13-й отдел НКВД. Книга 3 (СИ) - Барчук Павел - Страница 19

Тем не менее, надо было что-то делать. Лицо у Мацкевича белое, на лбу испарина. Его панику видно даже на расстоянии. Он того и гляди побежит в противоположную от нас сторону и не факт, что молча. А нам сейчас только криков не хватает для полного счастья. Не знаю, в чем дело, но страшно Генриху Эдуардовичу до одури.

Поэтому, я сделал единственное, что мог в этом случае. Между нами было порядка пяти – шести метров.

– Генрих, родной! Ты ли это? – Отцепился от Лизоньки и гигантскими скачками рванул в сторону Мацкевича. Тот от меня подобной прыти не ожидал. Учитывая, что находимся мы в оккупированном немцами городе, а я, на минуточку, сотрудник НКВД, о чем этому психу вполне известно, скорее всего, он думал, что наоборот, постараюсь скрыться из поля его зрения. Но нет. Это как раз было бы глупо.

Соответственно, сказался эффект неожиданности. Пока Мацкевич сообразил, что происходит, я уже оказался рядом, подхватил его под локоток, как совсем недавно Лизу, а потом сжал этот локоток так, что хрустнул сустав и очень тихо, но очень четко сказал Генриху в лицо.

– Если ты, гадина такая, сейчас дернешься или заорешь, я тебя убью. Ты должен понимать, что это не пустая угроза. Понимаешь ведь?

– Понимаю. – Ответил Генрих Эдуардович севшим голосом, а потом вдруг наклонился ко мне совсем близко и забормотал истеричным шепотом. – Я с тобой пойду, куда угодно. Только Христом богом молю, не отдавай меня этой… этому… ну, ты понял.

Мацкевич отодвинулся и перевел взгляд на Лизу, которая, в отличие от меня, бежать не стала, а просто медленно шла к нам. Он боится девчонку! Да ладно. Реально боится. Настолько, что у него даже мелко тряслись руки, я чувствовал это, а губы нервно дрожали.

– В смысле? Что не так с Елизаветой?

– С Елизаветой? – Мацкевич нервно рассмеялся, но, правда, все так же тихо. От этого смех звучал совсем уж как-то пугающе. – Какая Елизавета? Ее там не осталось. Ты чего? Зло. Чистое зло.

Я посмотрел на девчонку. Она была совсем уже рядом. Ничего особенного. Все, как обычно. Наверное, просто Генрих стал свидетелем того, как Наталья Никаноровна сунула в блондиночку что-то из своего арсенала. Очевидно, если судить по рассказу самой же Лизы, бабка-демон, чтоб доставить ее в Москву, подселила блондиночке сущность, аналогичную себе самой. Какую-то демонскую хрень. По крайней мере, черные глаза и ненормальная улыбка – верный тому показатель. Но только не пойму, что в этом Мацкевича так напугало. Уж он то вообще видел демонов в первозданном, так сказать, виде. С него же все и началось. Почему он стал вдруг столь ранимым.

– Здравствуй, Генрих Эдуардович. – Лиза, подошедшая к нам, вела себя вполне нормально. А вот психованный любитель сатанизма, не очень. Он отпрянул, едва не прижимаясь ко мне, а потом вообще посмотрел испуганно, чуть не плача.

– Я тебя очень прошу, давай без нее? Давай ее выгоним. А лучше идём куда-нибудь в церковь. Не хочу рядом с ней.

Все это Мацкевич шептал громко, будто еще больше проваливаясь в истерику. Учитывая, что мы по-прежнему стояли среди улицы, пусть уже на приличном расстоянии от центральной площади, привлекать внимание все-таки не стоило. Тем более, для стороннего наблюдателя, все это выглядело бы так. Шел человек нормально, затем увидел «родственников» и его начало плющить.

Поэтому я громко принялся расспрашивать Генриха о семье, о том, как дела у тети Сони(первое имя, пришедшее мне в голову), о последних новостях относительно дяди Гриши(второе имя, пришедшее мне в голову), а сам дёрнул его за рукав, увлекая в сторону от тротуара. Не так далеко виднелась подворотня. На нее и примерился.

Мацкевич вообще не соображал, что происходит. Он бестолково, будто ненормальный, всячески крутил головой, стараясь держать Лизу в поле зрения. Учитывая, что она двинулась вместе с нами, но чуть сзади, выходило это очень заметно для окружающих.

Когда мы скрылись между стенами домов, я выдохнул с облегчением.

