Слово Варяга - Сухов Евгений Евгеньевич - Страница 51

– И это все? – удивился Чертанов.

– Все... Хотя нет, когда я поднялась домой и посмотрела в окошко, мужчина не ушел, он стоял во дворе под деревьями и курил. Мне сделалось страшно! – Людмила зябко поежилась.

В рассказе Людмилы Чертанов не увидел для себя чего-то нового. Только за последние дни он получил полторы сотни описаний возможных маньяков, указывалось даже место их нахождения. Но у него просто не хватало людей, чтобы проверить все эти сигналы. Тем более что, как правило, ни один из них впоследствии не подтверждался. И вот теперь манией преследования были охвачены и сотрудницы управления.

Чертанов изобразил понимающее лицо, взял ручку и участливо спросил:

– Как он выглядел, помнишь?

Девушка серьезно задумалась.

– Он был какой-то неприметный... Сразу так как-то и не скажешь. Среднего возраста. Одет очень просто. На нем был старенький коричневый костюм. Рубашка была тоже очень простая. Кажется, голубого цвета.

– Какого он был роста, цвет волос, цвет глаз?

Чертанов уже потерял интерес к рассказчице. Определенно, что это был не маньяк. Серийные убийцы ведут себя по-другому. Они, как правило, не пугают свою жертву долгими преследованиями. А если находятся в поиске, то умеют оставаться незамеченными. В этом искусстве им может позавидовать даже дикий зверь. И уж, конечно же, они не пугают потенциальную жертву долгими и пристальными взглядами. При контакте они весьма милы, действуют обходительно, не запугивают женщину и тем более не тащат ее за горло на виду у всех в ближайшие кусты. Маньяки поступают значительно тоньше: они обольщают свою жертву, искусно соблазняют, и все эти уловки проводятся для того, чтобы полностью завладеть своей жертвой.

– Роста он был среднего, – Людмила прочувствовалась вопросом, даже слегка сощурилась, словно припоминала какие-то особенные приметы. – Мне кажется, что он немного сутулился. Волосы темные, хотя видела я его вечером. А в это время суток очень сложно судить о цвете.

Чертанов слегка постучал карандашом по столу, сделав вид, что серьезно задумался:

– А может, ты вспомнишь какие-нибудь особые приметы. Может, что-то бросилось тебе в глаза? Какая-нибудь родинка на лице или какой-нибудь шрам? Может быть, у него была покалечена рука? Или он хромал? Было ли в его внешности нечто такое особенное, что отличало его от прочих?

На секунду задумавшись, девушка отрицательно покачала головой:

– Ничего особенного в его внешности не было... Хотя у него были очки. Кажется, с толстыми стеклами. Это как-нибудь поможет? – спросила она с надеждой.

– Трудно сказать, – честно признался Чертанов. – Очень много людей носят очки с толстыми стеклами. К особым приметам этот физический недостаток отнести трудно. А потом он мог нацепить очки для конспирации.

– Знаете, я так его боюсь, а вдруг он встретится мне опять! – негодуя, произнесла девушка. А потом, улыбнувшись, добавила: – А может, вы проводите меня?

Чертанов негромко рассмеялся, показав свои безукоризненные зубы. На какие только ухищрения не пойдет девушка, чтобы добиться от мужчины благосклонности.

– Ты хочешь, чтобы я тебя проводил?

Людмила заметно погрустнела:

– А разве нельзя? Или вы кого-то еще сегодня провожаете? – В глазах девушки блеснула лукавая искорка.

– Я никогда не отказываюсь провожать девушек. Но я очень боюсь, что меня может задержать работа. Дел невпроворот! – почти с отчаянием произнес он, и это было правдой.

– А если я вас обожду? – спросила Людмила.

Вопрос прозвучал совсем тихо, и Чертанов скорее догадался, чем услышал его.

– Давай завтра, хорошо? А сегодня я скажу, чтобы тебя проводил Антон.

– Хорошо, – охотно согласилась Людмила и, улыбнувшись на прощанье, весело пошла к выходу.

