Странные люди (СИ) - Демина Карина - Страница 12

- Вроде нормальный.

- Я знаю, как нормальные мужчины смотрят!

В этом Елена не сомневалась, поскольку каждую весну Ангелина появлялась под руку с новым мужчиной, который к середине лета несколько устаревал и менялся на модель посвежее, чтобы к осени и самому исчезнуть… в общем, опыта в мужчинах у Ангелины хватало.

- А от его взгляда у меня коленки дрожат! И не так, как нужно…

- А как нужно?

- Ленка, не тупи… нужно, чтобы подгибались и томление! А не желание спрятаться куда подальше… женщины всерьез же пропадают!

Да, и по этому поводу Елена обещала дернуть кое-кого из старых знакомых. Конечно, на закрытую информацию рассчитывать не стоит, но сводками поделятся.

А там будет ясно, кто пропал в окрестностях.

Когда…

- Он только приехал…

- А ты знаешь?! Может, он таился… выжидал…

- И чего теперь выполз?

- Не знаю. Может, в тебя влюбился, - огрызнулась Ангелина. – Ты у нас очень на любителя… вот и нашёлся маньяк по твою душу.

Получилось обидно.

- Иди ты…

- Да ладно, Ленусь… не дуйся. Я тебе вот чего хотела предложить… а приходи ко мне вечерком? Посидим, попьем чаю… и не только чаю… поговорим о своём, о девичьем… а то тут и парой слов не с кем перемолвиться!

Кладбище в окрестностях было одно, причем настолько старое, что о существовании его местные то ли не знали, то ли предпочли забыть. Да и в целом человек посторонний вряд ли бы понял, где оказался. Лялечкин вот головой крутил и принюхивался.

Лес, начинавшийся за поселком, здесь густел, превращаясь в темную чащу, видом своим отпугивавшую дачников. Чаща укрыла кладбище от посторонних взглядов. Она подобралась к самой границе, и корни старых дубов пробили землю, выбрались горбами, а потом, поддев каменные надгробия, опрокинули их на радость мхам. И те зеленой пеной поползли, заглатывая один кусок камня за другим. Деревянные кресты и вовсе давно истлели. Ограда… если и существовала, то теперь от неё осталась пара старых валунов.

А вот храма не было.

Плохо.

Очень плохо.

А еще на кладбище разило свежей смертью. И так едко, что прямо в носу зачесалось. Елизар и чихнул. От звука этого Лялечкин подпрыгнул и схватился за альбом.

- Иди вон… - Елизар осмотрелся, раздумывая, куда бы отправить студента, так, чтоб и на глазах был, и не мешался особо. – К камушкам. Присядь… вообще, ты почему не на занятиях? Это Елену уволили, а у тебя практика продолжается.

- Так… сегодня суббота. Выходной, - Лялечкин отступил в указанном направлении и, опершись на полуистлевший ствол, взялся рисовать. – Вы не возражаете, если я пару набросков сделаю?

- Делай.

- А… с вами можно?

- Можно.

- Спасибо. Просто… мне ведь всё равно отчёт давать. Перед комиссией… а… мне кажется, что меня несколько недолюбливают. Работы всегда очень долго разбирают.

Не кажется. Если Елизар что-то понимал, то творческий – это ещё тот гадюшник, в котором роли и места давно поделены. И парню со стороны, сироте, ловить там нечего, сколь бы талантлив он ни был.

- Разберемся, - пообещал Елизар. – Кстати, ты не против, если я твои рисунки выкуплю? Черепа там, остального… в целом, если не сильно загружен, то я бы сделал заказ.

Лялечкин посмотрел с преогромным удивлением.

Но кивнул.

Вот и хорошо… чем дальше Елизар думал, тем больше ему нравилась эта идея. Новый иллюстрированный справочник нежити… правда… Елизар посмотрел на парнишку, который, казалось, забыл обо всем, кроме своего альбома.

Да, начать нужно будет с малого.

Зыбников там. Колотушки… рисовать высшую нежить Лялечкин морально не готов.

Ладно, это потом. А пока… Елизар ступил на влажные рыхлые мхи. А ведь не из местных. Вон, чернопрядник прямо клочьями с камней свисает. И паутинный, похожий на нити серой паутины. Стало быть, нежить здесь давно.

Где?

Елизар двинулся по кругу. Кто ты, тварь?

