Поезд Ноя - Щупов Андрей Олегович - Страница 29

Егор не видел крови, не слышал да и не мог слышать криков умирающих, но одно понимание того, что всего в трех-четырех километрах от поста на стыке сходящихся в станционный узел мостов погибают люди, заставило сердце болезненно сжиматься. Плечо теребили зубки вгрызающейся в ткань перепончатокрылой твари, но Егор ее не замечал. Воображение рисовало то, чего не видели глаза, и кипучий адреналин шампанным хмелем бил в виски, заставлял разгоняться в сумасшедшем ритме незримых барабанщиков.

Наверное, около часа ему понадобилось, чтобы добраться до места катастрофы. Егор и сам не знал, на что надеется, зачем ему нужно было отправляться в столь долгий и вовсе небезопасный путь. Кроме того, на станции оставалась Мальвина, а ее нельзя было бросать. И все же ноги сами переступали по шпалам, некий магнит тянул и тянул его вперед.

Увы, все оказалось напрасным. Никого он не спас, и глас, приманивший его к разрушенному мосту, оказался еще одной обманчивой иллюзией. Перекрученной спиралью железобетонная колея косо уходила в волны. Чуть впереди в мареве дождливых струй угадывался силуэт склонившей опоры. И ничего больше. Ни крови, которую, если и была таковая, давно смыл дождь, ни искалеченных тел. Возможно, на том конце он мог бы увидеть уцелевшие вагоны, но это было слишком далеко. Простояв какое-то время над местом гибели пассажиров, Егор поплелся назад.

– Мы спустимся внутрь земли?

– Почему ты так решила?

– Я книгу читала. «Плутония». Там люди спускаются во впадину и оказываются на внутренней поверхности планеты. Сначала кругом льды, а потом становится теплее и теплее. А в конце концов они узнают, что все древние животные уцелели, представляете? Мамонты, плезиозавры, гигантские муравьи… Когда началось похолодание, они успели укрыться под землей. Все равно как в большой пещере.

– Ловко!

– Значит, такое действительно возможно?

– Вряд ли, хотя… – Егор растелил на столе гидрокостюм, ножницами вырезал обведенные мелом участки. – Видишь ли, есть такая наука – фрактальная физика. Мне один знакомый врач рассказывал. Так вот физики уверяют, что основа всего на свете – не масса, а электрический заряд. Дескать, гравитация мало что объясняет, а заряд как раз все раскладывает по своим полочкам. Заряд нашей планеты тоже вроде как не соответствует своей предположительной массе. В общем они уверены, что Земля и впрямь пустотела.

– Как шар?

– Примерно. То есть, оболочка – километров сто-двести, а дальше либо атмосфера, либо что-то еще.

– Значит, шахты и норы – это опасно?

– Почему опасно?

– Так ведь сдуется! – Мальвина испуганно повела плечиком. – Шарик тоже, если проткнуть иголкой, может сдуться. Или лопнуть.

– Ну… Будем надеяться, что планета – не шар. В том смысле, значит, что не резиновый шар.

– Что же там внутри? Еще один человеческий мир?

– Спроси что-нибудь полегче. То есть инсайты в этот мир верят, а я нет.

– А во что вы верите?

– Наверное, уже ни во что.

Мальвина чуть подумала.

– Инсайты – это те, что играют в электронные игры?

– Да нет. На самом деле инсайты – это вроде пророков. Могут внутренне прозревать и видеть то, чего не видят другие. Кое-кто из них утверждает, что там под водой давно уже вызрела новая цивилизация.

– Как это – вызрела?

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Но как же наш мир? Где тогда он?

– Наш? Должно быть, сжимается. – Егор хмыкнул. – Видишь ли, обычно перед вспышкой сверхновой, звезда должна основательно сжаться. Вот мы и сжимаемся. А может, просто проваливаемся. В царство Тартара, к примеру.

– Разве мы не наверху!

– Милая ты моя! Кто бы знал твердо и определенно, где верх, а где низ. В людских отношениях, в геополитике… – Егор открыл тюбик с клеем, с осторожностью принялся за дело. Вырезанные в гидрорезине пазухи замазал коричневой пахучей патокой, с силой свел кромки. Клей оказался могучим – высыхал в течение нескольких секунд, а склеивал так, что можно было не проверять. Уже через четверть часа Мальвина вновь примерила обновку.

– По-моему, лучше, – оценил Егор.