Оставшись в одиночестве, Чертанов взял письмо. Оно было отправлено из Челябинского УВД. Как выяснилось, в районе Миасса было зафиксировано два похожих случая, произошедших три года назад, летом. Преступник так и не был пойман. К письму были приложены фотографии. Чертанов имел возможность убедиться в том, что убийства под Миассом были по почерку очень похожи на те, с которыми он имел дело. На животе жертвы острым ножом был вырезан какой-то демонический знак. Второе письмо едва ли не в точности повторяло первое. В нем сообщалось, что полтора года назад были обнаружены два женских трупа, жертвам было по восемнадцать лет. У девушек был безжалостно располосован живот, а на грудях вырезано по змейке. Еще одно письмо было из Рязани, где также рассказывалось о трех похожих эпизодах: на теле жертв были вырезаны знаки в виде колокола и какого-то непонятного животного. Кроме того, убийца непременно отрезал фаланги пальцев на руках или ногах у всех своих жертв. По утверждению Шатрова, серийный убийца делает подобное в силу того, что фрагменты тел его жертв приносят удачу. Следовательно, скорее всего, действует один и тот же убийца.

Судя по письмам, маньяк двигался с востока на запад. Он ненадолго оседал в крупных городах, чтобы совершить очередное злодейство, и вновь направлялся в сторону Москвы. В столице он развернулся! Одно было непонятно Чертанову: почему это разного рода маньяков так неумолимо тянет в Москву! Сей феномен одной только любовью к культурным ценностям не объяснишь. А может, где-то в недрах земли под столицей проходит глубинный разлом, который как магнит притягивает к себе разного рода аномальные личности?

Чертанов собрал письма и аккуратно сложил их в папку. Он уже стоял у порога, когда вдруг зазвонил телефон. Скверная примета – возвращаться от самых дверей. Михаил некоторое время наблюдал за тем, как сердито дребезжит аппарат, а потом взял трубку.

– Чертанов слушает.

– Здравствуйте, сейчас с вами будет разговаривать генерал-полковник Машковский, – весело прощебетал радостный девичий голосок.

Раздражение мгновенно улетучилось, и Чертанов, превозмогая сухоту в горле, произнес:

– Хорошо. Я жду!

За последний месяц это было его второе общение с высоким начальством. Не перебор ли?!

Через секунду в трубке сочно прозвучало:

– Чертанов, здравствуй!

Михаил тотчас узнал вибрирующие интонации Машковского и поймал себя на том, что невольно распрямил спину.

– Здравствуйте, товарищ генерал-полковник! – бодро отозвался он.

Хотелось произнести все это нейтральным тоном, но получилось как-то чересчур подобострастно, и он тотчас укорил себя за подобную рьяность.

– Успехи есть?

– Существенные, товарищ генерал-полковник. Наметились подозреваемые.

– Вот как. И кто же?

Чертанов невольно замялся, он уже сожалел, что сказал лишнее. Примета плохая!

– Пока говорить об этом рановато. Но мы работаем!

Вести телефонные разговоры с начальством Чертанов не умел. Да, собственно, и не любил. Одно дело, когда разговариваешь с собеседником, глядя ему в глаза, и совсем иное, когда можешь судить о его настроении только по интонации.

– Ну-ну... Вот что, майор. Я вижу, дело затягивается, а мне это очень не по душе. В общем, даю тебе две недели сроку, и чтобы были конкретные результаты. Ты меня хорошо понял?

Чертанов невольно проглотил горький ком. Вот так и ломаются карьеры!

– Да.

– Кстати, нужно объяснить журналистам, что там происходит. Не знаю, как тебя, но меня одолевают со всех сторон. Завтра будет что-то вроде пресс-конференции, ты приглашен. Уразумел?

– Да.

– Ну вот и славно! – бодро подытожил генерал, и тотчас в трубке ударили короткие гудки.

Поколебавшись, Михаил набрал телефонный номер. Ему тотчас ответили:

– Да!

– Где сейчас Уманов?

– На Варварке. Обедает в китайском ресторанчике.

– Я скоро буду.