Затмение - Колодан Дмитрий Геннадьевич - Страница 9

Клерки оглядывались, не понимая, что происходит. Растерянность появилась и на лице комиссара.

- Хо-хо-хо! Сейчас мы повеселимся! Вы готовы хохотать до упаду?

Из проулка появился клоун. Толстенький и невысокий, он с лихвой компенсировал свой рост ходулями. В петлице клетчатого пиджака полыхал алый цветок. Крошечный котелок съехал на затылок и чудом не падал.

Комиссар шепнул одному из охранников. Тот кивнул и зашагал к клоуну, на ходу вытаскивая из-за пояса пистолет. Второй загородил начальника широкой спиной и тоже потянулся к оружию.

- Здравствуйте, все здравствуйте! - хохотал клоун. - Чудесно работать перед столь отзывчивой публикой! Вы рады видеть меня?

Ответом ему было смущенное: «Да!». Охранник, грубо расталкивая служащих, пробирался вперед. Клоун наклонился на ходулях, и его лицо оказалось на одном уровне с темными очками.

- Какой серьезный молодой человек! Вы хотите автограф? Как же я могу вам отказать? Хотите, подарю вам цветок?

Охранник ткнул пистолетом в размалеванную физиономию.

- Покиньте территорию.

- Какой образованный юноша! - изумился клоун. - Ваша матушка наверняка гордится тем, что ее сыночек знает такие умные слова! Ой! А что это у вас?

В дуле пистолета с громким хлопком появился бумажный цветок.

- Ух ты! - обрадовался клоун. - И как он здесь очутился?

На лице громилы застыла счастливая улыбка. Он взмахнул пистолетом-цветком, и клерки вокруг одобрительно зашумели.

- Вы тоже хотите цветы? - спросил клоун.

- Да! - на этот раз в хоре не было ни капли нерешительности. Второй охранник подпрыгивал от нетерпения, размахивая оружием.

- Будет, будет! - заверил их клоун. - А теперь нечто совершенно иное!

В руках у него появился пистолет - огромный, ярко-желтый, с дулом-раструбом.

- Сейчас прямо на ваших глазах я попаду в самую сложную цель этого города! Лучшие стрелки пытались поразить эту мишень, но до сих пор это никому не удавалось! Поговаривают, что она заговорена от пуль… Но ведь мы не боимся рискнуть! Как вы думаете, попадем?

- ДА!!!

- Бегите! - заорал Теодор, вскочив. Комиссар дернулся, обернулся на крик, но было поздно.

- Пиф-паф!

Выстрел прозвучал, как хлопок петарды. Клоуна окутало облако дыма, закружилось конфетти. Публика зааплодировала.

Комиссар лежал лицом вниз. Сколько покушений он пережил? Наверное, не один десяток. И все нелепо оборвалось ранним утром выстрелом сумасшедшего клоуна. Комиссар приподнялся на руках и пополз, цепляясь ногтями за скользкий мрамор. Перевернулся на спину. По белоснежной рубашке размазалось багровое пятно. Вытянув руку, комиссар указал на кривляющегося клоуна.

- Он убил меня, - хихикнул он. - Вы только посмотрите, он убил меня!

Комиссар сбился на кашель и, харкая кровью, откинулся назад. Тело изогнулось, ноги дрожали, но он продолжал выдавливать смех вперемешку с мокротой и кровью.

- Я нечаянно! - плаксиво крикнул клоун. - Ой! Ой! Ой! Какое горе!

Из глаз струями хлынули слезы. Дружно расхохотались клерки. Клоун раскланивался, раздавая бумажные цветы. Теодор перелез через перила и подбежал к комиссару. Оба охранника веселились вместе с остальными служащими, и никому не было дела до умирающего у них на глазах человека.

Теодор рухнул на колени перед комиссаром. Лицо полицейского стало бледнее зимней луны, пухлые щеки обвисли, как лопнувший воздушный шарик. Рот был вымазан кровью и выглядел страшной пародией на улыбку клоуна.

- Все будет хорошо, - сказал Теодор, кладя руку на плечо комиссара. Тот едва повернул голову. - Скоро приедет врач, и все будет хорошо. Потерпите немного…

- Какой смешной, правда? - комиссар вцепился в рукав Теодора.

- Вам нельзя говорить, - сказал Теодор. - «Скорая» уже едет. Не двигайтесь.

- Я тоже хочу цветок! Почему мне не дают? - голос переполняла детская обида. Комиссар снова закашлялся и обмяк.

Теодор зажмурился. Руки заскользили в воздухе, выписывая сложные пасы. Пальцы задели жесткую проволочку, торчащую из рукава. Не думая, Теодор резко потянул ее вверх. Тонкая бумага зашуршала, и в руке распустилась белая лилия.

- Вот…

Комиссар пустыми глазами смотрел на бесполезный цветок. Теодор положил лилию ему на грудь. Бумажные лепестки медленно краснели, впитывая кровь.

- Браво!

Теодор поднял голову. Клоун смотрел прямо на него и аплодировал.

- Господин шпрехшталмейстер будет в восхищении!

- За что? - спросил Теодор, поднимаясь.

- Не догадался? - ухмыльнулся клоун.

- Закон о бродяжничестве?

- За все приходится платить, а в море было холодно, - клоун отсалютовал ему пистолетом. - До скорой встречи, фокусник.

Теодор молча смотрел, как он пробирается сквозь толпу «белых воротничков», похожий на нелепую длинноногую птицу. Клоун нырнул в проулок, и оттуда донесся пронзительный смех.

Держась за перила, Теодор спустился. Его мутило. Вокруг пересказывали друг другу шутки клоуна, надрываясь от хохота. Кто-то попытался изобразить умирающего комиссара, - это вызвало такой взрыв смеха, что Теодор не выдержал. Грубо оттолкнув вставшего на пути клерка, он побежал вниз по улице.

Через два квартала Теодор остановился. Прижавшись спиной к стене, он озирался, готовый к тому, что из-за угла в любой момент появятся акробаты или жонглеры, карлики или силачи, а может, и сам таинственный шпрехшталмейстер Элиас Шангале. Значит, «Великолепный» все-таки не утонул? Наверное, шторм выбросил корабль на пустынное побережье где-нибудь в Африке или Южной Америке. Сколько лет циркачи прожили там, выступая перед мартышками и попугаями?

Мимо, громыхая тележкой с горячей едой, проковылял торговец-китаец в широкой тростниковой шляпе. Из распахнутых лючков валил густой пар, и до Теодора долетел резкий запах жареной рыбы и специй. Голод до боли сжал живот. Теодор поспешил за торговцем и догнал его у поворота в узкий проулок. Купил два сэндвича с тунцом и стаканчик растворимого кофе и набросился на еду с таким наслаждением, словно голодал месяц.

- Не хотите сахарной ваты? - предложил китаец.

- Простите? - удивился Теодор.

- Сахарная вата, - повторил торговец. - Помните? Выходишь из шатра на солнце и чувствуешь аромат…