Мое призвание (СИ) - Борисов-Назимов Константин - Страница 31

Я же взглянул на часы и прикинул, как долго продлится визит к Штерну. Пару часов мне необходимо, получается, если с запасом, то часам к двум пополудни освобожусь. Об этом и объявил:

— Сейчас, увы, немного занят, объявите место и время, а также оружие и условия.

— В три, в Александровском парке у старого дуба, любой извозчик отвезет, — процедил поручик и добавил: — На шашках, до пощады и не менее двух ран. Артефакты под запретом, атакующие заклинания не использовать, дозволяется пускать лишь силы в клинок, да защиту ставить. Устроит? — на его губах превосходство, похоже, он опытный дуэлянт, а то и промышляющий таким занятием бретёр.

Хотя, на профессионала не совсем похож, всполохи сомнения в ауре присутствуют, а значит еще не всю совесть растерял. Скорее всего задолжали эти офицеры Веденееву, допускаю, что он им деньги ссужал, а то и в карты они проигрались.

— Мне еще и о секунданте следует позаботиться? — потер я щеку и уточнил: — Оружие не предоставите? У меня нет подходящего.

И вновь по губам поручика скользнула улыбка, на этот раз презрительная. Он рассчитывает, что имеет дело сугубо со штатским человеком, с которым расправится с закрытыми глазами.

— Шашку вам у своего секунданта одолжу, — подумав, произнес Михаил Юрьевич.

— Договорились, — хмыкнул я, а потом сказал: — Вы бы, милейший, посторонились, и так уже на вас время трачу.

Поручик сделал шаг вбок и посмотрел на стоящего неподалеку Веденеева. Чинуша выглядит довольным, но он никак не ожидал того, что к нему подойду и отвешу пощечину. Все произошло настолько быстро, что никто и слова не успел вымолвить.

— Итак, утретесь или попросите сатисфакции? — поинтересовался у растерявшегося Вадима Владимировича, держащегося за пострадавшую щеку, на которой отчетливо проявляются отпечатки моей ладони.

Бил не в полную силу и дар не использовал, точнее, применил его для создания обратной руны. Сейчас же воочию наблюдаю, как меняется плетение в источнике господина Веденеева. Мне даже показалось, что его одеколон стал противно пахнуть. Хм, или это от него самого чем-то тухлым повеяло?

— Стреляться! — вырвалось у чинуши, который замыслил Кати себе в жены получить.

Гнилая у него душонка, Островскую за такого не отдам, лучше его прибью или отстрелю кое-какой орган. А если у моей подруги к нему чувства есть? Чтобы через какое-то время горючими слезами обливалась? Еще бы мог понять, если брак устраивали по расчету и не думали предъявлять друг другу претензий, кто и с кем живет. Так ведь нет! Вадим Владимирович сразу на Екатерину Матвеевну права заявил. Плохо то, что Матвей Андреевич на его стороне и дочь принуждал.

— Без проблем, — широко улыбнулся я. — Место подскажет господин поручик, а время назначим в три-пятнадцать. Устроит?

— Да, — попятился от меня чинуша, а в его ауре замельтешил страх.

— Учтите, извинения приносить не собираюсь, а если откажетесь, то вновь вам по роже заеду. Уж простите, лицом вашу противную и наглую физиономию назвать язык не поворачивается, — хмыкнул и не глядя направился ловить пролетку.

Поймал себя на мысли, что абсолютно спокоен. Да и о чем беспокоиться? Если только не зайти в оружейную лавку и себе не прикупить клинок. Похоже, на дуэли меня будут еще не раз вызывать или их подстраивать. Да, оружие мне необходимо, в том числе и револьвер, который требуется пристрелять. Если шашку еще у боевого офицера возможно позаимствовать, хотя и не буду чувствовать ее, то уж про стрелковое оружие речь не идет. Достаточно мушку сместить или подточить целик и точность выстрела окажется желать лучшего. Денег с собой взял немного, но есть чековая книжка. Должен успеть револьвер купить и пару десятков патронов к нему. Использовать ли руны пока еще не решил. С одной стороны, тогда обидчику точно отомщу, но это будет против дуэльного кодекса. Проблема еще в секунданте, уверен, тот же граф Ланцов мне в такой малости не откажет, но его еще найти надо. Не удивлюсь, что он продолжает праздновать рождение наследника и что жена не пострадала.