– Успокойтесь! Что за истерика? Какого черта Вы тут? В Ровно.

– Я при этой… – Мацкевич кивнул головой в сторону Лизы, – Говорить не буду.

– Тьфу ты … твою мать. – Ситуация начинала обретать абсурдные черты. Мужик, в свое время убивавший по тринадцать людей зараз, вызвавший настоящего демона и имевший с ним контакт, истерил теперь при виде блондиночки. – Хорошо. Со мной сейчас идёте и не дергаетесь. Ясно? Попробуете пикнуть хотя бы или подать знак кому-то, сверну Вам шею. Уверяю, знаю точно, как это сделать.

Мацкевич затряс головой, при том ещё пытаясь прижаться ко мне поближе. А это, между прочим, нервировало.

– Лиза, я забираю психованного к себе на квартиру. Ты сейчас отправляйся к Наталье Никаноровне и обрисуй ей ситуацию. Насчёт Марты тоже. Правда, уверен, для твоей бабки это не станет сюрпризом. Генрих Эдуардович! Хватит лезть на меня! Сейчас руку просто так сломаю! Я вам что, девка что ли?

Лизонька, прекрасно видя, как наш психованный знакомец на нее реагирует, послушно кивнула и вышла из подворотни, направившись в сторону их с бабкой-демоном нового жилья. Внешне девчонка в принципе была спокойна. Молчалива. Понятно, что встреча с двумя этими персонажами ее тоже напрягла, однако, откровенного нежелания, например, оставлять меня с Генрихом наедине, не заметил. Тут же сам себя мысленно одернул. Чего я ведусь-то на высказывания психа? Даже блондиночку начал подозревать. Нашел, кого слушать.

– Идем. – Потянул Мацкевича за собой, очень надеясь, что к дому, где живу, мы доберёмся без приключений.

Глава 10

Как только вошли в квартиру, Генрих Эдуардович вообще вдруг резко стал спокоен. Он и на улице, кстати, вел себя прилично пока мы вдвоем топали к месту жительства. Уход Лизы снова вернул его в адекватное состояние.

– Проходите, припадочный вы мой. Что это было? Теперь-то можно узнать более подробно?

Генрих снял обувь и по полосатым домотканым коврам прошел вглубь квартиры. Я, естественно, не отставал ни на шаг. Знаем мы этих психов. Сейчас ведёт себя хорошо, только отвернусь, разобьёт голову. Или ещё что хуже.

– Я присяду? – Он указал на стул. – Рассказ наверное выйдет долгий.

– Да можете даже прилечь. Я до утра совершенно никуда не спешу, поэтому готов слушать Вас из любой позиции.

– Спасибо. – Не знаю, за что конкретно благодарил меня этот человек, но однозначно, он сильно изменился с момента случившегося в Калинине. По сравнению с нашими прошлыми встречами, здоровее его голова точно не стала, однако, безумие, раньше державшее под контролем поступки Мацкевича, будто изменилось. Пропал сумасшедший блеск и азарт, на смену пришла пустота, сильно связанная со страхом.

– Хочу рассказать тебе, Иван, все с самого начала. Часть уже не помню. Как в бреду все. Как во сне. Но… иногда случаются проблески и всплывают картины.

– Очень интересно. Послушаю с удовольствием. – Подвинул второй стул в сторону, чтоб Генрих оказался немного, как бы, передо мной, а не на одной линии.

– Так вот… Это было слишком давно, я уже и не скажу, когда именно. Просто однажды мне начали сниться сны. В них приходила красивая женщина. Очень красивая. И говорила со мной. Говорила, как несправедливо поступила жизнь с моей семьёй. Как ужасно, что Российская империя, великое, могущественное государство оказалось в руках бедняцкой швали. Я был уже в Париже. По Родине тосковал, но как-то оно начало забываться. Привыкал, наверное. Но эти сны… Прямо покой потерял. И страшно было почему-то, и волнительно. Хотел ее видеть.

– Кого ее? – Мацкевич говорил немного сумбурно, через слово сбиваясь, поэтому решил, лучше уточнять всякие нюансы, чем потом соображать, а что же я не понял.

– Женщину. Ту самую, которая приходила во сне. Она сказала, что … – Генрих вдруг захихикал, а потом чуть наклонившись в мою сторону, сказал, – Сказала, что хочет меня. Да. Меня. И никого другого. И что, если я стану достойным ее внимания, то она подарит мне свое тело. О-о-о-о-о… Какое у нее было тело…