Кто-то старый… очень старый… из сбежавших когда-то? Вряд ли в мире со столь низким уровнем магической энергии могла зародиться своя нежить. Нет… точно пришелец. Или из переродившихся? Пришёл человеком, но уже заражённый…

Ткач?

Песенник… нет, он тварь слабая, трусливая и привык действовать в ментальном поле. Он бы скорее подчинил хлызня.

Торовик? Ему как раз хватило бы сил голову оторвать, но… сам он туповат, даже высшие особи. А еще вечно голоден.

Эманации смерти становились всё ярче и отчётливей. А вот и склеп. Он выделялся огромным моховым горбом, и в прорехи выглядывал серый камень. Перед ржавой оградкой лежал, перегораживая путь, серый ангел с расколотым лицом. Крылья его тоже не выдержали падения.

Ангела Елизар переступил.

- Лялечкин, - он поморщился, осознавая, что сам не справится. – Подойди, пожалуйста.

Спорить Лялечкин не стал, только альбом свой в сумку сунул.

- Здесь так…

- Жутко?

- Нет. Спокойно. Умиротворяюще… смерть сперва приводила в это место людей, а потом и его забрала. Забвение рядом…

Мда, как-то… обычно творцов стараются беречь от сильных душевных переживаний.

- Возьми, - Елизар бросил сумку на землю и достал браслет. – Надень. Если вдруг поймешь, что что-то идёт не так, то беги. Активируй переход.

- Как?

- Аварийный браслет. Или потерял?

- Мне не выдали.

- Что?!

- Куратор сказал, что ему не нужны инциденты. И что тут безопасно, - Лялечкин прижимал сумку к груди.

Ну да, безопасней некуда… странно, что никого из этих идиотов не сожрали. Или… если нежить высшая и явилась из внешнего мира, ей бы хватило мозгов не связываться с магами. Особенно, когда местные есть.

- Держи, - Елизар протянул свой пробойник. – Он настроен на кафедру некромантии. Не дергайся, ничего там страшного нет. Явишься и расскажешь, что здесь обнаружено логово старой нежити.

- А вы…

- А я сражаюсь во славу Император, - буркнул Елизар.

- Я…

- Творцы не сражаются.

- Теперь. Раньше… Наниус Тагосский сражался в армии императора Рогуна, где и открылся его талант. Он стал великим живописцем. Его батальные сцены до сих пор поражают…

- Ты не сражаешься, - прервал Лялечкина Елизар и, вздохнув, добавил: - Не тот случай. Подобные твари сожрут тебя и не заметят. Так что, делай, что сказано. И вот, обережный камень, поможет…

- Она… там?

- Вряд ли, - Елизар закрыл рюкзак. – Я не ощущаю… но убивает она здесь. А значит, как-то с этим местом связано. Иди пока… и ещё… если что, расскажи на кафедре про Елену.

- Что рассказать?

- Что она некромант. Непроявленный… и дальше поймут.

Потому что женщины-некроманты встречались в многомерной вселенной едва ли не реже, чем теневые драконы.

Впрочем, Елизар очень надеялся, что до этого не дойдет.

Дверь в склеп чуть просела и заросла землёй со мхами, но походная лопатка с этой преградой справилась. Ни корней, ни костяных тяжей. Значит, не Ткач, что уже хорошо, поскольку с этой поганью в одиночку точно не справиться. Рыхлые мхи, жирная черная земля.

Железо.

И замок, выглядевший, сколь Елизар понял, весьма современным. Ключа нет, да и не особо нужен. Капля тлена и по металлу расползается ржавчина. А сам замок рассыпается на куски.

- Мхи не тронуты… оно тут давно не было, - подал голос Лялечкин.

- Скорее уж пользуется другим входом. Да и порой нежить умеет влиять на… вот эти мхи, видишь, черные, будто обугленные? Это чернопрядник. Он поглощает эманации смерти и на них растёт, причем очень активно. Уже завтра-послезавтра проход будет выглядеть, будто его и не раскапывали.

- А это?

- Это паутинный мох… руками не трогать! Он ядовитый. Поначалу слабый, питается мелкой мошкарой, мухами там… насекомыми, которые попадают в клочья. Но с возрастом яд обретает крепость. Убить не убьёт, но язвы на коже лечить будешь долго. Целители не помогут.

Лялечкин спрятал руки за спину. Но над ближайшим клоком склонился.

- Могу я…

- Только не приближайся.