Княжич, князь (СИ) - Корин Глеб - Страница 64

— Нет у меня никакой сестрицы и не было никогда, — недобро сказал Кирилл, поневоле отступая на полшага и чувствуя, как спину внезапно окатило ледяным потоком. — Путаешь ты что-то, добрый человек! Сам-то кто таков? Откуда взялся тут?

— Охти мне, беспамятному! Прости старого дурня, княже. Да сторож я кладбищенский, дед Белебеня — меня все так кличут: что стар, что млад. Есть у тебя сестрица, есть. То бишь, была. А нынче лежит она там, в дальней сторонке закатней… — он повернулся на запад, попутно наступив на краешек подножия одного из могильных холмиков, и усердно замахал рукой: — Там, вон там! Чистую правду говорю, княже. А как держава та зовется, альбо забыл, альбо и не ведал никогда.

Вместе с новым ледяным потоком он понял, что знает имя неведомой доселе сестры — Лизелотта. И один из виденных им призрачных надгробных крестов — это ее крест.

— На могильную землю-то не наступай, дед Белебеня! — одернул старика Кирилл.

— И паки охти мне, кляпоногому! — поспешно, со старческой неуклюжестью сдав назад, опять запричитал сторож. — Внове прости, княже.

— Да ладно, ладно! — сказал он, морщась и отмахиваясь. — Коль на то пошло, вовсе не в тебе тут дело…

Запустив пальцы в кошель, вытащил оттуда первую попавшуюся монету и со смешанными чувствами вложил ее в иссохшую руку:

— Возьми, дед… человече добрый. Помолись за всех моих да с прежним усердием за могилками присматривай. Всё, оставайся с Богом. Пойду я…

И поклонившись на прощание, направился к выходу.

— О Господи! Так это ж цельный егорий! — испуганно прозвучало за спиною. — Это ж золотой, княже, золотой!

— Ну да. Каким же еще быть егорию? — отозвался он, продолжая двигаться по дорожке.

Брат Иов с дядюшкой Титом поджидали его на прежнем месте.

— А где отец Нил? — спросил рассеянно Кирилл.

— В алтаре, княже, — со всегдашней своей готовностью отозвался ключник. — Прикажешь кликнуть?

— Да пока не надобно… Не знаю… Дядюшка Тит, у меня что — и вправду была сестра?

Ключник оторопел:

— Сестра? Какая еще сестра, ты о чем это, княже?

— Сторож кладбищенский поведал мне о моей старшей сестре. Ныне покойной, — неотрывно глядя ему в глаза, с раздельностью проговорил Кирилл. Он удержался от упоминания того, что ему даже известно ее имя.

— Господи, помилуй! Так ведь сторож-то наш, почитай, месяц как преставился. А нового покамест и не приискали еще, община в очередь пригляд ведет… — ключник явно намеревался продолжать свою речь, но наткнулся взглядом на нехороший княжий прищур и умолк, гулко сглотнув поневоле.

Выражение лица Кирилла переменилось:

— Дядюшка Тит, брат Иов, подождите-ка меня здесь еще малость. Я сейчас, я мигом…

К оставленным недавно могилам он вернулся почти бегом. Завертел головой по сторонам, закричал:

— Дед Белебеня!

Проделав это несколько раз подряд и окончательно убедившись в тщетности своего зова, неожиданно успокоился. Постоял с закрытыми глазами — какая-то очень нужная мысль упорно ускользала, не желая быть уловленной разумом. Столь же неожиданно и торжествующе сказал себе: «Ага!» и немедленно принялся осматривать подножия могильных холмиков. На след, оставленный неуклюжей ногой кладбищенского сторожа, взгляд его натолкнулся почти сразу.

Кирилл резко выпрямился. В памяти зазвучали слова Белого Ворона: «Но если кто-то солжёт тебе — как распознаешь? Что станешь делать тогда?»

— Что стану делать тогда? — переспросил он в голос. — А ведь правда: что?

«Пока только наблюдать, запоминать, сравнивать. И никому — ни слова, даже Белому Ворону с отцом Варнавою. Делать выводы и что-то предпринимать — только потом», — бесстрастно ответил ему разум.

— Ну что ж, — сказал на это Кирилл вслух. — Тогда вперед.

Подумал и добавил, адресуясь неизвестно к кому:

— Всем спасибо. Да, всем…

Ключник с братом Иовом по-прежнему пребывали всё на том же месте.

