Цирк под одеялом - Калинина Дарья Александровна - Страница 36

– Это все она виновата!

– Вы это о ком? – заинтересованно переспросила Кира тоже едва слышным шепотом.

Он ругался по своей программе:

– Дрянь! Сука! Подстилка! Обманула меня! Подставила!

– Вы это о ком? – вполголоса спросила Кира.

– Я сказал ей, что все знаю! Сказал! Она испугалась!

– Чего испугалась?

Но Железный уже бредил о другом.

– Товар! – бормотал он. – Дешево! Обманула!

– Это вы про кого говорите? – воскликнула Кира в голос, потеряв всякое терпение.

И тут Железный ее услышал. Мало того, что услышал. Он пришел в себя! Он раскрыл глаза и вполне осмысленным взглядом уставился на Киру.

– Где я? – внятно произнес он.

– Вы в больнице.

– В больнице? – повторил Железный, делая попытку приподняться.

– Ой! Не двигайтесь! Вам надо лежать.

– Нет, нет! Мне надо идти! Скорей! Надо сказать, в милицию...

И он в самом деле стал подниматься с кровати! Проводки отрывались с легким хрустом.

– Вам нельзя!

– Прочь! – взмахнул перебинтованный рукой с повисшими на ней проводками дрессировщик Железный.

Кира взвизгнула и шарахнулась в сторону. А Железный уже деловито шагал в сторону двери. Бинты частично размотались и волочились за ним следом, создавая полное сходство с мумией.

– Сказать, – бормотал он. – Я должен им сказать...

Он толкнул дверь и вышел в коридор. Почти сразу же раздался истошный женский визг, а за ним еще и еще! Железного увидели другие пациенты! Кира их понимала. Было отчего испугаться. От усилий раны Железного открылись. И бинты во многих местах пропитались кровью. Так что пациенты подняли страшный переполох в больнице.

А Железный целеустремленно двигался вперед. Правда, от слабости его заносило из стороны в сторону, но неважно. Все равно он шел к своей цели.

– Мне нужен следователь! – кричал Железный. – Немедленно! Это крайне важно!

Но далеко он не ушел. Вместо следователя ему навстречу выскочила старенькая санитарка. И закричала:

– Безобразие какое! Больной, вы что безобразите! Все бинты мне измазюкали. Кто за вами их стирать станет?!

При виде старушонки Железный внезапно зашатался. Попытался опереться рукой о стену. Но от слабости рука подломилась. И он едва не упал. И упал бы, кабы все не та же санитарка. С неожиданной для ее комплекции силой и мощью она подхватила падающего раненого дрессировщика и зычно гаркнула:

– Все сюда! Быстро!

К ней подскочили еще две медсестры. И совместными усилиями женщины отволокли Железного в палату. Мужчина снова впал в забытье. И больше уже никуда не рвался.

– Что натворил-то! – переживала санитарка. – Одной ногой в могиле, а к следователю собирался бежать!

– Доктор, может быть, успокоительного ему вкатить? – допытывались медсестры. – А то если он каждую минуту примется так по отделению скакать, то и до сердечных приступов среди других больных допрыгается.

Железному вкатили не только снотворного, но и еще массу других препаратов. Прибежавшие врачи озабоченно хмурились. И по обрывкам их разговоров Кира поняла: они опасаются, как бы вечерняя прогулка их пациента не стоила ему жизни.

– И еще, – вполголоса произнес знакомый Кире врач. – Нужно сообщить следователю. Больной хочет с ним поговорить. Видимо, ему есть что сказать. – И понизив голос почти до шепота, он добавил: – А учитывая обстоятельства того, как пациент попал к нам...

Он не договорил. Но второй врач уже все понял.

– Может быть, попросить для пациента круглосуточную охрану?

– Это уж пусть они сами решают. А наше дело проследить, чтобы пациент выжил. И предупредить следователя.

Внезапно к позабытой всеми Кире подскочила та самая медсестричка в лакированных туфельках.

– Что вы тут забыли? – строгим голосом произнесла она, давая понять, что они незнакомы. – Уходите! Тут палата реанимации, а не прогулочный дворик!