— Доброго здравичка, Александр Иванович, — отворил передо мной дверь слуга Штерна.

— Здравствуйте, Василий Петрович, — кивнул я, входя в прихожую. — Как там Филипп Генрихович, от простуды еще не избавился?

— На поправку пошел, вас дожидается, — доложил дворецкий.

— Но еще не излечился, — понимающе кивнул головой. — Ведите к профессору. Или он передумал и не желает меня принимать?

— Как можно-с, — отмахнулся слуга. — Чем-то вы его раззадорили, справляется, а не пришли ли вы, каждые десять минут. Оно и понятно, заняться нечем, — с осуждением в голосе произнес Василий. — И чего ему не лежится и не отдыхается? Чай заслужил!

— Это хорошо, что любопытство проснулось, — удовлетворенно кивнул я.

— Неужели ко мне гости пожаловали? — раздался голос профессора.

В интонации господина Штерна нет недовольства, это только кажется, что он ворчит, а на самом деле он надеется на чудо. Именно так проявляется то, во что желаешь верить, но считаешь это недостижимым. Разумеется, если не бороться, то ничего и не достичь и зачастую приходится идти на компромиссы с самим собой, постоянно выбирая путь.

— Филипп Генрихович, добрый день, — проходя в гостиную, поздоровался я с хозяином дома.

— Господин Воронов, здравствуйте, — прищурился тот и поднялся с кресла. — Простите старого и больного человека, что в вас сомневался. Не думал, что вы вновь придете.

— Почему? — пожимая протянутую ладонь господина Штерна, уточнил я.

— Очень уж неправдоподобно звучало, что вы обещали, — невозмутимо ответил мой пациент.

Диагностику запустил, ауру отсканировал и проверил источник Филиппа Генриховича. Результат не слишком порадовал, но могло быть и хуже.

— Соглашусь, судить по словам и обещаниям никак нельзя, — спокойно ответил я. — Вот взять, например вас, насколько вижу, вы не сильно-то старались избавиться от простуды и заставить работать дар. Неужели из-за недоверия к моим словам? Это вы зря, — покачал головой, а потом продолжил: — У меня к вам возникло несколько вопросов. Сами понимаете, что план лечения необходимо согласовать.

— Вы же врачеватель, вам виднее, — насторожился профессор. — Или возникли какие-то проблемы? Александр Иванович, вы же чем-то озабочены и встревожены, не желаете поделиться?

Как он считал мои эмоции⁈ Щиты же не снимал!

— Удивлены? — усмехнулся мой пациент и довольно улыбнулся. — Когда почти ничего не видишь, то даже по шагам другого человека появляется способность сделать кое-какие заключения.

— От вас сложно что-либо скрыть, — покивал я. — Разумеется, у меня имеются некие затруднения, но к лечению они не имеют отношения. Привык все доводить до конца, а слово держать, иначе себя перестану уважать. Но, как вы понимаете, всегда есть место случаю, как счастливому, так и не очень, — говорю, а сам направляю в источник пожилого господина раздражающие импульсы.

Дар профессора нехотя реагирует, из спячки с трудом просыпается, но для задуманного этого уже достаточно. Другой вопрос в слабости и простуде. Конечно, бодрящее зелье от первой проблемы нам поможет, а очаги воспаления снять сложнее, придется применить ускоренный метод, заодно проверю, как на руны отреагирует организм моего пациента. А то сталкивался, когда источники яростно сопротивлялись, не понимая, что оказывается помощь. В основном такое поведение дара свойственно у детей и подростков в стадии становления и взросления.

— Вы что-то говорили про план лечения, — напомнил Штерн. — Еще не передумали?

— Уже подготовил хрусталики, которые установлю вам вместо изношенных. Сейчас варятся некие специальные зелья, с помощью которых растворю предыдущие хрусталики, и для заживления структуры глаза, — говорю, стараясь объяснить все простым языком, не слишком вдаваясь в детали. — Операцию назначим сразу после того, как вы окрепните и полностью избавитесь от простуды. Когда закапаю вам в глаза специальный раствор, то вы практически сразу же полностью потеряете остатки зрения. И вот тут возникает вопрос, одновременно ли два глаза восстанавливать?