлагаю рассеять его сомнения.

Благодарно улыбнулся великой княжне, такой спокойной и рассудительной, а еще недавно наблюдал, как ее аура трепетала в негодовании. Но это было в тот момент, когда в зал вошел. Великая княжна быстро успокоилась.

— Отойдем, — кивнул Натали в сторону окна.

Разумеется, меня в первую очередь интересует, почему она ослушалась и оставила Островскую одну? Нашла ли она отца моей подруги? Посетила ли с визитом профессора? Как и предполагал, Сухарева лишь про Кати мне готова ответить. Моя подруга чувствует себя неплохо, уже способна передвигаться, но с огромным трудом. Что касается всего остального, то эти пункты остались не выполнены.

— Саш, прости, но в приоритете был ты. Кати настояла, чтобы не теряла времени и всеми правдами и неправдами поставила в известность Софью и Максимилиана, — потупила взгляд баронесса.

— И ты оставила Островскую одну? — покачал я головой. — Надеюсь, остальные мои указания выполнила?

— Старалась, — чуть слышно прошептала девушка, а сама взор потупила.

— Александр Иванович, прошу, не устраивай разнос баронессе, — подошел к нам обеспокоенный Максимилиан. — Я бы на твоем месте радовался, что за меня кто-то так переживает. Наверняка Наталья Андреевна не рассказала, как Екатерина Матвеевна настояла, чтобы за нее не переживала и приложила все силы, чтобы меня отыскать.

— Максимилиан Степанович, зачем вы так, — покачала головой Натали. — Сама могу все объяснить.

— Спасибо тебе, — поймал взгляд своей компаньонки, и та сразу повеселела и вздохнула с облегчением, но уточнила:

— Саша, ты точно не сердишься?

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Но примерно так и предполагал, а следовательно, у нас с тобой нет времени на обед, — развел руками глядя на великого княжича. — Ваше Сиятельство, прошу простить, но необходимо идти. Еще неизвестно, где господин Островский и что с ним. Боюсь, ему потребуется помощь.

— Считаете, что он находился под воздействием, когда заставлял дочь принять кольцо от Веденеева? — задумчиво произнес Максимилиан, показывая свою осведомленность.

— Да, — коротко подтвердил я.

— Матвея Андреевича ищут, как только обнаружат, то свяжутся со мной и, дам распоряжение, чтобы вас отыскали, — расстроенно произнес великий княжич. — Понимаю, что на обед вы не останетесь, но от ужина не отвертитесь. Вам передадут место и время. Да, Наталья Андреевна, ваше присутствие желательно, расстроюсь, если не увижу.

Интересно, моя компаньонка научится когда-нибудь контролировать свои эмоции? Опять покраснела, сердечко у девушки радостно забилось, но сама она нахмурилась и осторожно кивнула, как бы говоря, что постарается не разочаровать Максимилиана. На этом мы распрощались с Их Сиятельствами и принцессой. Софья и Минако как-то задумчиво мне вслед посмотрели. У японочки взгляд был больше любознательный, таким смотрят на того, кого хотят препарировать и посмотреть, что внутри. А вот у сестры Максимилиана глаза излучали какой-то странный интерес и что-то в них еще мелькало, какие-то всполохи. Вроде бы Софья сделала несколько попыток мои щиты снять и посмотреть на эмоции. А самое удивительное, что мой дар в какой-то момент дрогнул и чуть не поддался. Все из-за того, что великая княжна действовала нестандартно, ее магия оказалась мягкой, настойчивой и нежной.

— Уф, — выдохнул я, когда мы покинули дворец, — как же хорошо на свободе!

— Так тебя же давно освободили, — удивилась Натали.

— Тюремная клетка от золотой мало отличаются и еще неизвестно, где опаснее, — хмыкнул я, а потом пояснил: — В камере все просто и понятно, там есть определенные права, а в высшем свете идешь, как по минному полю. Да, нам повезло, что великий княжич, его сестра и даже Минако на нашей стороне. Но ведь и они преследуют свои интересы. Что ты пообещала Максимилиану за участие в моей судьбе?

— Ничего такого, что могло показаться неприличным, — мгновенно ответила Натали.

— Ой ли? — не поверил я.

— Три танца на балу, не отказываться от прогулок и приглашений в театры, — призналась баронесса, а потом добавила: — Если окажусь не занята и тебе не потребуется помощь в кабинете врачевателя.

— Понятно, — вздохнув потер подбородок, отмечая, что следует побриться, а лучше принять душ, а то запах казематов въелся в одежду и кожу.

— Мы сейчас домой? — уточнила баронесса.

— Ты отправишься к профессору Штерну, извинишься от моего имени, что операцию пришлось перенести. Точной даты не называю, боюсь сглазить, но если все наладится, то его глазами займемся завтра. Потом отыщи господина Вертлугина, уточни у него про оставшиеся зелья, которые я просил изготовить.

— Сделаю, — покивала Натали.

— Тогда ловим пролетки, — резюмировал я и посмотрел на солнце: — Н-да, дел на сегодня еще много.

Первое что заметил, когда оказался в квартире — тут недавно курили! Мало того, пахнет свежемолотым кофе! Островская наплевала на мои запреты и просьбы. И как с ней поступить после этого? Ругать нет желания, как и наказывать, но и хвалить нельзя.

— И что мы тут делаем? — задал вопрос пройдя на кухню, застав подругу на месте преступления.

Перед Кати пепельница, в которой окурки, в руке у девушки мундштук с дымящейся сигареткой, а на столе чашка с кофе. Сама же Островская бледна, кутается в махровый халат, но волосы уложены в замысловатую прическу.

— Саша, наконец-то! — вымученно улыбнулась и попыталась встать.

— Сиди, — поспешно к ней подошел и положил ей ладони на щеки, после чего осторожно поцеловал в пересохшие и искусанные губы. — Сигарету затуши, — попросил, запуская диагностику.