«Занятно, — проплыло в голове. — Будто я им приказал строго-настрого».

— Вот что, дядюшка Тит, — обронил он, подойдя. — Хочу от себя поминальную трапезу устроить. Пригласи людей — всех наших, близких, кого нужным сочтешь. Добро?

— Как прикажешь, княже. Из соседей кого скликать будешь? Князь-батюшка Иоанн частенько призывал князей Холошу, Олега, Единца, Петра… Но этим — уж не обессудь — тебе самолично озаботиться придется. То справа сугубо княжья, привыкай. Теперь давай рассудим: пока гонцы туда-сюда, пока то да сё… На какой день назначить изволишь?

— Послушай, дядюшка Тит. У отца, я теперь это точно знаю, всего один друг был, игумен Варнава. А он и без того… — Кирилл не пожелал говорить об этом дальше, махнул рукой. — Прочие всего лишь приятели да знакомые. Не выдержу я нынче никого из таковых гостей. Разве что потом, на годовщину или… Пока же просто сил на то нет. Разумеешь меня?

— Разумею, княже.

— Посему еще раз: только домашние, свои да близкие. Смогут в таком случае наши кухари до вечери управиться? До сегодняшней вечери! — подчеркнул Кирилл.

Дядюшка Тит призадумался всерьез, но ненадолго:

— Смогут, княже. Успеют. Знаю, кого им в помощники можно взять со стороны.

— Вот и озаботься. А перед трапезою кое с кем переговорить хочу. По возвращении отдохну чуток, тогда и назову тебе всех поименно. Запишешь либо просто запомнишь, дело твое. После соберешь всех.

— Будет исполнено, княже.

Кирилл повернулся лицом ко входу в церквушку, перекрестился с поклоном. Повторил то же в направлении кладбища и зашагал вниз по дороге, ведущей к городу.

Он сидел в отцовском кресле и рассеянно наблюдал, как один за другим в светлицу начинают входить вызванные им люди. С приличествующей случаю молчаливой почтительностью они переступали порог, кланялись, рассаживались по лавкам вдоль стен.

За нынешний день Кирилл успел наговориться до тихого гула в ушах, до неприятного ощущения во рту. По дороге на кладбище и на обратном пути при случае расспрашивал соседей; с теми, кто узнавал да окликал его, заводил беседы — разные по длительности, иногда на странные темы. Например, о легендарных неуловимых злодеях, хиндусских верованиях в переселение душ, подкинутых и похищенных младенцах, тайных знаках судьбы, балаганных фокусниках и всяких необъяснимых событиях прошлого.

Очнулся он от того, что поднявшийся со своего места дядюшка Тит доложил быстро и негромко:

— Все собраны, княже. Изволишь приступать?

— Ага… То есть, да. Сотник Деян-Андрей, с тебя начнем.

— Слушаю, княже! — заученно вскакивая, отозвался окликнутый.

— Дорогие мои, давайте пока отвечать сидя! — вырвалось у Кирилла. — Непривычно мне еще этак вот… Может, потом…

— Как прикажешь, княже, — согласился сотник, присаживаясь вновь.

— Да, так что за нужда была отправить в Белецк обе сотни зараз, оставив тут лишь несколько человек?

— Незадолго до полуночи прибыл гонец. Был принят немедля князем Иоанном. Разговаривали наедине либо час, либо чуть более. По завершении быстро отбыл. Как потом узнал я, не в обратный путь отправился, а по дороге к Заболони. Князь же отдал наказ спешно выступать на Белецк.

Кирилл приподнял руку, останавливая его. Уточнил для себя:

— Насколько мне ведомо, вестник всегда просто вручает послание — и всё на том. Ну разве, добавит кое-что устно. Поправь меня из опыта своего, сотник: часто ли бывает по-другому?

— Не припоминаю такого, княже.

— Я так и думал. Значит, отец целый час беседует с гонцом и только после того отдает спешный наказ. Не сразу, как должен был сделать это, узнав самое главное. Любопытно.

Сотник молча и еле заметно подернул плечами: мол, мне ли судить о том.

— Ну ладно. А не поведаешь ли, что за срочная нужда оказалась там в таком количестве ратных людей?

— Открою только, что еще на подъезде к городу встретили нас. Кто именно и что было дальше, мне говорить не вольно. Уж не взыщи, княже.

— Дело Государево? — предположил Кирилл.