– Лучше-то лучше, но как же в нем жарко! – пожаловалась она.

– Не беспокойся, под водой жарко не будет.

– А если совсем без костюмов – замерзнем?

– Ну… Во-первых, без них нас наверняка сожрут. Акулы – они ведь, как волки, – на расстоянии запахи чуют. Голый человек пахнет, в резине – нет. А во-вторых, может, действительно замерзнем. То есть, на поверхности температура вроде подходящая, но глубина это всегда глубина. Тут все, понимаешь, непредсказуемо.

– А если на нас нападут?

– Пусть попробуют! Мы же вооружены. Ты, главное, смотри на меня и слушайся. Что скажу, то и делай.

– Как же вы скажете? Под водой-то?

Он хмыкнул.

– Ваша правда, барышня. Сказать не сумею. Зато постараюсь изобразить. Пальцами, например. – Егор заставил Мальвину повернуться к нему спиной. – Мда… Портной из меня неважный. Костюмчик-то форму утерял! Вон и горб какой-то образовался.

– Вы только не расстраивайтесь.

– Я не расстраиваюсь. Наоборот. – Он улыбнулся. – Теперь на тебя смотреть – одно удовольствие.

– Это еще почему?

– Да потому что была ты девочкой Мальвиной, а стала вдруг черной лягушкой.

– И вовсе неправда!

– Правда, правда!..

В переклеенном урезанном до нельзя гидрокостюме Мальвина и впрямь смотрелась потешно. Как ни перекраивали резиновую ткань, как ни хитрили, от воздушных полостей избавиться не удалось. Оно и понятно. Попробуйте-ка перешить взрослую одежонку, чтобы пришлась впору тщедушному подростку! Егор утешал себя тем, что плавать в перекроенном костюме им не век, всего-то, может, и понадобится на один-единственный разочек.

– А если тебе на бережочке посидеть, а? Я нырну, разведаю что там да как и вернусь.

– Нет! – она решительно замотала головой. – Я уже один раз сидела!

– Когда это?

– Еще когда маленькой была. В саду дождь пошел. С градом. А до домика бежать было далеко. Я взяла и присела под крыжовниковый куст. У нас кусты были большие, раскидистые. Под ними всегда сухо. И вот залезла я, гляжу, а рядом мышь!

– Мышь?

– Ага! – Мальвина кивнула. – Большая такая, мокрая. Стоит на задних лапках, смотрит на меня и дрожит. Видно, что меня боится, а под дождь выбегать все равно не хочет. Глазки – такие черные, как бусинки, и никакой в них злости. Смешно, правда? Кругом вода журчит, а мы все равно как на маленьком острове. Так и просидели вместе. А потом я решила, что обязательно заведу себе песика. И завела.

Глядя на девочку, Егор подумал, что ей действительно будет страшно остаться одной. Тем более, что затхлый подвал – не куст крыжовника, да и песика больше нет. Так и проплачет до тех самых пор, пока он не вернется.

– Мда… – протянул Егор. – Трудно тебе придется в таком одеянии. Даже не уверен, сумеешь ли ты нырнуть.

– Как же быть?

– Не знаю. Наверное, придется повесить на тебя еще парочку другую грузов. Иначе просто не утонешь.

– Все равно я с вами!

– А если скушают? Могут ведь, чего там скромничать!

– Все равно!

– Ну, смотри, отважная. Мое дело – предупредить… – Егор снова покрутил перед собой девочку, неловко огладил пупырчатую резину. – Ладно, на воде окончательно все подрехтуем.

– Скажите, а смотритель… Почему он не хотел меня брать? Потому что я девочка?

Егор взглянул Мальвине в глаза, мысленно чертыхнулся. Вот напасть-то! Каково это – спрашивать о человеке, пытавшемся тебя убить! Это ведь тоже понять нужно! Кто-то – и вдруг хочет тебя убить. За что? Почему?…

– Нет, – он покачал головой. – Не потому что ты девочка, а потому что он мерзавец. Есть, знаешь ли, такая категория людей. Не то, чтобы их очень много, но и без них как-то не обходится.

– Он что-то для меня пожалел?

– Не знаю и знать не хочу. Давай, не будем о нем вспоминать, хорошо?

– Хорошо, – она кивнула.

– Вот и славно! – Егор шлепнул ее по ягодицам. – Одевай маску, будем тренироваться!