Кира упираться не стала. Чего упираться? Она и так все уже узнала. Вернее, ничего толком так и не узнала. Но зато поняла, что нападение зверей на Железного было явно кем-то спланировано с умыслом, что кошки растерзают своего дрессировщика. Этого не произошло. И теперь жизнь Железного под еще большей угрозой, чем была прежде.

И Кира позвонила Пучкову.

– Я уже все знаю! – сварливо проговорил он. – Пациент изъявил горячее желание пообщаться со мной и излить душу.

– И кому-то это может сильно не понравиться.

Некоторое время Пучков боролся с врожденной вредностью. Но потом все же признался:

– Я уже послал к нему в больницу двух своих людей. Они присмотрят, чтобы с ним ничего не случилось.

И несколько успокоенная его обещанием, Кира поехала домой. А там ей еще предстояло объясняться с дожидающимся ее Фантиком. Объяснения затянулись. И обе обиженные друг на друга стороны, так и не придя к какому-либо согласию, легли спать, долго ворочались и только сильно за полночь наконец заснули.

ГЛАВА 12

Следующий день начался с похорон. Ну да, с тех самых Лешиных похорон. Куда подруги дружно явились, чтобы проводить в последний путь бедного заблудшего Лешу. Мелкого торговца наркотиками. Любимого сына и внука. Обожаемого жениха. Вот так в одном человеке уживается порой сразу несколько личностей.

– Все-таки он был чудесным юношей, – утирая слезы, повторяли Лешины родственники.

У подруг было свое мнение на этот счет. Но они благоразумно держали его при себе. Как говорится, о покойниках либо только хорошее, либо ничего. Вот они и молчали. К тому же у них было много дел. Они смотрели по сторонам, стараясь ничего не упустить.

– Кого-нибудь видишь?

– Вижу трех ребят. Похоже, те самые, у которых Леша якобы занимал деньги на покупку машины.

– Они нам не интересны.

– Еще родственники.

Эти столпились возле Лешиной мамы и бабушки. Им было о чем поговорить и посплетничать. Так что посторонних в их кругу не было.

Дина тоже была тут.

– Даниил прийти не решился, а я пришла.

– А он почему не пришел?

– Побоялся. Вдруг бы его стали обвинять в том, что случилось с Лешей.

– Экспертиза ведь доказала, что он не виновен.

– Попробуй объяснить это убитым горем родственникам, – вздохнула Дина.

– А тебя они не упрекают? Ведь это ты привела Лешу на смерть.

Дину передернуло.

– Не говори так! – умоляюще взглянула она на Киру.

И Никитка на похороны тоже не явился. Он счел, что его появление на похоронах будет выглядеть оскорбительным для памяти покойника. Ведь он претендует на то, чтобы занять место рядом с Леночкой. Но пока тело Леши не предано земле, сделать это открыто стеснялся.

Так что Леночка стояла одна. Сначала Лешина мама попыталась взять девушку под руку. Но та постояла таким образом всего несколько минут. А затем под каким-то предлогом отошла. Лешина мама все поняла верно и больше попыток сблизиться с несостоявшейся невесткой не делала.

К подругам Леночка тоже не подошла. А когда они придвинулись к ней поближе, перекинулась парой слов и быстро перешла в другое место. Так она и простояла в одиночестве всю церемонию. И, кажется, ничуть этим не тяготилась. Лицо у нее было, с одной стороны, сосредоточенное, как у человека, решающего для себя какую-то важную задачу. А с другой – нетерпеливое, словно она не могла дождаться, когда же все это наконец закончится.

Одним словом, она никак не напоминала безутешную невесту. И еще эта ее странная обособленность. Она словно подчеркивала: ко мне не подходите! У меня свои планы!

И подруги ничуть не удивились, когда при посадке в автобус выяснилось, что Леночка исчезла.

– Пропала!

– Ушла!

– Потерялась!

Потом посыпались различные версии.

– Заблудилась!

– Упала в обморок!

– Свалилась и сломала ногу!

Последнее предположение показалось подругам явной чушью. Ну, упала! Ну, повредила себе конечность настолько, что даже не могла передвигаться. Но ведь голова осталась у нее на плечах. Могла бы позвать на помощь!